До моих ушей донёсся задорный смех Мустафы, он что-то радостно лепетал на русском.

Ахмед привёл меня в светлую комнату, в центре которой на полу сидел сын, рассматривая матрешки. Рядом с ним сидели родители, не сдерживающие улыбки.

У меня перехватило дыхание. Я резко остановилась и замерла на месте, пытаясь впитать эту картинку. Родители выглядели счастливыми, у них горели глаза, когда они смотрели на внука.

- Викушка! – вскрикивает Мама при виде меня. Она подскакивает на ноги и спешит ко мне, чтобы обнять. А я так и стою как вкопанная, меня парализовало. Абсолютное счастье. Когда-то думала, что больше никогда не увижу родителей. – Как же я рада тебя видеть!

- Мамочка. – с моих губ так и не срывается звук. Я благодарно перевожу взгляд на мужа, который так и светится. Ему приносит удовольствие наблюдать за картиной. Сюрприз удался. Он привез их раньше на один. – Я так скучала!

+++

Дом тут же становится светлее, он озаряется светом. Мы обнимаемся, говорим ничего не значащие глупости, пытаемся рассказать друг другу все то, что не было сказано за эти годы. Даже глядя на родителей, касаясь их, я все равно не могу поверить, что они рядом со мной, прилетела издалека, чтобы увидеться.

Между нами все происходит так легко. Я боялась, что мы не найдём слов, что будут паузы.

Я так увлекаюсь родителями, что даже не замечаю, как Ахмед садится в дальний угол комнаты и закуривает, задумчиво рассматривая нас со стороны. Он и вправду изменился с момента нашей встречи. Не стал мягче, но стал понятнее. Теперь я понимаю, почему он принимает то или иное решение, что скрывается за его словами.

Любовь сгладила все шероховатости.

- Ох! Мы так разгалделись, что, наверное, утомили Вас! – Мама громко восклицает и хлопает в ладоши, обращаюсь к Аль-Мактуму. В ее глазах горит неподдельное восхищение. Она смотрит на мужчину как на сказочного персонажа.

- Не правда. Очень приятно смотреть на счастливую семью. – лишь я замечаю нотки грусти в его голосе. Оставшись без матери с суровым отцом, они с Амиром были лишены тепла. – И совсем не хотелось мешать.

- Ты не можешь помешать нам. – мягко и немного осуждающе говорю ему, спеша к курящему мужчине, приобнимаю его и целую в щеку, проводя ладонью по могучей спине. Хочет через одно прикосновение передать ему все свои чувства. – Теперь ты часть нашей семьи, нравится тебе это или нет.

Не видя его лица, чувствую как он улыбается. Черт, мы же и вправду семья!

- Вы устали, наверное, с дороги. – говорит сдержанно Аль-Мактум, и я замечаю нездоровый блеск в его глазах. Мужчина уже что-то задумал. – Мы подготовили светлую комнату для Вас, в ней есть все необходимое, отдохните немного, если хотите, примите душ и поспите. После чего поужинаем у моря.

Родители послушно кивают.

Мы соблюдаем все нормы приличия, перебрасываемся любезностями, целуемся еще и еще. Мустафа только что познакомившийся со своими дедушкой и бабушкой прыгает до потолка, не веря происходящему. От переизбытка эмоций у него даже дрожат губы. Сын как губка впитывает в себя окружающие его вибрации.

Аль-Мактум подхватывает сына на руки и несёт в комнату, чтобы уложить спать. Мне нравится наблюдать за ними. Как они общаются, как Ахмед читает рассказы Мустафе перед тем, как он заснёт.

Когда сынишка закрывает глазки и начинает мирно сопеть, муж тихо встаёт и выходит из комнаты, уводя меня следом. Мы остаёмся с ним вдвоём в тишине.

Он шумно втягивает носом воздух, после чего хрипло говорит:

- Дом превратился в гостиницу для родственников и друзей. Но мне это даже нравится. Стало действительно по-домашнему. Пахнет счастьем.

Мужчина подхватывает меня на руки, отрывает от пола и жадно целует. Мягкие губы и ловкий язык доводит меня практически до экстаза. Так трепетно нежно и одновременна порочно может целовать только он. Шершавый язык быстро пробегает по моему небу, собирает влагу, ласкает.

Закрываю глаза, потому что все кружится. Мир не может стоять на месте, когда вот так целуют. В моё сердце как будто вкололи адреналин. Все пульсирует и пылает. Отдаюсь сладостным чувствам.

- Мне нужно тебе кое-что сказать. – лепечу, обвивая руками его шею, пытаясь сдержать эмоции.

- Прямо сейчас? Это не подождёт? – сгорая от нетерпения, мужчина пытается стащить с меня тонкий халатик.

- Боюсь, ты сильно расстроишься, если я расскажу это за ужином. – Аль-Мактум замирает, успевая оставить меня только в купальнике. Затуманенное похотью лицо становится серьезным, сильно раздражённым. – Я хотела сказать тебе первому.

Длинные пальцы впиваются в кожу. Он цепко хватает меня, не позволяя и двинуться. Меня забавляет его реакция. Ахмед, как всегда, предполагает только самое худшее.

- Что? – требовательно спрашивает мужчина.

- Ты злишься на меня? – наигранно тяну время, наслаждаясь его страхом за меня. – Почему ты так разговариваешь?

- Малышка, говори уже! Отшлепаю же сейчас. – Ахмед практически рычит.

- За что? Меня в моем положении нельзя шлепать!

- В каком, мать твою, положении? Говори, что за… новость. – до него постепенно начинает доходить. Он наклоняет голову в бок, стискивает зубы и закрывает глаза. По началу мне кажется, что он расстраивается, но потом замечаю, как его губы трогает улыбка. – Дочку хочу!

С удивлением рассматриваю прислугу, выстраивающую вокруг меня шатер из белоснежных полотен с невероятной скоростью. Они буквально строят дом.

- Зачем это? – тихо спрашиваю, судорожно сглатывая и поглаживая руками заметно округлившийся живот.

- Эмир распорядился, чтобы Вы не были под открытым солнцем. – поясняет мне невысокая женщина с улыбкой на лице. К своему стыду из-за схожести женщин и их умения быть не заметными, я не могла запомнить их имена. Иногда я спрашивала, как их зовут и пыталась запомнить, но потом они менялись, и все начиналось сначала. Они всегда были рядом, когда нужны, и растворялись в воздухе, чтобы не мешать.

- Но я планировала – загорать! – упрямо повторяю и выхожу из самодельного шатра, желая искупаться. В зеленом слитном купальнике я напоминала маленького бегемотика.

- В Вашем положении вредно долго находиться на воздухе! – тихо говорит она, определенно испытывая страх перед Аль-Мактумом. У женщины заметно округлились глаза, и немного подрагивал подбородок. Уверена, что она переживает, что Ахмед будет зол на то, что она выпустила меня на солнце. Эмир, узнав о моей беременности, сошёл с ума. Преследует на каждом углу. Меня не оставляют одну даже на туалете. Его опека душит меня уже.

- В моем положении вредно нервничать, а я начинаю нервничать вот сейчас! – замечаю в своём голосе капризные нотки, и тут же одергиваю себя. – Простите, играют гормонны. Я искупаюсь и вернусь.