не понял, почему другие-то умерли? – спросил я, с тревогой пялясь на эту улыбку. – Раз тест такой простой.

И тут до меня дошло: нет, не простой. Он будет простым, только если понять вопрос, который тебе задают. С каждым видением головная боль становилась все сильнее и сильнее, и я начал понимать, что скоро не вынесу ее и умру. И единственный способ разорвать этот замкнутый круг – правильно ответить на вопрос искусственного разума. А чтобы понять вопрос, надо знать язык, на котором его задают. То есть аменг.

В группе Тамары аменг знал только один человек – переводчица. И либо ее убило что-то другое, либо она ответила неправильно.

От сумасшедшей головной боли темнело в глазах. Она билась, пульсировала в основании черепа, вокруг импланта. Я уже не понимал, как давно нахожусь на этом корабле. Помнил только, что звезда снаружи вот-вот взорвется и мир погибнет.

На Философский Камень я уже махнул рукой. Допустим, выдержу испытание, правильно отвечу на вопрос компьютера и получу данные. Но физически они хранятся где-то здесь, на корабле. А именно – в лаборатории номер 17. Индиго и Тамара уже на пути туда, и кто-то из них найдет то, что ищет. А может, и оба сразу.

Я, конечно, имел в виду настоящих Тамару и Индиго. А их фотореалистичные изображения по-прежнему были здесь, со мной. Их присутствие почему-то успокаивало, хотя я и не знал, хорошо это или плохо.

Я смирился со своей судьбой, когда заблокировал дверь серверной, оставив Тамару в маленькой камере. Теперь ничего нельзя было изменить. И сейчас, умирая, я хотя бы иллюзорно был не один.

– Нет, – повторил я, – этот Камень мне не нужен.

Обе иллюзии синхронно моргнули.

– Не нужен? – удивленно переспросила Тамара.

– Подумайте, какую власть он может дать, – напомнил Индиго.

– Нет.

– Представь, сколько добрых дел ты сможешь совершить! – горячо поддержала его Тамара, и глаза у нее жадно сверкнули, как у ученых на той фотографии.

Словно я опять был в плену у сенатора и выслушивал его щедрое предложение.

– Но какой ценой?

65. Последние слова Мары Чжу

Часть вторая

– Перед будущими поколениями нас может оправдать только одно – то, что расе людей угрожало полное вымирание, – сказала Мара Чжу.

На этот раз я очнулся не на полу серверной, а в маленькой каюте. Единственным источником света был экран компьютера, на его фоне темнел профиль сидящей женщины.

– Оно и сейчас нам угрожает, но это уже несущественно, – продолжила Мара Чжу. Сидя за компьютером, она записывала свое последнее сообщение. Я осторожно обошел вокруг кровати, встал у стола. Теперь ее было хорошо видно. Она писала то самое видео, которое я смотрел несколько дней назад.

Живьем она еще больше напоминала Индиго. А может, так только казалось, потому что я помнил, каким он был, когда умирал у меня на руках.

– То, что здесь произошло, – страшное зло, – сказала Мара Чжу. На столе, у самой ее руки, лежал пистолет. В объектив компьютерной камеры он не попадал. – Его нужно предать забвению, чтобы подобное никогда не повторилось. Я сделала все, что в моих силах. Повредила эмбрионы…

Вот, значит, почему Посланники сюда явились. И вот почему у Первой такой мрачный взгляд.

– Я успела подвести корабль максимально близко к сверхновой до того, как другие заглушили двигатель.

И я, явившись сюда спустя тысячу лет, вот-вот исчезну без следа по ее милости.

– Теперь я не могу врезаться непосредственно в звезду, но и они не могут улететь отсюда, – сказала Мара Чжу. – Рано или поздно звезда взорвется и все здесь превратится в пыль.

– Скорее поздно, – добавил я, но галлюцинация – или запись, или черт ее знает что – никак не среагировала. – Гораздо позже.

– Остальные, забрав с собой результаты, укрылись в лаборатории номер семнадцать. Я не могу добраться до них, но и они не смогут покинуть ее. Я приняла меры. Если вы обнаружите корабль до взрыва сверхновой и найдете эту запись, прошу, не тревожьте призраков прошлого.

Пульсирующую боль глубоко внутри черепа я уже почти не замечал. Но в затылок словно впились острые когти.

– Это последняя запись доктора Мары Чжу, – прошептала галлюцинация и отключила камеру.

Свет в комнате померк, но видение на этом не закончилось. Мара Чжу встала из-за стола, взяла пистолет, подошла к кровати. В глазах мельтешили какие-то темные блики, мешая смотреть. Стиснув голову ладонями, я попытался сморгнуть их.

Мара Чжу села на кровать. Медленно, плавно приставила к виску дуло пистолета.

И вдруг замерла.

Она увидела меня – сквозь тысячу лет, сквозь бесконечный сон искусственного разума.

– Вам что-то попало в глаз.

Конечно попало, и скоро он, наверное, уже лопнет.

– Я знаю, – выдавил я.

– Все остальные мертвы.

– Знаю. Это вы запрограммировали наноботов убивать?

– Да, – спокойно ответила Мара Чжу, не отводя ствола от виска. – За свои деяния мы заслуживаем смерти. Каждый из нас.

– Никто ее не заслуживает, – возразил я. Меня бросало в жар, а к горлу подступала тошнота. Становилось все тяжелее говорить на аменге и даже просто говорить членораздельно. И вообще говорить. – Да, здесь совершилось зло. Но вы даже после смерти продолжаете причинять его людям. Ради чего?

– Вы хотите забрать данные, – сказала Мара Чжу.

Казалось, еще немного, и голова у меня расколется. Пополам, совсем как у Бриджит.

– Да не нужны мне ваши данные, – поморщился я.

Мне суждено погибнуть здесь. Это стало ясно еще в серверной, когда я решил выйти навстречу Сновидцам. Просто умер не так быстро, как надеялся, но теперь уже недолго ждать.

Голова буквально лопалась. Слова Мары Чжу едва проникали сквозь завесу боли, в виде даже не звуков, а обрывков мыслей.

– У вас что-то в шее, – добавила она.

Перед глазами все плыло. Моргнув, я увидел, что она все так же сидит на кровати, но теперь чуть возвышаясь надо мной – похоже, я упал на колени. Дуло пистолета по-прежнему упиралось ей в висок, и, едва я успел моргнуть, она нажала на спусковой крючок. Половина лица разлетелась в стороны ошметками плоти, брызгами крови и мозгов. Как Бриджит, снова подумал я. Как Бриджит.

Тело безвольно рухнуло на кровать, словно тряпичная кукла. Пистолет упал на пол, отлетел в сторону. Я откуда-то знал: там был всего один патрон.

А потом перед моими воспаленными глазами за миг пролетела тысяча лет. Тело Мары Чжу раздулось и почернело, потом истлело до костей. Потом и кости рассыпались прахом, осталось лишь темное пятно на полуистлевшем матрасе. А вокруг нее, торжественные и мрачные, как ангелы смерти, собрались Посланники, сияя огнями. Значит, Первая с товарищами все-таки не погибли при разгерметизации корпуса. Они добрались до кабинета Мары Чжу – и ничего здесь не нашли.

В голове загудело, все громче и громче, зазвенело