и я невольно скривила губы от вони. Сссеракис съежился внутри меня, словно прячась от взгляда Ранд. Возможно, я поступила бы так же, если бы встретилась лицом к лицу со своим создателем.

— Райтер предсказала, что ты придешь, Эскара. Она дала нам Авгурии, знаки, на которые следует обратить внимание. Ты — завершение того, что мы начали тысячелетия назад. То, что мы не смогли завершить. Это сформировало мир таким, каким ты его знаешь. — Две руки Ранд опустились перед моим лицом. Они были огромными, каждая в четыре или пять раз больше моей, а глаза, вделанные в ладони, были скорее глазами пахта, чем землянина; они смотрели на меня, не мигая. — Ты — конец Вечной войны.

— Потому что Тамура думает, что удовлетворяю второй Авгурии, Обновлению? А как насчет первой и третьей?

Руки Ранд снова пришли в движение, она повернулась и скользнула прочь, все это время не сводя с меня одного глаза.

— Пророчества никогда не бывают точными, Эскара. Ты удовлетворяешь одному из них, но при этом не удовлетворяешь остальным, хотя можешь сделать это позже в своей короткой жизни. Ты — самый вероятный кандидат, которого я когда-либо видела, и моя дочь что-то в тебе видит. Я готова рискнуть и поставить на тебя.

— Для чего? Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты отправилась в До'шан и убила Аэролиса. Он последний из свободных Джиннов. Я держу его в заточении в его разрушающемся городе в течение многих лет, но для этого я связала себя узами с Ро'шаном. Я не могу покинуть свой дворец, а он не может покинуть свою тюрьму. По крайней мере, у меня хватило предусмотрительности приковать До'шан к месту.

Раз или два в моей жизни меня называли самонадеянной, и я это признаю. Я часто считаю себя более способной, чем я есть на самом деле. Во мне живет жажда силы и славы, это правда. Я была еще молода, но уже владела магией, которая поставила меня во главе армии. Я сражалась с другой армией, намного бо́льшей моей. Я не только пережила пытки в Яме, я совершила невозможное и сбежала оттуда. Я выжила, принеся с собой Мерзость из Другого Мира, и по сей день это достижение — или, возможно, ошибка — так и не было повторено. Но даже в юности, когда я был самонадеянна, я понимала, что передо мной ставят невыполнимую задачу.

— Как я могу надеяться убить Джинна? Я едва выжила в схватке с Вейнфолдом.

— Ты смотришь на свою победу в суровом свете, Эскара. Ты сражалась с Вейнфолдом в его мире. По твоему собственному признанию, ты использовала магию, которая должна была быть заперта внутри тебя. И ты выскользнула из его рук. Ты столкнулись с Джинном и победила, осознаешь ли ты это или нет. В следующий раз ты добьешься большего, чем просто победишь. Ты убьешь Аэролиса. Сделай это. Освободи меня, и я дам тебе все, что в моих силах.

Возьми это!

— Я не могу…

— Ты можешь. — Мезула снова скользнула вперед, возвышаясь надо мной и пристально глядя на меня всеми шестью глазами. — Я так уверена в этом, что пошлю одну из своих дочерей сопровождать тебя.

Это пьянящее чувство, когда бог непоколебимо уверен в тебе. Возможно, если бы я была старше или мудрее, я бы разобралась в ее комплиментах и обещаниях. Возможно, если бы мое стремление к силе не было таким сильным, я бы не была слепа к истине. Если бы я не убегала от возможности смерти моей дочери, я, возможно, не стала бы с такой готовностью искать свою собственную. Возможно, я бы задала больше вопросов, если бы Сссеракис не настаивал на том, чтобы я приняла это предложение. Ужас предупредил меня о Вейнфолде и Мезуле, но теперь он потребовал, чтобы я приняла задание. Я знаю почему. Он хотел, чтобы я запросила Источник демономантии. Сссеракис увидел в этом свой путь домой, и ему нужно было только бросить меня на съедение волкам.

— Чего ты хочешь, Эскара? — Голос Мезулы был мягким и коварным.

Теперь, когда Кенто была вне моей досягаемости, я хотела только одного. Моя страсть к этому не уменьшалась, как бы далеко я ни оставила Яму позади себя. «Я хочу иметь возможность отомстить всем, кто отправил меня в Яму. Я хочу уничтожить Террелан и убить императора». Сейчас немного странно думать об этом, но я выступила против этого человека, поклявшись добиться его смерти. Император сделал то же самое и послал своего самого опасного воина убить меня. Мы никогда не встречались, но оба встали на путь конфликта друг с другом, который не мог закончиться, пока один из нас не одержит победу.

— Тебе понадобятся сила, союзники, армия, — сказала Мезула своим мягким голосом. — Я могу дать тебе все три. Мы договорились?

В Орране есть поговорка: Никогда не заключай сделку с Джиннами. Чаще всего ее произносят при торговле с купцами, особенно когда кто-то хочет переманить клиента у другого, но я думаю, что она пришла из более актуального места. По правде говоря, в это заявление следовало бы включить и Ранд. Ни Джиннам, ни Ранд нельзя доверять, но это был урок, который мне еще предстояло усвоить.

Я кивнула и — впервые с тех пор, как покинула Яму, — почувствовала, что добилась прогресса:

— Мы договорились.

Я — оружие. Эту мантру мне вдолбили в голову в академии. Они всегда хотели, чтобы я стала оружием, используемым против Терреланской империи, но что, если я стану чем-то большим? Что, если я смогу стать чем-то большим? Что, если вместо того, чтобы быть оружием, используемым одной империей против другой, я стану оружием, которое будет использовано против Бога?

Глава 35

Джозеф

Уркол жив, благодаря мне. Я не уверен, заслуживает ли он жизни, но это не мой выбор. Я мог спасти его, что и сделал. Я знаю, где Смерть нашла Источник биомантии. Она пошла к торговцам из Ро'шана и купила его. Я не могу себе представить, сколько она, должно быть, заплатила. Действительно ли жизнь Уркола стоит так дорого? Какова текущая цена за жизнь? В Яме она не стоила ничего. Одни струпья были убиты из-за одной-единственной ложки каши, другие — из-за того, что их бригадир был в плохом настроении. Здесь, на поверхности, жизнь почему-то кажется дороже.

Эски, должно быть, там не было. Я достаточно хорошо знаю Смерть, чтобы понимать, что она не вернулась бы так быстро,