- Я вообще не понимаю, зачем тебе семья, - сказал Бернардо.

- По разным причинам. Никто из вас не верит в брак, -ответил Эдуард.

- Верно, - согласился Олаф. - Но если мужчина вроде насженится, то это не должна быть женщина вроде Донны. Она слишком... - Онпопытался подыскать слово и наконец нашел: - Невинна. Ты знаешь, что я такое непро многих женщин могу сказать.

- Может, это одна из ее привлекательных черт, - сказалЭдуард, с виду так же озадаченный, как и мы.

- Ты уже с ней трахаешься, зачем же тогда жениться?

Это уже Бернардо.

- Если бы мне нужен был секс, я бы нашел его в другом месте.

- А она нехороша? - спросил Бернардо.

Эдуард только поглядел на него - долгим взглядом.

Бернардо поднял руки кверху:

- Извини, извини. Просто любопытство.

- Насчет Донны любопытства лучше не проявлять. - Эдуардповернулся ко мне. - А ты веришь в брак. Под этим железным панцирем - простаядевчонка со среднего запада, все еще мечтающая о белом штакетнике.

- В брак я верю, но не для таких, как мы, Эдуард.

Не знаю, что бы сказал он на это, но тут зазвонил телефон, иЭдуард пошел снять трубку.

- Спасен колокольным звоном, - сказала я.

- Он действительно хочет жениться на этой женщине, -удивленно произнес Олаф.

Я кивнула:

- Боюсь, что да.

- Если он хочет на ней жениться, это его дело, - заметилБернардо.

Мы с Олафом уставились на него, и улыбка на его лицесменилась озадаченным выражением.

- В чем дело?

- Пусть Олаф серийный насильник или даже серийный убийца, ноон по-своему более щепетилен, чем ты. Тебя это не тревожит?

Бернардо покачал головой:

- Нет.

Я вздохнула.

Эдуард вернулся в комнату с обычным Эдуардовым лицом, будтои не было откровений прошлой минуты.

- Вчера вечером монстр сделал еще одну пару в Альбукерке.

- Ч-черт! - сказала я. - И вы поедете без меня?

По изучающему меня взгляду Эдуарда я поняла, что сейчасбудет сюрприз.

- Тебя просят присутствовать при осмотре.

Я не смогла скрыть удивление.

- Лейтенант Маркс больше не главный?

- По телефону говорил он.

- Ты меня разыгрываешь!

Эдуард покачал головой и улыбнулся.

- Тогда не понимаю.

- Я думаю, что кто-то в верхах надрал ему задницу за то, чтоон тебя вышиб. Наверное, ему предоставили выбор: либо работать с тобой, либоотстраниться от дела.

Я не могла не улыбнуться:

- А на таком деле можно сделать карьеру.

- Именно, - подтвердил Эдуард.

- Что ж, теперь мы знаем цену Маркса.

- Цену? - спросил Бернардо. - Вы что, его подкупили?

- Нет, - ответила я, - но его принципы, которые он таклюбезно изрыгнул вчера мне в лицо, ему не так дороги, как его карьера. Всегдаприятно знать, насколько у кого-либо стойкие убеждения.

- Не настолько, - заметил Эдуард.

- Очевидно, - согласилась я.

В коридоре послышался голос Донны, которая громко обращаласьк Бекки, но, по-моему, она нас хотела предупредить о том, что идет. Мужчинысхватили дорожку и завесили дверь. Эдуард громким и жизнерадостным голосом Тедапроизнес:

- По коням, парни и девчата! Работы еще невпроворот.

Я пошла к себе. Если мы выезжаем, нужно прихватить оружие.

Я сидела рядом с Эдуардом, на переднем сиденье. Может, мнепросто кажется, но я чувствовала, как кто-то сверлит мне взглядом шею. Если этоне игра воображения, то тогда наверняка Олаф.

К своему костюму я добавила наплечную кобуру с браунингом.Обычно я только его и носила с собой, пока меня не попытаются убить или пока непоявится какой-нибудь монстр. Но "файрстар" я оставила во внутреннейкобуре. Слишком много я навидалась фотографий с расчлененками, чтобы остатьсяспокойной. Я даже взяла ножи - сами видите, насколько неуверенно я себячувствовала. И чей-то там сверлящий взгляд сзади тоже начинал действовать наостатки моих нервов. Нет, это не воображение - я это чувствую.

Я повернулась и встретила взгляд Бернардо. Вовсе не такоевыражение его лица мне хотелось бы сейчас видеть. Мелькнула неуютная мысль отом, какие фантазии он себе рисовал и не мне ли была отведена в них главнаяроль.

- На что ты уставился? - спросила я.

Бернардо заморгал, но далеко не сразу опустился на землю исосредоточился на мне. Он лениво улыбнулся.

- Ничего я такого не делал.

- Черта с два.

- Анита, ты же не будешь указывать мне, о чем думать.

- Слушай, ты очень даже симпатичный. Найди себе девушку,назначь свидание.

- За ней надо будет поухаживать, угощать, а в конце вечерана секс, может, и не придется рассчитывать. Так что мне в этом толку?

- Тогда подцепи шлюху.

- Я бы так и сделал, если бы Эдуард меня отпустил.

Я поглядела на Эдуарда.

Он ответил, не дожидаясь моего вопроса:

- Я запретил Олафу... встречи с дамами, пока он здесь. Олафвозмутился, и я о том же самом предупредил и Бернардо.

- Все по-честному, - сказала я.

- Что ж тут честного, когда меня наказывают за то, что Олафпсих, - буркнул Бернардо.

- Раз мне запрещено удовлетворять свои потребности, почему утебя должны быть такие привилегии? - сказал Олаф.

Что-то в его голосе заставило меня обернуться к нему. Онотвел от всех взгляд, уставившись прямо перед собой.

Я повернулась к Эдуарду.

- Где ты этих людей откапываешь?

- Там же, где охотников на вампиров и некромантов.

Я его поняла, так что промолчала всю дорогу до Альбукерка.Я-то считала, что у меня есть моральное право бросаться камнями, но Эдуард,очевидно, был иного мнения. Он знал Олафа лучше, и спорить тут было ни к чему.Сейчас по крайней мере.

Говорят про "дом в стиле ранчо", а это настоящееранчо - с ковбоями и лошадьми. Пижонское ранчо для туристов, во всяком случае,оно больше походило на реальное ранчо, чем все те, которые мне доводилосьвидеть.

Оно было даже не совсем в Альбукерке. Дом и коралинаходились прямо посреди большого пустыря. Почва здесь странно бледноватая, усеяннаясплошь пучками сухой травы, и вся эта местность тянулась до горизонта. Ранчоокружали холмы - гладкие груды камня и поросли. Эдуард подрулил к въезду, гдебыл прибит коровий череп и написано: "Ранчо Палой Лошади". Так этобыло похоже на все вестерны из телека, что показалось очень знакомым.