Стражники уже держали ее за плечи, но король махнул им рукой, разрешая отпустить и призывая удалиться прочь.

– Ты обещал мне, Лайнелл. Обещал!

Вот так она может разговаривать с ним, когда никто не видит и не слышит. Тут во всем так – на людях одно, а наедине совершенно другое.

– Скачки будут. Не переживай ты так.

Лира отмахнулась от этих слов. Что ей теперь эти скачки, наряды и прочие развлечения? Ее другое бесит.

– Ты обещал, что как только он появится ты изменишь решение и дашь нам развод.

Она только сейчас обратила внимание, что в столько ранний час его величество был при полном параде. Ладно Генрих! Его тяготы службы начинаются глубоким утром, а король?.. Ему бы спать да спать!

– Я думал остынешь.

Разговор, состоявшийся спустя два месяца после того, как пропал Эверт ей не забыть никогда. Именно, он вселял в нее уверенность что все будет хорошо. А теперь…

– Столько времени уж прошло, – продолжал он, избегая встречаться с ней взглядом.

– Он что уже был здесь?

Лира посмотрела на светлый ковер, прикоснувшись пальцами к его волокнам. Еще вчера его величество повторил бы свои слова, а теперь говорит иное и совсем неспроста.

– Был, – сознался Лайнелл просто, прихлебывая кофе из высокой кружки. – Принес благие вести.

Хорошие новости? Лира хотела знать какие, но только потом, когда станет свободной женщиной, а не непонятно кем. Теперь понятно поведение Эверта: отчего он был так холоден с ней – поделились с ним новостями, притворяться дальше оказалось незачем.

– Лайнелл, я прошу тебя! Неужели мало было сделано для тебя и твоего царства-государства, что нечем тебе отблагодарить меня?

Король старался не смотреть на нее, занимался содержимым стола, чем жутко раздражал Лиру. Накануне все было иначе, а теперь она чувствует зыбкость, обман и собственную наивность. Они – Эверту друзья и все это время только и делали, чтобы она не сорвалась и не плюнула на все. Стало даже как-то тошно от этих мыслей. Их заслуги в том, что она еще здесь – нет, то исключительно ее добрая воля.

– Как нечем? Я выдал тебя замуж за лучшего мужа королевства.

Лира отвернулась, закусывая губу. Все они мужики одинаковы – солидарность у них превыше всего. Что такого, что на нем клейма ставить некуда? Главное – человек он хороший!

– Что, ваше величество? Вы хозяин своего слова: захотели дали, а захотели обратно взяли?

Он дернулся и посмотрел на нее впервые сердито:

– Лир, ты погоди. Вот поговоришь с ним, а если ничего не изменится…

– Ты как представляешь убеждаться в том, что изменится, а что нет? Следить за ним? С баб срывать? Карманы проверять? Детективов нанимать? Обнюхивать его? Может мне с этой Аллонсо подружиться?

Король подпер подбородок рукой. Его взор просветлел. Она знала, что это значит: Лайнелл обладал хорошей фантазией и запросто мог представить описываемое. Это было отличительной особенностью магов. Они все были отличными визуалами. Короля позабавили ее вопросы, и он усмехнулся «увиденному».

– Перестань! – Наконец отмахнулся он от ее слов, вновь принявшись за булочку с маслом и зеленью. – Не будет ничего такого.

– Ты его на законодательном уровне обяжешь или Генриха к нему представишь?

У нее аж скулы свело от подобной повторной перспективы. Она и этого не забыла. У нее вообще очень хорошая память!

– Ты должна выслушать его.

– Да как же ты не понимаешь, Лайнелл! Мне не о чем говорить с ним и слушать я его не хочу! Уже!

Лира покачнулась, сев на пятки, прикрыла глаза и как бы не старалась успокоиться все же продолжила.

– Я не желаю жить в этих ваших условиях! Смотреть, как по вечерам уходят куда-то, а утром читать: кто, кого и сколько раз! Вот у меня уже где!

Она показала выше своей головы, от которой все еще веяло жаром.

– Ты представляешь, что это такое?

Лира психовала, глядя на ту размеренность и невозмутимость с которой вел себя король. Ей не объяснить ему всего: того с каким трудом ей удавалось отшучиваться и делать вид, что ее это не волнует. Вот как с ней обошлась судьба за ее покровительством тайнам родного отца!

– Что такого он сделал, что ты вдруг переменил решение?

– Он спас меня, – отозвался король без короны, но с рыжим нимбом вокруг головы. – Как всегда.

– Я тоже сделала это!.. – Лира замолчала, осознавая сказанное. – Хорошо!

Не желает по-хорошему, то будет так как она решит. Лира не успела подняться с колен, как в покои короля открылся портал, выпустив из своих темных недр знакомого мужчину. Он успел переодеться и привести себя в порядок так как этого велели приличия. Это тоже невероятно разозлило Лиру – щеголь, фат, пижон и гад!

– Ваше величество?

Сэгхарт коротко поклонился королю, пожелал ему приятного аппетита и даже любезно подал ему утреннюю газету, только потом изволив обратить внимание на нее. Лира за эти короткие секунды продумала план действий – для начала ей нужно переодеться, собрать вещи и наведаться к Джонатану. Он всегда на ее стороне и обязательно поможет ей. Чертовы волшебные палочки у него получаются все лучше и лучше. Ей нужна такая! Сейчас же! Они бы все тут у нее сплясали! Один бы узнал, что такое порядочность, а другой пересмотрел свои взгляды на обещания.

– Я просил вас зайти ко мне в кабинет.

– Я заблудилась.

Лира приподняла подбородок повыше, не собираясь быть униженной и покоренной даже в такой позе, все еще стоя на коленях перед королем, а значит и перед ним.

– Облегчу вам эту задачу, – проговорил тот все также невозмутимо. – Вы позволите, величество?

– Позволю.

Эверт вновь открыл портал, отчего его глаза и кристалл под тканью рубашки ярко вспыхнули.

– У меня лошадь во дворе.

– Искали кабинет верхом?

Лира проигнорировала его улыбку, заметив движение справа – король откинулся на спинку кресла, наблюдая за этой сценой.

– Дом такой огромный.

Лира бросила взгляд на дверь. Эверт не станет зачаровывать их, а если и вознамерится, то ничего у него не выйдет – стены обработаны хинном.

– Не беспокойтесь. Ее вернут обратно.

Лира посмотрела на ковер под ногами, обратив внимание, что впилась в него так что, побелели ногти.

– Будьте благоразумны, миледи, – продолжал увещевать Эверт. – Не заставляйте меня применять силу.

Лира ухватилась за ковер покрепче. Она не сможет дернуть его на себя с той силой, чтобы уволочь и короля, и стол, и Эверта. Они слишком тяжелые. Она просто таким образом сдерживала себя, чтобы разразиться всем что накипело на ее душе, осело противным осадком и попросилось наружу именно в это мгновение. Она вспомнила все ругательства, даже те которые не знала!