– Что с выборами нового сэгхарта?

Эверту достался кусок разговора. Его всегда учили, что подслушивать нехорошо. Часть беседы вряд ли раскроет всю суть беседы, но и может создать ненужные двусмысленности, но это все не понравилось ему.

– Маги не хотят никого выбирать. Король сделает это за них, укажет на того, кого чаще всего упоминал Эверт.

Он понял, что замедлился. Дело было не в словах, а в увиденном и осознании произошедшего. Эверт видел эту парочку. Его внимание занимала женщина в белоснежном костюме для фехтования. Он шел ей до какого-то магнетического неприличия: множество ремней на нем, заставляли облегать стройное тело, подчеркивая все его волнующие изгибы. Было трудно узнать в этой юной воительнице Лиру – ведь она прибавила в росте, формах и отрастила волосы, но он все же сделал это.

– Все будет хорошо, Лир.

Услышанное, а теперь и все больше увиденного не нравилось Эверту, вызывая и раздувая огонь собственнического чувства. То, как смотрел на нее Траубе, обычно такой невозмутимый и сдержанный в проявлении чувств, звавший ее по имени и со слышимой нежностью... Все это вывело Эверта из равновесия.

– Он вернется.

– Да, Генрих.

Она зовет его по имени? Сколько же времени прошло на самом деле, что их отношения и общение стало настолько близким? Их руки добили его окончательно: стало как-то особенно горько. Это для него ее прикосновения – что-то невероятное, особенное и нежно хранимое, а для нее всего лишь пустяк.

– Что здесь происходит?

Она повернулась к нему, резко и стремительно. Эверт видел ее глаза, такие невероятные в своем цвете, что на мгновение озарились каким-то светом и сделались еще ярче.

– Почему вы в таком виде? – несмотря на все, Эверта несло.

Расслабленный вид Траубе и их лишенная формальностей беседа, как-то неприятно обожгли внутренности Эверта. Он только осознавал произошедшее, но ревность добралась до разума и существа быстрее всего прочего.

– Это не ваше дело, милорд.

Все должно было быть не так. Он должен обнимать ее и целовать эти раскрасневшиеся губы, но вместо этого ревновал и говорил того, чего не должен был. Лира вместо того, что укорять его за долгие часы отсутствия, прижиматься горячим телом и отвечать на его поцелуи… Она ненавидела его.

– Это решаемо!

Она проскочила мимо, но вместо того, чтобы броситься за ней Эверт остался на месте. Генрих держал его за плечо и не давал вырваться, качал головой и пресекал все попытки освободиться.

– Прежде чем ты бросишься за ней и наговоришь кучу всего, выслушай меня. Ты должен знать все!

– Я догадываюсь.

– Нет. Ты не представляешь, но прежде!..

Генрих сжал его в объятиях, не менее крепких и сильных, чем король.

– Дружище!

Эти объятия были короткими, но Траубе не давал ему уйти и не собирался страдать чувством такта и оставлять их одних чем удивил сэгхарта во второй раз.

– Ты должен выслушать меня, прежде чем отправишься за ней во дворец.

Эверт нахмурился. С чего бы ей ехать во дворец? Да и кто пустит ее туда?

– Тебя не было больше полугода, Эверт. Ты не представляешь, что произошло здесь за это время.

Полгода? По его расчетам его не было неделю!

– Неделю? – Траубе усмехнулся, поднимаясь вместе с ним к дверям библиотеки. – Даже не знаю корить тебя или поздравлять с тем, что тебе удалось пережить бурю.

Он узнал все, как и Лира когда-то, но только с опозданием в несколько месяцев.

– Катарина рассказала ей о приказе короля и о Сабрине. Остальные добавили красок и омрачили картину. Она по-своему восприняла твою поспешность и наверняка бы сбежала в тот же вечер, если бы не Карл.

– С ним то, что?

Эверт посетило тревожное чувство, но он не смог определить кому же конкретно оно посвящено: Лире или все-таки дяде.

– Слег. Сначала его довела до ручки Сабрина, потом пресса, твое долгое отсутствие усугубило его состояние.

Эверт поднялся к дяде, обнаружил в его комнате Северика. Выдержка старого слуги все же дала сбой – он обнял его, разрыдавшись на его груди. Сегодня Эверта обнимали все, кто не попадя, но не та чьих объятий он желал больше всего.

– Милорд!

Северик утирал глаза, стеснялся своих слез и все же продолжал стоять рядом, чем-то напомнив Эверту ребенка, заключенного в тело взрослого мужа. Эти движения и слезы только усилили это впечатление.

– Мы верили! – говорил он горячо. – Очень верили! Мы с его светлостью не сомневались, что вы вернетесь!..

– Конечно, Северик, – Эверт похлопал его по плечу, затем оглянулся к застывшему в дверях Траубе. – Теперь оставь нас.

Карл не притворялся. Он выглядел плохо. Не таким, как прежде, когда брался манипулировать им, изображая очередное недомогание. Седая шевелюра и пышные усы утратили свой блеск и пышность, поникли, глаза стали совсем прозрачными и безучастными ко всему.

– П…о

Эверт нахмурится. Все куда хуже, чем он думал. Как бы плохо себя не чувствовал Карл он всегда мог найти пару крепких словец для него.

– Карл, теперь все будет в порядке.

– Ли..

– Что ты хочешь сказать? Лира? Позвать ее?!

В коридоре послышались стремительно удаляющиеся шаги. Судя по топоту это Северик, понесся за молодой хозяйкой.

– Про-кля-ну!..

Карл постарался оттолкнуть его от себя, сведя брови на переносице.

– Вввооон!

Эверт остался, не обращая внимание на ругательства и сыплющиеся проклятия. Они не имели никакой силы без вложенной в них магической составляющей. Он ждал, когда дядя откричится, но тот лишь обессиленно упал на подушки и посмотрел мимо него.

– Кля…ну!

– Ваша светлость! Ваша светлость! Ваша светлость!

Эверт только сейчас заметил, что Северик перестал заикаться. Слуга отодвинул его в сторону, перед этим поставив на комод поднос с лекарствами. От него пахло кухней: жаркими печами и пирогами Кики. Стало быть, о его возвращении теперь знают все.

– Его светлости нужно принять лекарства. Его светлость Эрб говорит, что графу Дельвигу нужен покой. Ниии-ккаких волнений.

Эверт как будто бы попал в другую реальность. Но совершенно точно это был его мир и время. Все люди в нем были живы, подвижны, говорили и даже еда имела свой вкус.

– Черт знает что!..

Эверт вышел в коридор, встретившись взглядом с Траубе.

– Мой дом перестал быть моим.

Траубе хлопнул его по плечу и показал взглядом в сторону окна.

– Ты не прав, они ждали тебя, просто кто-то медленно, а кто-то очень скоро вспомнил про ту, которая все это время поддерживала их, забыв о себе. Объяснись с ней, помирись, разъясни ей все…