Траубе замолчал, поняв без слов брошенный в его сторону взгляд. Эверт не нуждался в наставлениях. Он хотел знать, что пропустил.

– Журналисты и сплетники вывали на нее все. Сабрина с одной стороны, Катарина с другой. Эти женщины, а еще многие другие постарались на славу.

Эверт просматривал разложенные на столе газеты, слушал Генриха и поскрипывал зубами. Кто-то очень заботливо разложил их на письменном столе, убрав все прочие предметы. Одна неделя за другой, месяц за месяцем. Очень высокая кипа, остро пахнущая чернилами и совсем слабо духами.

– Что я, по-твоему, должен был сказать ей? Мне стоило признаться и свалить все на волю короля?

Траубе пожал плечами, разглядывая Эверта со своего места.

– Почему нет?

– Не стал я этого делать.

– Почему?

Эверт не ответил, глянул на дверь. Шагов все еще не было слышно. Он очень надеялся на то, что эти минуты она потратила на то, чтобы успокоиться.

– Случилось что за время моего отсутствия?

Он решил поговорить о другом. Эверт ждал Лиру, слушая рассказ Траубе. Тот закончил говорить, весело заметив:

– Если ты ждешь ее, то зря!.. Ее уже нет в доме!

Эверт поменял кристалл в кулоне, затем также медленно поднялся.

– Ты говоришь мне это вот так просто? Куда она делась? Почему ты не сказал мне сразу? Ты сговорился с ней за моей спиной?

Траубе никак не реагировал на его слова, тон, приближение и даже на померкший свет.

– Теперь я понял «почему нет?», – проговорил тот не без улыбки, чем вызвал у Эверта мимолетную вспышку злости. – Перестань! Она во дворце.

Траубе взглянул на часы.

– Будет там через пару минут. Дай ей добраться до Лайнелла и перекинуться парой слов. Ему быть может удастся успокоить ее. Они сдружились. Король хорошо влияет на нее.

– Я заметил!

Траубе никак не прокомментировал этот выпад. Эверт сел на место. Ему бы не мешало отдохнуть и подкрепиться. Иначе, разговор не удастся как бы он не хотел положительного исхода.

– Почему ты решил, что это он? – Генрих решил поговорить о том, что увидел Эверт.

– Магия слишком сложная, чтобы можно было похватать ее по верхам.

Траубе этот ответ не устроил.

– Магией владеет не только Соня[2], если ты о том, что ей просто некогда было научиться всему.

Эверту не хочется говорить. Его силы на исходе, и он очень надеется на то, что их хватит на Лиру. Что-то подсказывает ему, что у них не получится спокойной беседы.

– Кому еще понадобилось вмешиваться в историю Эйнхайма? Женщин мало волнуют такие вещи.

Кто-то двигает ее участников местами. Это достаточно скрупулезная работа, требующая большого количества знаний, а еще постоянного присутствия в настоящем. Недостатки у запрещенной магии тоже есть – монстры. Эверт так и не понял, что они такое. Быть может они те сущности, что призваны уничтожать вероятности?

– Тьмы стало меньше, – Траубе записывал что-то в блокнот. – Тебе уже доложили об этом?

Эверт кивнул. Его только и делают, что обнимают сегодня. Ребята в лагере не стали исключением. Он улыбнулся этому. Ему теперь понятно откуда столько радости и ярких эмоций, но там они показались ему странными.

– Я стер знаки и руны, а еще уничтожил несколько алтарей.

Он мог бы не вернуться обратно: погасить портал выхода и навсегда заблудиться в бесконечных червоточинах времени.

– Это было рискованно, – согласился с его мыслями Траубе, – Нужно искать старые библиотеки?

– Нужно наведаться в затопленный храм.

– Отдыхай, разбирайся с Лирой, а я отправлю людей в Сис[3]. Пусть разведают, что там и как, но ты ведь знаешь на какой он глубине, даже искусным пловцам и ныряльщикам не хватит воздуха, чтобы добраться до самых дальних его помещений.

Эверт знал, а еще он видел изменившийся мир. Был среди его знакомых человек, что мог решить и эту проблему. Его нет в живых, но отчего-то Эверт теперь сомневается в этом.

– Генрих, отправь туда побольше людей, а еще возьми моих ребят.

– Конечно.

Через несколько минут Эверт потягивал кофе, да давился донельзя сухим сэндвичем. Кики даже не пыталась скрыть своей радости: тоже обнимала его, расплакалась, а потом как-то очень резко ушла, напоследок наградив его каким-то мнительным взглядом.

– Ладно Лира, но что я сделал им?

– Если ты о Кики, то это женская солидарность.

Эверт все понимал, но не мог не спросить об этом.

– А Северик?

– Ты знаешь, как он привязан к графу. Лира каждый день гуляет с Карлом по парку и держит в курсе всего, что творится в стране: читает газеты, да пересказывает сплетни. Все то, что не касается тебя.

– Я все еще не могу поверить в то, что меня не было столько времени.

– Придется.

Эверт кивнул, поднимаясь. Ему нужно переодеться и вернуть Лиру домой. Он не знает, что скажет ей, но очень надеется на ее благоразумие. В душе растекалось что-то теплое и очень нежное стоило только подумать о ней. Лира могла уйти, плюнуть на все и сбежать, а вместо этого она осталась и позаботилась о тех, кого практически не знала.

___

[1] Город по добыче алюминиевых руд

[2] София Арчибальд, урожденная Сджан, сбежавшая жена друга Эверта

[3] Сис – затопленный храм

Лира расположилась в его кресле, смахнув на пол ту огромную стопку газет. Растрепанная, с все еще играющим румянцем на щеках, блестящим, если не сказать, что злым взглядом – она была великолепна. Чистая энергия негодования, воинственности и женской привлекательности. Чертов костюм ужасно шел ей и делал невероятно соблазнительной даже в такой позе – сидящей в кресле и большей частью, спрятанной от его взгляда.

– Хочу знать как вы делаете это? – наконец произнес он, усаживаясь на место посетителей и просителей, что заявлялись к нему ранее. – Опять волшебная палочка?

Она не отвечала, не выпуская его из виду. Эверт продолжал оглядывать ее, сердясь и улыбаясь за ее напоследок выкинутый фокус.

– Вам повезло, что в королевских покоях были мы втроем и никого больше, иначе…

Он не понимает, как ей удается проворачивать подобные вещи.  Вывод пока только один: эти странного вида звери созданы по ее желанию и подчиняются лишь ей одной, откликаются и приходят на зов, начиная творить бесчинства. Вот только откуда взялись эти птички с длинными ногами? В прошлый раз их вроде как не было.

– Поползли бы слухи? – поинтересовалась она издевательски, приподняв бровь при этом. – Уверена, что мне удалось бы пережить их.