В поздних генеральских формулярах только у двоих ― С. Ю. Жевахова, Р. И. Багратиона ― отмечено знание грузинского языка[507]. Правда, долго изучавший биографию П. И. Багратиона И. С. Тихонов полагал, что запись об умении читать и писать по-грузински имелась в ранних формулярных списках главнокомандующего 2-й Западной армии и исчезла после 1794 г. Мнение очень уважаемого исследователя подкреплялась находкой в грузинских архивах в 1944 г., когда было обнаружено письмо на грузинском языке П. И. Багратиона к Отару Амилахвари, датируемое 1806 г.[508] В дальнейшем об этом написал в 1972 г. грузинский автор Н. Г. Тарсаидзе. Помимо изложения содержания письма он сделал вывод, что «генерал Петр Багратион знал грузинский язык и интересовался жизнью родной страны»[509]. Главное, что многие из генералов осознавали свою связь с Грузией и помнили язык своих предков.

Интерес вызывают и записи о происхождении в формулярных списках других генералов: «Из грузинских князей» (Р. И и П. И. Багратион)[510]; «Грузинский уроженец» (Л. М. Яшвиль)[511]; «Из грузинских князей российской уроженец Черниговской губернии»(С. Э. Жевахов)[512]; «Из грузинских дворян» (А. С. Чаликов)[513]; «Из грузинских дворян и помещиков Саратовской губернии и уезда» (С. Д. Панчулидзев)[514]; «Из грузинских дворян, присягнувших на вечное подданство России» (С. Г. Гангеблов)[515].

Безусловно, П. И. Багратион, как и его брат Роман, являлся представителем грузинского царского дома Багратиони, который на протяжении более 1000 лет был царским родом в Грузии. Биография князя П. И. Багратиона, в первую очередь как полководца, всегда привлекала историков разных времен. Укажем, помимо материалов всем известного И. С. Тихонова, только на последнюю, посвященную жизни и деятельности П. И. Багратиона монографию Е. В. Анисимова[516]. Титул князей имели также братья В. М. и Л. М. Яшвили, И. С. Гурьелов, И. С., Ф. С. и С. Э. Жеваховы. Яшвили являлись представителями имеретинского княжеского рода, известного с ХV столетия, многие представители этой семьи занимали в стране видное положение или являлись крупными светскими и церковными деятелями (епископами и митрополитами). Гуриэли (Гурьелов) представлял владетельных князей Гурии, а его отец дослужился в России до чина генерал-майора. Джавахишвили (Жеваховы) ― также знаменитый княжеский род, который дал Грузии прославленных ученых, военачальников, церковных и государственных деятелей[517].

Остановимся лишь кратко только на жизненных обстоятельствах В. М. Яшвиля, сделавших крутой зигзаг в 1812 г., когда в боевую биографию генерала вмешались политические обстоятельства и монаршая воля. В литературе до сих пор бытует традиционная версия о причастности В. М. Яшвиля к заговору 1801 г. против Павла I. Она основана на противоречивых мемуарных свидетельствах, а также написании им обличительного письма императору с критикой самодержавия. Затем последовала ссылка и определение его под надзор полиции. Принятие его М. И. Кутузовым в ополчение в 1812 г. вызвало резкую реакцию со стороны Александра I, отстранение генерала от командования и его высылка в Симбирск.

В. А. Бессонов, единственный исследователь, кто детально попытался разобраться в обстоятельствах, встретившихся на жизненном пути В. М. Яшвиля, категорически отверг традиционную версию. Он пришел к выводу, что в действительности в заговоре участвовал не Владимир, а его брат Лев Михайлович Яшвиль. Также под большое сомнение им была взята подлинность письма Яшвиля, адресованного императору. Бессонов считал это письмо поздней фальсификацией. Единственно, до сих пор историкам остаются неизвестными причины открытия в 1802 г. против В. М. Яшвиля дела министерством полиции и его последующей опалы[518].

Если анализировать формулярные списки, то не у всех генералов можно найти сведения о материальном положении. В большинстве своем, по меркам того времени, это были достаточно бедные мелкопоместные дворяне, свидетельством чего являются данные о владении крепостными: С. Г. Гангеблов ― 40 крестьянских дворов за отцом[519]; И. С. Жевахов ― 148 душ; С. Э. Жевахов ― 54 души и 118 за матерью; П. С. Лашкарев ― 80 душ; братья Панчулидзевы ― 10 душ за отцом[520].

Большинство будущих генералов получили в юности хорошее домашнее образование, даже по сравнению с русскими сверстниками. Это подтверждают записи с перечислением полученных знаний в формулярных списках. Приведем примеры: «По российски, немецки, французски, арифметику, географию знает» (И. С. Гурьелов)[521]; «По российски, французски, немецки, арифметику, географию знает» (П. С. Лашкарев)[522]; «Российской грамоте читать и писать, арифметику знает» (С. Г. Гангеблов)[523]; «По российски, немецки, английски, математику, географию и рисовать умеет» (А. С. Чаликов)[524]; «По российски, французски, немецки, геометрию, географию и историю знает» (С. Д. Панчулидзев)[525]. К этому можно прибавить, что князь П. И. Багратион учился в 1782–1783 гг. в Кизлярском училище для штаб– и обер-офицерских детей. И только С. Д. Панчулидзев закончил обучение в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, кроме того, два генерала (братья Яшвили) обучались в Артиллерийском и инженерном кадетском корпусе[526]. Укажем, что в кадетские корпуса, как правило, попадали дети из малообеспеченных семей или дворян среднего достатка. Добавим, что определенную школу жизни генералы прошли в гвардейских полках, находившихся в столице. Из всех только С. Г. Гангеблов, И. С. Гурьелов и С. Д. Панчулидзев не служили в гвардии. Если отнести генералов к родам войск, то они распределились следующим образом: четверо генералов служили в пехоте, семеро являлись кавалеристами, а двое артиллеристами. Из них Ф. С. Жевахов и В. М. Яшвиль в 1812 г., находясь в отставке, добровольно записались в ополчение. Таким образом, генералы представляли почти все рода войск, включая иррегулярное воинство. В знаменитой Военной галереи Зимнего дворца, где находятся портреты генералов 1812 г., помещены лишь восемь портретов военачальников грузинского происхождения (П. И. и Р. И. Багратионы, С. Г. Гангеблов, И. С. Жевахов, И. Д. и С. Д. Панчулидзевы, А. С. Чаликов, Л. М. Яшвиль).