пить дать. Поэтому пришлось блефовать.

- Хочешь проверить, говорю ли я правду? – улыбнулся, принимаясь чистить ногти ножом. – Давай. Действуй.

Он охлопал себя по бокам. Провел кончиками пальцев по вискам. Еще раз проверил солнечное сплетение…

- Давай-давай. Не торопись! Времени у нас с тобой полно.

- Вы… задержите меня тут?

- А что? Ты куда-то торопишься?

- Д-да. У меня… занятие…

- Представь, у меня тоже, - настроение испортилось. Эх, поиграл бы я с тобой в «доброго и злого инквизитора», да времени нет!

- Тогда… м-может… он выразительно стрельнул взглядом в сторону двери.

- Беги. Но смотри! «Поводок» все еще на тебе. Попробуешь снять – я мигом почувствую!

Торвальд сорвался с места и исчез из аудитории прежде, чем я договорил. Ладно, пусть бежит. Кроме «поводка» есть и другие способы…

Выбравшись из полуподвала – замешкался потому, что торопливо собирал отобранные ранее пособия – неожиданно наткнулся на мэтра Вагнера. Старший преподаватель смерил меня вопросительным взглядом:

- Ну, как? Удачно все прошло?

- Вы о чем? Если вот об этом, - хлопнул рукой по оттопыривавшемуся карману, - то благодарю за…

- Нет. Ваша беседа со студентом Осбертом.

- Вы… откуда знаете?

- А кто, по-вашему, попросил студента сходить именно туда за…хм… кое-какими вещами?

- Так вы, - дошло до меня, - его туда отправили нарочно?

- Ну да. Как вы сами упоминали, от вас он успешно скрывается. Но на занятия, тем не менее, исправно ходит… хотя и не на все. А вам, как я понял, крайне важно было с ним побеседовать. Ну, а поскольку я – их куратор, на мои занятия он не может не приходить, то пришлось слегка… посодействовать. Так как все прошло?

- У-удачно, - меня поразил неожиданный союзник из числа коллег.

- Очень на это надеюсь.

Он сказал это таким тоном, что я сразу все понял.

- Вы… знаете, что происходит в Колледже?

Рихард Вагнер отвернулся, вперив взгляд куда-то вдаль.

- Догадываюсь, - процедил он. – Сама атмосфера… вы человек новый, хоть и были тут когда-то, но давно. С тех пор тут произошли… кое-какие перемены.

Я не сдержался и фыркнул. Да уж! Перемены. Новые факультеты и дополнительные курсы растут, как грибы после дождя, возводятся пристройки для занятий, принято на работу несколько новых преподавателей…

- Это не внешние перемены, - пояснил мою мысль Рихард Вагнер. – Вернее, не такие перемены, на которые обращают внимание. Несмотря на все вот это, Колледж остается таким, каким был десять лет назад. А мир изменился. И измениться должны мы все. Измениться, приспосабливаясь к новым условиям или… уходя в небытие, чтобы освободить место новому. Это закон природы, которому подчиняется все живое, даже боги. Но Колледж меняться не хочет. То есть, он… меняется, но не так. Эти перемены мне и не нравятся. Они…как болезнь, которая разъедает тело. Не всякий целитель справится. Иногда проще и дешевле сразу вызвать гробовщика.

- Этот гробовщик – я?

- Вы или любой другой инквизитор – сейчас не суть важно. Важно спасти то, что спасти еще можно… и уничтожить то, что спасти нельзя…

- Вы говорите, как целитель, а не как некромант! Осторожнее…

- Думаете, меня можно отдать под суд за ересь? Мастер Груви, если бы за слова действительно казнили, каждый второй попал бы на каторгу или эшафот. А остальным для профилактики отрезали бы языки – иначе можно совсем народа лишиться.

- Вы знаете, кто за всем этим стоит? – не дал я увлечь себя от темы.

- У меня есть кое-какие мысли, но… я не уверен. И нет доказательств.

- И все же?

- Не хочу наговаривать, - отговорился он. – Чаши весов должны оставаться в равновесии. Но желаю удачи!

На этой странной ноте мэтр Вагнер развернулся и зашагал к главному корпусу. Бежать за ним и требовать объяснений не входило в мои планы. Тем более, что, оставшись один, я по безлюдью и тишине догадался, что занятия уже идут. А значит, я опаздываю, и мои студенты наверняка успели разбежаться.

Торопясь, свернул на боковую лестницу, по которой подниматься на четвертый этаж было проще, и уже на третьем лестничном пролете, разлетевшись, наткнулся на спускавшихся навстречу студентов.

Они оцепенели.

- Как… мило, - перевел дух. – Вот уж не думал, что у вас такая тяга к знаниям! Встречать меня… благодарю. Идемте, молодые люди!

Они как-то странно смешались, но я перекрывал дорогу, и поэтому парням и девушкам пришлось развернуться и затопать в обратном направлении. Вид у большинства был убитый, и только один парень нервно хихикал. Ну да, ну да. Он, наверное, уже предвкушал целый час ничегонеделания, а тут возьми и явись я!

Лично мне было не до смеха. Чем ближе подходили к аудитории, тем яснее передо мной вставала простая и ясная мысль, что, похватав из сундучка кое-какие вещички, я напрочь забыл о теме занятия. И, скорее всего, большинство из пособий притащил зря. И вообще, я не готов к уроку.

Ладно, прорвемся. Я не первый раз стою за этой кафедрой. И с этой подгруппой второкурсников уже встречался. Кстати, плотно пентаграммостроение как раз на втором курсе и проходят – аж три часа в седмицу, не считая ежемесячных дополнительных занятий каждый первый шесток*. На первом и третьем курсе всего по два часа, а на четвертом и пятом – по одному. И это объясняло то, что я пентаграммостроение не сдал на выпускных экзаменах – увлекшись написанием дипломной работы, на занятия я просто-напросто не ходил и основательно забыл все, что говорилось на втором курсе. Другой вопрос, что забывать-то пришлось немного…

(*Шесток – шестой день седмицы. Иногда его считают выходным днем, вместе с неделей, седьмым днем. В Колледже в этот день проводятся только дополнительные занятия для особо одаренных или отстающих студентов. Прим. Згаша Груви)

- Сразу хочу довести до вашего сведения, - заявил я, пока студенты не спеша раскладывали по столам пергаменты, перья, чернильницы и кое-какие учебники, - занятия по пентаграммостроению проводиться будут. Пока их веду я. Если вернется мэтр Горбжищ, он меня сменит. Но его отсутствие на рабочем месте – это не повод отлынивать от занятий. По себе знаю.

Студенты моего энтузиазма не разделяли. Ничего. Привыкнут. Я же привык… кажется.

- Итак, тема