Ахмед садится на спинку кресла, рассматривая сначала вещи, потом меня.

- Значит, на пляж не хотите? – задумчиво протягивает он, поправляя ворот рубашки. Трудно понять о чем думает в данную минуту. – Что же, Малышка, не хочется тебя отпускать, буду скучать, но если ты приняла такое решение и считаешь, что там тебе будет лучше, чем со мной здесь, то… для меня самое главное – Ваше счастье.

- Как я могу быть счастлива в четырёх стенах, закрытая ото всех? Как можно жить с человеком, который ничего тебе не рассказывает, считая что так защищает тебя? – мы напоминаем маленьких детей, бросающих горячий пирожок друг другу. Каждый ждет решительного шага.

- А чего ждать то? Зачем мучить себя лишний день? Отправлю Ваш самолёт сегодня вечером. – он резко встаёт, выпрямляется и, сверкая глазами, гортанно выдаёт: Через час машина отвезёт Вас с Мустафой в аэропорт к самолёту.

- Ты не поедешь нас провожать? – мышцы лица сводит судорогой.

- Не люблю долгие прощания. Да и знаешь, на сегодня с меня хватит эмоций. Меня сегодня бросила жена. – От возмущения у меня сводит все тело. Я его бросила? Кто кого бросил! Его слова подстреливают меня.

- Твоя правда. Зачем травмировать ребенка. Хорошо, что он не успел привыкнуть к тому, что у него есть отец. – язвительные слова вырываются из меня против воли и попадают в цель. Мужчина морщится. Лицо становится красным от злости. Но ему удаётся сдержать себя в руках, он просто уходит, не говорят мне ни слова.

Переодеваясь и собирая сына в дорогу, я продолжаю ждать, когда Ахмед скажет, чтобы я закатала губу и перестала говорить глупости. Время идёт, но ко мне никто не приходит. Ахмед предпочёл упрямиться.

Ровно через час приходит прислуга и увозит чемоданы, в комнату влетает Лиза с округлёнными глазами.

- Почему ты не сказала, что едешь в Брянск?

- Неожиданное решение. – честно говорю ей. – Сама не ожидала такого поворота событий.

Мы прощаемся с подругой, я не уточняю, что возможно уезжаю на совсем. Не хочется озвучивать вслух свой главный страх.

Садясь в машину, перестаю чувствовать конечности, даже не слышу вопросы любопытного сына. Ахмед так и не появляется, словно вычеркнул нас из жизни.

Успокаиваю себя, что он ждет, когда я сломаюсь. Хочет, чтобы я капитулировала и приняла все его условия. Только на этом и держусь. Я устала ему уступать во всем.

Дорога пролетает слишком быстро, не успеваю даже морально приготовиться к вылету. Машина останавливается у самого трапа новенького частного самолета. Рядом с которым стоит стюардесса в красном костюме, она машет мне рукой, лучезарно улыбаясь.

- Добрый день! – пропивает она при виде меня. Девушка выглядит шикарно. – У нас все готово к полету.

- Извините, Эмир здесь? – сейчас меня интересует только это. Единственное, что меня волнует. Она растерянно хлопает глазами, покрываясь красными пятнами от волнения.

- П-простите, нам не говорили, что Великий Эмир тоже полетит. – она видимо не правильно истолковывает мои слова.

На глазах начинают проступать первые слезинки. Я все испортила? Уничтожила семью глупым упрямством?

- Госпожа, Вам звонят. – водитель протянул мне мобильный, и я выдохнула, услышав долгожданный голос.

- Я не стал прощаться с Мустафой, чтобы он спокойно перенёс полёт. Скажи ему, что я очень его люблю. Приеду за ним чуть позже. – Ахмед говорил прерывисто, и я ощущала болезненное покалывание в области сердца от каждого его слова. – И еще, Ви… я буду очень скучать по Вам.

Я вдыхала разгоряченный воздух, желая провалиться под землю. Сюр. Происходящее не могло быть реальностью.

- Нам нужно лететь. – стюардесса дергает меня за руку. – У нас согласовано время прибытия, не можем опоздать.

Не успеваю очнуться, как оказываюсь в душном салоне с сыном, нам помогают пристегнуться. Происходящее не похоже на пустой фарс. Аль-Мактум и вправду провожает нас на мою маленькую родину. Продолжаю крутить головой, ожидая, когда покажутся зеленые глаза, но их все нет и нет. Стюардесса закрывает дверь в самолёт, и мы трогаемся на взлетную полосу.

- Мамочка, почему ты плачешь? Ты так и не сказала мне, куда мы летим?

Что ответить сыну? Мне ставится так плохо. Начинаю рыдать навзрыд, не в силах сдержаться.

Если я так люблю этого мужчину, то может быть стоило принять его таким, какой он есть? Как я могу переделать его, и заставить быть, таким как я хочу? Ахмед всегда был немногословным и решительным, делал все, как считает нужным. Так, почему именно сейчас я решила настоять на своём? И что в итоге?

Желанна ли такая свобода?

Я дура!

Самолёт взлетает, и я практически лишаюсь чувств. Маленькие ручки сына гладят меня по голове, пытаясь успокоить.

- Что происходит? – спрашиваю секретаршу, чувствуя как самолёт резко пошёл на снижение. – Мы что падаем?

Она не понимающе разводит руками. Я прижимаю сына к себе, не в силах уже даже плакать. В груди все печёт огнём. Печальный конец отношений.

Пилоту удаётся посадить самолёт в аэропорту. Увидя знакомые очертания невысоких зданий, внутри меня начинает происходить осознание. Правый глаз предательски дергается. Все становится для меня кристаллически прозрачным и понятным.

Когда мы доезжаем до амбара и останавливаемся у него, я уже успеваю отстегнуться и вскочить на ноги. К этому времени дверь уже открывается и в самолёте показывается взлохмаченный Ахмед с напуганным выражением лица: щеки заметно впали, глаза налились кровью, крылья носа судорожно подрагивали.

Мне безумно хотелось выцарапать ему глаза.

Не удерживаюсь и ударяю его, сначала по одной щеке, потом по другой.

- Ты действительно хотела улететь? – шипит он, хватая меня за руку и притягивая к себе, не давая возможности даже пошевелиться. Мы напоминаем безумцев. – Я может быть не могу претендовать на отца года или лучшего мужчину, но я, блядь, стараюсь! Ежедневно наступаю себе на горло, пытаясь стать другим, не быть таким паскудой как был мой отец. Работаю над всеми своими ошибками, пытаюсь оградить Вас от всего этого дерьма, окружающего меня, чтобы Вы не знали этого. Я работаю над собой. А ты? Можешь меня бросить вот так, развернуться и улететь?

в губы.

- Это ты нас бросил! Тебе твои принципы дороже нас! Ты считаешь, что самый могущественный и можешь справиться со всем сам! Может быть это и так, но я не могу жить рядом с тобой, не участвуя в твоей жизни. Может быть и смогу, но так мне не хочется!

- Дура! – хрипло выплевывает он, зарываясь носом в мои волосы. – Я же думал, что сдохну, когда самолёт взлетал. Думал, смогу отпустить, дать свободу, но чем дальше ты от меня становилась, тем невыносимее мне становилось. Ты как будто вырвала из меня сердце и душу. Оставила пустого и одного. Все это время я ждал, когда скажешь, что любишь и никуда не полетишь!