Сладкого и томного тумана, который я видел там прежде.

Но…они пустые. Абсолютно пустые по отношению ко мне.

Эрида смотрит на меня так, как смотрела бы на асфальт, будь он сейчас перед ней.

И лежит она столе так, как лежала бы на песке в слишком жаркий и утомительный день.

Никакая. Убитая. Опустошенная.

Ее тело не только не отзывается, но и зажимается, больше не впуская меня. Она не дрожит, не трепещет, не ждет моих действий. Сейчас я все это чувствую настолько остро, что даже тошно становится.

До того, как я ее трахнул, она была совершенно другой. Не могла же она настолько быстро переключиться.

На мгновение отвожу взгляд от Ри, замечая странную вещь: ампула с «цветком бессмертия», которая лежала на моем столе, бесследно пропала. И исчезла она точно в тот же самый момент, пока я купался в сексуальной нирване.

Рывком я перевожу Эру в сидячее положение и обхватываю за шею.

— Ты взяла его? — усмехаясь, встряхиваю осмелевшую цыганку. — Что ты творишь, Ри? Ты совсем глупая? Думала, я не замечу?

— Надеялась, — цедит девушка, обхватывая мои запястья, чтобы уменьшит давление на горло. — Отпусти! — сиплым голосом умоляет она, когда я чувствую, что сжимаю ее плоть сильнее, и не могу собой управлять, не могу остановиться.

Глаза в глаза. Я дышу глубже, ей — нечем.

В какой-то момент, я получаю нереальный кайф от того, что она дрыгается в моих руках — зависимая, подчиненная, не имеющая выбора. Подопытная зверушка, находящаяся в моей полной власти.

Вся моя ненависть, агрессия и злость, вызванная тем, что ни телом, ни разумом, она меня больше не выбирает, сосредоточена сейчас в моем стальном кулаке.

Либо моя, либо ничья. Либо мертвая. Может так лучше?

Кажется, Рида хочет что-то прокричать, возразить, сказать мне. Но, естественно, больше не может. Я перекрыл ей кислород, как делал это десятки раз.

Внутренний голос вдруг становится голосом матери. Ее жалобным плачем, многочисленными мольбами. Глаза Эриды напоминают ее глаза, и мне хочется защитить маму, когда отец в очередной раз избивает молодую женщину, насилует, или запирает в спальне, сотрясая остальной дом своими дикими вскриками. Я не решаюсь защитить ее, хожу перед ним на цыпочки. Мне всего пять, и он кажется устрашающим великаном, которого мне никогда не одолеть.

Я прозреваю от наваждения и ярости мгновенно. Отпускаю Эриду слишком резко. Девушка падает на пол прямо со стола, заходясь в истерическом и болезненном кашле. Жадно вдыхает воздух, глотая слезы.

Поднимает на меня взгляд, полный ненависти, отчаяния и желания…убить. Будь у нее в руках ножницы, она бы маниакально медленно изрезала меня ими и не вспотела бы.

В груди все сжимается. Сужается до крошечных размеров.

Мое сердце вдруг разрывает такая боль и сожаление, что я сам падаю прямо к ней. Опускаюсь к Ри на колени, находя руками ее плечи.

— Прости, моя девочка, я не хотел. Прости меня, детка, — пытаюсь обнять ее я. Прижать к себе, зализать все ее раны.

Объяснить, что — да, со мной будет сложно. Мне тоже предстоит многое поменять в себе. Но я могу измениться, исцелиться, перестать управлять ей. Если мы оба приложим усилия…после победы над отцом, все будет по-другому.

Эрида дает мне пощечину, от которой в ушах звенит. Вся голова дергается в сторону, потом в другую, когда она одаривает меня второй.

— Заткнись! Видеть тебя не хочу! В задницу своим шлюхам засунь свои извинения, вместе с членом! — отталкивает меня от себя и отдает мне «цветок бессмертия». Намеренно аккуратно, не разбивая. Сдержанно, без истерик. Как взрослая девочка. — Подавись своей ампулой с волшебным лекарством!

— Успокойся! — встряхиваю ее за плечи, предварительно спрятав «цветок» в карман пиджака, чтобы не разбить. — Просто объясни, на что ты рассчитывала, украв его у меня из-под носа?

— Какая разница теперь? Я просто хотела, чтобы ты отпустил Алекса взамен на свой сраный напиток. Ведь он ни в чем не виноват! — с горячностью восклицает девушка, так сильно отличаясь от пустой куклы, которая лежала на столе еще несколько минут назад. — Но теперь это уже неважно.

Я не хочу даже думать о том, что означает эта искренняя боль в голосе, с которой она говорит о нем. Просто отрицаю, как возможность. Как факт.

Отчаянно обхватываю ее лицо, ласково разминая скулы большими пальцами. Взгляд скользит от ее губ к глазам, пока она метает в меня невидимые, но вполне ощутимые молнии. Сеет хаос во мне одним своим взглядом.

— Отпусти меня, — она плачет, прикрывая веки. Голова мечется из стороны в сторону, губы дрожат. — Отпусти, отпусти, отпусти, отпусти, отпусти…, — умоляет она, то громко, то сипло. Слезы ручьем стекают из ее глаз, тая на губах, обжигают мои пальцы.

В ее голосе — откровенная мольба, просьба, полнейшее отчаяние и усталость. Но в то же время искромётное желание — идти до конца.

Она не получит то, о чем просит. Никогда. Даже, когда срок Хоупа подойдет к концу, я найду способ закрыть его там посмертно.

— Помнишь, я написал тебе про экзамен? — напоминаю ей я, игнорируя ее умоляющее «отпусти».

Пусть забудет об этом слове.

— Да, — взгляд Эриды меняется, она вдруг становится чертовски сосредоточенной и серьезной.

— Послезавтра состоится важное мероприятие, на котором будут все представители самых важных мировых компаний. Презентация масштабных новинок в области науки, IT, в медицине… Твоя задача — встретиться с отцом и передать ему это, — я снова достаю ампулу и зажимаю ее в ладони Эриды, которая только что отдала мне ее и разыграла целый спектакль с кражей, чтобы заполучить его.

Наверное, я когда-нибудь взорву ей мозг.

Эрида отвечает мне непонимающим взором.

— Я? А ты сам передать не можешь?

После нашей встречи с отцом, я действительно позволил заработать ему пять миллиардов долларов, создав искусственный рост акций одной из компаний. Парочка информационных выбросов сделали свое дело. Когда у тебя в руках «цветок бессмертия», ты способен управлять не только людьми, но и рынком.

— Но он же попросил это именно у тебя. Я знаю о вашей встрече в ресторане, Эрида. Поэтому, будь добра, выполни его просьбу. Но перед этим, ты должна заставить его скупить все акции компании «Фармнова». Он должен сделать это при тебе на своем планшете, — я встаю с колен и подхожу к одному из ящиков рядом со столом, чтобы вручить Эриде еще кое-что. — Ты будешь там в относительной безопасности. Даже охрану приглашенных гостей туда не пропустят с оружием, из-за присутствия президента на мероприятии. Эта маленькая камера поможет мне следить за тем, что условия выполнены отцом, — передаю ей небольшой футляр со всем необходимым «шпионским» содержимым. — Вперед, моя маленькая Бонни. Это будет твой финальный выход. И все закончится. Я обещаю. Через неделю Роберт начнет свое прекрасное многомесячное пребывание в тюрьме.