сторону пустую упаковку. В ее складках осталось немного еды, и я вспомнил, как Огнеглазка споласкивала миску и потом пила, чтобы ни капли не пропало. – У нас в любом случае мало времени. Радиация растет, еще день, и корабль начнет разваливаться на части.

– Всего день?

Да, я потерял счет времени задолго до того, как впасть в компьютерную кому, и все же… не думал, что нас разнесет в пыль так скоро.

– У Квинт были часы, – бросил Бенни.

Он не хотел говорить о Квинт, и я его понимал. Медленно, с трудом поднялся на ноги. Они тряслись, но теперь хотя бы не подгибались прямо сразу.

– Веди.

67. Стена

Единственный фонарик был у Бенни. Я тащился за ним по темным извилистым коридорам и надеялся только, что он действительно знает дорогу.

У Бенни, если вдуматься, были вообще все наши припасы. В этом плане я последний раз чувствовал себя таким ущербным, когда рвануло корпус и Индиго втащил меня обратно. Но даже тогдашняя ситуация казалась не такой плохой: рядом был Индиго, а это лучше рюкзака с провиантом и экипировкой. А теперь… теперь у меня была только пропитанная кровью, драная рубашка и такие же штаны. Ах да, еще Огнеглазкин планшет! Он обнаружился в кармане, и неумолимо черный экран означал, что либо нужно подзарядить, либо я на него упал и раздавил.

Мысли цеплялись одна за другую, и вдруг до меня дошло: Бенни же не в курсе!

– Бенни, я знаю, что такое Философский Камень. Данные по экспериментам, в ходе которых создали Посланников.

– Да, я знаю. Квинт сказала.

– Квинт?!

– Ага. Она – и ее босс – оказывается, знали гораздо больше, чем рассказали нам. Она даже знала, в каком примерно секторе надо искать. И успела бы отвести нас туда, если б Посланники не заявились так быстро. Под конец она вообще много болтала.

Квинт могла это узнать только от своего босса, сенатора. А если у сенатора была такая информация, то он не мог не знать про Огнеглазку. Но если он был в курсе, что лейтенант Гупта на корабле, зачем послал туда еще и нас троих?

В сущности, уже не важно. Я, скорее всего, умру, так и не успев это выяснить.

– Что случилось после разгерметизации? Как ты спасся? – Да, и еще вопрос: – Как меня нашел?

– Посланники думали, что данные хранятся в кабинете Мары Чжу. Меньше всего мне хотелось наткнуться на них. И потом, возникла одна догадка. Помнишь тот перегороженный тоннель, по которому мы ползли? Так вот, он там такой не один. В каких-то заграждения еще стоят, в каких-то можно пролезть. Я прикинул, что их ставили, чтобы перекрыть доступ к чему-то очень важному. Так что мы с Квинт какое-то время ползли назад, вдоль этих ограждений. Она непременно хотела первым делом добраться до Камня.

Бенни умолк, и некоторое время тишину нарушали только его шаги. Боль по-прежнему пульсировала в голове, в основном вокруг импланта. Потрогать затылок я не решался – мало ли, вдруг там уже опухоль в полголовы?

– Но когда мы первый раз напоролись на тварей, похожих на детей, – продолжил наконец Бенни, – она сменила пластинку. Захотела вернуться, обещала, что все объяснит своему боссу. Мы уже были далековато от «Гадюки», но как раз вышли к мостику. Там остановились и стали решать, отправить ли сигнал бедствия по передатчику или двинуть назад к «Гадюке» другим путем, чтобы не нарваться опять на чудовищ. Там рядом с мостиком такое здоровенное окно в открытый космос. Глядим – посланнического корабля нет. Как и нашего.

– В смысле, нет? Они что, улетели?!

Исключено. Первая не могла бросить такое важное дело.

– Не улетели, просто отвели подальше свой корабль, и наш заодно, – пояснил Бенни. – Чтобы мы не смылись. Оба корабля бросили где-то здесь, неподалеку. Лететь, наверно, было быстрее, чем ползать по этому лабиринту. В общем, так я и узнал, что Философский Камень где-то здесь. Добрался до этого сектора и нашел тебя.

– Разве вы не решили в итоге бросить поиски Камня и свалить отсюда?

– Ну, сначала Квинт призналась, что вряд ли сумеет оправдаться перед боссом за проваленную миссию. А потом она умерла, и все.

И все – он влип. И влип бы окончательно, если б не нашел меня. Это придало мне решимости. Я вытащу Бенни отсюда любым способом. И не важно, что там со мной сотворят оставшиеся внутри боты.

– Слушай, это даже хорошо, что Посланники увели наш корабль, – сказал я. – Он теперь стоит ближе к нам. Заберем Камень и точно успеем свалить до взрыва.

Бенни в ответ только хмыкнул. А у меня кольнуло на внутренней стороне предплечья. Я провел там пальцами и снова почувствовал: что-то шевелится, и даже в одном ритме с пульсирующей болью в затылке.

Луч фонарика вдруг уперся в массивную стену, и Бенни встал как вкопанный.

– Шон. Что это?

– Это стена, Бенни.

– Без тебя знаю, придурок. Что она тут делает?

Он повел фонариком вправо-влево, освещая стены коридора, по которому мы пришли. Стена пробкой перекрывала его. Я подвинул приятеля, коснулся ее ладонью. Она казалась очень прочной, но глухо загудела, когда я постучал по ней костяшками.

– Может, там, подальше можно пройти? – предположил я и вернулся немного назад, до ближайшего ответвления. Подождал Бенни, пропустил его вперед, и скоро слева по коридору мы наткнулись на дверь.

Помещение за ней оказалось проходное, в дальней стене виднелась другая дверь – наглухо забитая каким-то шершавым пластиком или металлом. И тут было не пройти.

– Интересно, – протянул я.

Бенни повел меня дальше, и скоро мы вошли в какой-то зал с жутко замусоренным полом. Вряд ли это была исследовательская часть лаборатории – скорее лекторий или даже курилка. Дальний ее конец тоже перегораживала стена.

Я провел пальцами по древнему металлу. Кто-то упорно, непреклонно возводил эти стены, одну за одной, во всех комнатах, во всех коридорах. Именно «стены», причем каждая состояла из разных материалов. И они точно не были частью исходной планировки: похоже, их наскоро собирали из того, что удавалось найти в каждом помещении. На стенах не было ни царапинки – собирали на совесть. Либо чудовища избегали эти лаборатории, как и некоторые другие по всему кораблю. Я постучал по неровной шероховатой поверхности, и она низко, глухо загудела.

И, словно эхо, у меня в голове отозвалась боль, завибрировала в унисон с этим странным гулом. Я потянулся было ощупать-таки затылок, но в последний момент передумал и отдернул руку.

– Там лаборатория семнадцать, – сказал я с уверенностью. – Кто-то построил вокруг нее эту стену. Возможно, Мара Чжу – чтобы остальные не выбрались оттуда. Или, наоборот, ее коллеги – чтобы защититься от чудовищ.

Я отступил чуть назад, еще раз оглядел стену и