говорить «вкус-няш-ка», если ее нет под рукой.

– А она у нас есть?

– Вики дала несколько штук. Я положила парочку в карман на тот случай, если он испугается уходить с лужайки в лес.

– Ясно. Тогда вкусняшка!

На мгновение Зод застыл, обратившись статуей, а потом, к восторгу Зейна, взвился в воздух на добрых полметра, будто на пружинах, и дико вытаращил глаза, полные радости. Когда вкусняшка не материализовалась волшебным образом, он принялся скакать, делая неуклюжие сальто.

– Из цирка, видимо, сбежал. Давай уже!

Дарби послушно бросила псу косточку. Зод подхватил ее, забегал кругами и проглотил.

– Тот еще уродец, – решил Зейн, обнимая Дарби за плечи. – Но забавный.

Потом по-мальчишечьи залез Дарби в карман и с ухмылкой сказал:

– Вкусняшка!

* * *

Сразу после рассвета в день праздника Дарби поехала на работу. Она рассчитывала управиться с делами за пару часов – пускай пес заодно привыкает к ее ритму, – а потом вернуться к Зейну и заняться подготовкой к празднику.

Зод сидел рядом в грузовике, и его острые ушки трепетали на ветру, задувавшему в открытые окна. Выезжая из города и сворачивая к тихой дороге за озером, ведущей в холмы, Дарби решила, что из них двоих выйдет отличная команда.

Они оба неплохо устроились в жизни.

Позади вставало солнце, заливая светом окрестности и суля приятный день.

– Скоро придет толпа детей, Зод. И собак тоже. У нас будет чудесный праздник в честь…

Дарби ударила по тормозам. Зод взвизгнул от неожиданности. Пикап вывернул на обочину. При появлении машины женщина, стоявшая на дороге, прихрамывая, бросилась в кусты.

– Стой! – крикнула Дарби не только ей, но и Зоду. Она выпрыгнула из автомобиля. – Я тебя не трону. Давай отвезу к врачу. Вижу, ты вся в крови.

Дарби встала рядом с пикапом. Даже на расстоянии она видела в заплывших глазах незнакомки ужас.

– Давай я помогу. Отвезу, куда надо. Меня зовут Дарби. Меня тоже однажды избили. Давай я помогу тебе. – Она шагнула вперед, однако, услышав в кустах шорох, заставила себя замереть на месте. – Или давай позову кого-нибудь. Кого угодно, только скажи. Ты оставайся здесь, пусть за тобой приедут.

Она мельком увидела в кустах худое, покрытое синяками лицо и длинные светлые волосы.

– Мне нельзя в ту сторону, куда ты едешь. Меня заметят.

– Тогда развернемся и поедем обратно. Куда скажешь. Давай я разверну машину, слышишь? Мы поедем в другую сторону. Ты ранена, я не могу тебя бросить. Разверну машину, хорошо?

С колотящимся сердцем Дарби села в пикап.

«Только не убегай, – мысленно взмолилась она, резко разворачивая машину. – Только не убегай».

– Я тебя не знаю.

– Я Дарби. Дарби Макрей. Переехала в Лейквью в начале года. Давай позвоню кому-нибудь, подождем, если не хочешь садиться ко мне.

Женщина медленно вышла из кустов, не сводя с Дарби и собаки заплывших глаз.

– Это Зод. Он добрый. Не кусается.

Чтобы пес не залаял, Дарби его погладила. Женщина испуганно оглядела дорогу и, хромая, бросилась к машине.

– Можешь увезти меня отсюда? – с дрожью выпалила она. – Просто увези, а?

– Конечно. – «Не дави на нее, – мысленно напомнила себе Дарби. – Только не дави». – Хочешь, отвезу тебя в больницу? – Он завела двигатель. – Или в полицию, там…

– Нет-нет-нет!

– Ладно, не бойся. Мы туда не поедем, если не хочешь. У тебя в городе есть родственники?

– К ним нельзя. Меня найдут.

– Хорошо, – мягко ответила Дарби.

Зод лизнул женщине трясущуюся руку и положил голову ей на колени.

Та принялась плакать.

– Давай поедем ко мне домой, или…

Женщина дрожащими пальцами вытащила из кармана смятую визитку.

– Можешь отвезти сюда? К нему.

Взглянув на карточку, Дарби вздохнула.

– Ты Трейси, да? Трейси Дрейпер? Не бойся! – торопливо добавила она, когда женщина схватилась за ручку, собираясь распахнуть дверцу и выпрыгнуть на ходу. – Я знаю Зейна. Мы друзья. Он говорил, что за тебя волнуется, и рассказывал почему. Мы сейчас поедем к нему. Он… Мы… – Как бы сказать? – Мы с ним хорошие друзья. Он не даст тебя в обиду.

Трейси сгребла Зода в охапку и закачалась на месте, прижимая к себе пса.

– Я не знаю, что мне делать…

– Не волнуйся. Тебе помогут.

– Если меня найдут… Почему ты сворачиваешь? – в панике крикнула она. – Нам не сюда!

– Зейн живет здесь. Он не в городе. Еще рано, и сегодня выходной, поэтому он дома. Мы сейчас приедем к нему, и ты расскажешь, что случилось. Он дома. Все хорошо. Тебя никто не тронет.

Надо говорить спокойнее, не торопиться.

– Я знакома с твоей мамой. И сестрой. Они милые люди.

– Он сказал, что убьет их. Меня тоже, если я к ним поеду. Он всех убьет.

– Мы этого не допустим. Мы его остановим. Обязательно. Вот видишь, машина Зейна. Сейчас войдем в дом, и ты расскажешь, что случилось.

Крепко сжимая собаку, Трейси наклонилась, выглядывая из пикапа.

– Клинт и его убьет, если узнает, что я здесь.

– Не переживай. Никто не узнает. Давай зайдем в дом, – сказала Дарби, останавливая машину. – Решим, что делать.

Она вышла и торопливо обогнула пикап, чтобы помочь Трейси выбраться.

– Зейн, возможно, еще спит, но у меня есть ключи. Я часто здесь ночую.

В сопровождении Зода, скачущего под ногами, она проводила Трейси до двери, отперла ее, отключила сигнализацию.

– Ты быстро. – Зейн в одних пижамных штанах, с чашкой кофе в руке, вышел из кухни. – О господи, Трейси!

Он бросился к ней, однако притормозил, когда та съежилась, прижимаясь к Дарби.

Зейн заговорил тише:

– Все в порядке. Все хорошо. Заходи, давай нальем тебе воды. Может, кофе?

Он прошел вперед.

Зейн не только сам пережил насилие, но впоследствии работал с жертвами. Трейси может бояться мужчин, лучше не подходить к ней слишком близко.

Радуясь, что Дарби все понимает правильно, он пошел за водой, заодно прихватив из прихожей футболку, пока Трейси усаживали на большой диван в гостиной.

Зод, лучась любовью, пристроил голову рядом.

– Он… хорошая у вас собака…

– Да, Зод такой. Будешь кофе?

– Лучше просто воды. Спасибо. Я не знаю, что мне делать…

– Сейчас разберемся, – сказал Зейн, протягивая стакан с водой и пакет льда. – Где еще болит, Трейси?

– Меня сильно ударили в живот, а когда я упала, то стукнулась коленом. Оно теперь ноет, и рука тоже – там, где он хватал. Прошлым вечером Клинт буквально озверел. Напился и начал буянить. Сперва ему не понравился ужин, потом мать сказала, что я работала в саду слишком мало. За мной следят.

Трейси сжимала стакан обеими руками, но тот все равно трясся, пока