– Тэйп!… Беги!… Барс!! – еле выговаривая от беспрерывного глотания воздуха, бурно жестикулировала лира, на последнем слове подняв руки кверху, чтобы Тэйп понял масштаб всей грозящей опасности.

– Успокойся. Все нормально, – ухмыльнулся Хардраг, сидя на земле и облокотившись на ствол толстого дуба.

Что-то блеснуло серебром у него в руках. Присмотревшись, Энира узнала круглый секундомер. Ужасная догадка еще не до конца успела оформиться в сознание лиры, как из-за деревьев медленно и грациозно вышел белоснежный хищник.

– Барс! – ткнув в сторону зверя пальцем, крикнула Энира, подскочив и начав отходить спиной назад.

Тэйп не испугался. Он также медленно и грациозно, как и барс, поднялся с земли и подошел к хищнику, запустив руку в его густой мех. Казалось, огромный зверь, доходивший ростом Тэйпу до ребер, сейчас замурлычет от удовольствия. Ирбис, словно кот, начал ласково тереться о Хардрага, запрокидывая голову вверх.

– Хорошее время, Бэр. Я думал, ты будешь гораздо позже. Но у тебя, оказывается, неплохо развито восприятие пространства. Быстро дорогу нашла. Не без помощи, конечно. Тебе стоит поблагодарить Берхана.

Энира опешила. Берхан – это, видимо, этот огромный кот, который сейчас умрет от счастья, что его гладит Хардраг. Во все происходящее просто невозможно было поверить! Энира добрых две минуты стояла и надувалась воздухом, смотря то на Подмастерье, то на его питомца.

– Ты ненормальный! Ты… ты… Ты псих!! – пришла в себя лира, закричав на все поле так, что барс даже прекратил ласкаться и посмотрел на нее. – У тебя нет ничего святого! В Магнуге есть больница для душевнобольных, так вот, тебе туда! Ты душевнобольной! У тебя дурные методы обучения! Дурной характер! И сам ты дурной! Тебя нужно изолировать от людей! Ты болен! Тебя нужно лечить!

Ее слова вызвали смех у Хардрага. И пока он смеялся, барс прям-таки обезумел от счастья и начал тереться об него, привставая на задних лапах.

– Хватит, Берхан! – осадил Тэйп зверюгу, которая норовила лизнуть его в лицо.

Терпеть и смотреть на все это, не было сил. От бешенства скулы сводило. Энира резко развернулась и пошла прочь.

– Завтра, в три, на пятнадцатом поле, – донеслось из-за спины.

Аж зубы скрипнули. Энира повернулась к Подмастерью, который облокотился на барса и деловито за ней наблюдал.

– Иди ты лесом, Тэйп Хардраг! – злобно проговорила лира Бэр. – Не буду я у тебя заниматься. Мне не нравишься ни ты! ни то, что ты делаешь! ни то, что заставляешь делать меня! Катись ты со своими отмороженными идеями куда подальше, и не приближайся ко мне даже на пушечный выстрел. Занимайся со своими рвачами и саблезубыми барсами. Пусть они хоть сожрут тебя, а ко мне не подходи!

Сказав все, что хотела сказать, Энира окинула Хардрага уничтожающим взглядом, потом развернулась и стремительно покинула третье поле.

Энира не появилась на пятнадцатом поле ни в три часа, ни в четыре, ни в пять. Ждал ли ее там Хардраг – ей было все равно. Хотя внутри присутствовало тягостное чувство, что этого он просто так не оставит. Но день прошел и наступил вечер, а Тэйп никак себя не проявил, и Энира успокоилась.

Сидя возле костра на небольшой опушке квихельского леса вместе с Кифом, Юханом и еще пятью мальчишками из их бывшей группы лимосов, Энира наслаждалась царившей атмосферой спокойствия, умиротворения и веселья. Близнецы Хлотары наконец-таки защитились на Младших учеников, и теперь группа смело могла отметить общее повышение в ранге. Юхан и Иман подстрелили в лесу несколько ланей, Энира выпросила у Барни сладостей и пряной медовухи, и теперь парни поджаривали куски мяса на своих мечах, ели вкусности и обсуждали детали каждого из своего экзамена.

– …Да если б тебе, как нам, Раймонд попался, ты б в жизни экзамен не сдал! – отбивался от нападок Непса поддатый Фихад, сидя по другую сторону от костра. – Видрима бы я вообще за пять минут уделал. Вот с Раймондом бы ты попробовал сойтись, не так бы запел.

– Пф! – издевательски захохотал Непс Изендар. – Видрим не такая уж и бестолочь, мечом владеть он умеет.

– Непс, ты трепло, – пьяненько ответил ему второй близнец. – Сам же говорил, что Видрим как девчонка дерется. Ему, мол, в младшую группу лимосов надо. Получается, либо ты тогда брехал, либо сейчас брешешь.

– Это кого ты брехлом назвал! – поднялся со своего места Изендар, ткнув в сторону Фибада мечом, на середине лезвия которого все еще был насажен кусок мяса.

– Здесь кроме тебя никто не треплется попусту, так что да, очевидно, тебя, – тоже вставая, ответил Хлотар, одним движением освобождая меч от жареной лани.

Медовуха не ахти какой крепкий напиток, но этого хватило, чтобы ударить в голову не привыкшим к выпивке парням. Энира глубоко вздохнула. Она вырвала кусок мяса из рук Юхана, с азартом наблюдающего за наклевывающейся дракой, и запустила его в Непса, попав прямо в грудь.

– Эни!? – возмутился он, когда понял, кто в него кинул "снаряд".

– Вы же уже Младшие ученики. Сколько можно? Как дети, честное слово, – начала стыдить Энира взрослых парней, которые обменялись между собой хмурыми взглядами. – Если не прекратите, я сама вам по булкам надаю.

Все мальчишки сначала на нее удивленно уставились, а когда смысл дошел до их захмелевших голов, громко заржали. Непс и Фибад тоже от души веселились, плюхаясь обратно на свои места.

– А не боишься, что мы тебе по твоим булкам надаем? Мелковата для нас будешь, – пошленько осклабился Фихад.

– Следи за своим словами, Хлотар, – прищурившись и подавшись вперед, предупредила Энира. – Я теперь тоже кое-что умею.

Это вызвало новый взрыв хохота среди мальчишек.

– Ты б поостерегся. Она, правда, кое-чему научилась, – насмешливо скалясь, поддержал Киф подругу, облокотившись ей на плечи.

– О! Что, прям правда-правда? – глумливо спросил Фихад, икнув толи от смеха, толи от выпитого. – Может продемонстрируете, лира Бэр?

– Не буду я ничего тебе демонстрировать, пьянь.

– Ух, какие мы грозные! – довольно протянул близнец.

– Утухни, Хлотар, – встрял Юхан. – Спой лучше что-нибудь веселое.

– Да, точно! – поддержали Фалемота голоса со всех сторон костра.

Близнецы отлично пели. Точней обычно пел Фихад, а Фибад подыгрывал ему на свиринге, которую постоянно таскал с собой. Может и Фибад обладал певческим даром, но Энире не довелось его послушать.

– Хорошо, хорошо, – великодушно согласился Фихад, словно это была великая честь для собравшейся здесь челяди, затем, организовав тишину, торжественно объявил: – Старинная эссорская!

Энира тихо фыркнула, но, как и все, затихла. Ей нравилось слушать Хлотаров. Фибад достал из-за спины тонкую свирингу, и, прикрыв глаза, начал в нее дуть. В ночной тишине разлилась дивная музыка, призывая мурашки бегать по коже. Дождавшись нужного момента, Фихад начал петь своим красивым с легкой хрипотцой голосом: