– Немес, ашес! – пробормотал Дан и поднялся с песка, прихватив свитки. – Я не планировал заниматься обучением … невесты. И для меня стало неприятным открытием, насколько северяне… необразованны.

– Вы тоже не блистаете интеллектом, если за столько зим не смогли устранить даже внешние признаки проявления «зова», – я закрыла ладонью глаза и посмотрела через щелку в пальцах. – Ваши глаза сияют так ярко, что не нужны светляки.

– Вы, кажется, устали? И хотели спать? Отправляемся через пять мгновений.

Иссихар покинул круг- толстяк Яванти умчался следом за господином, и стало темно – только камни тускло светились по периметру. Теплый ветер ерошил волосы, песок был мелким и прохладным – я пропустила несколько горстей между пальцами. Почти как снег, только не холодный, и такой же белый.

Пахло в пустыне по-особенному. Зноем, жаром, и… свободой. Я запрокинула лицо вверх и поднесла флейту к губам. Мне хотелось позвать и почувствовать это – как пустыня откликнется в ответ.

Первые ноты прозвучали тихо, потом сильнее и сильнее, звук набирал силу до тех пор, пока я не приоткрылась и осторожно позвала…

… придите…

«Зов» на юге звучал не так, как на Севере, в глубине подземелий и шахт. Казалось, бескрайнее эхо подхватывает и повторяет мой посыл.

…придите… придите… придите… придите…

И… они откликнулись. Далеко и тихо, но я чувствовала, как кто-то откликается. Шекки?

Флейту у меня выдернули внезапно, вздернули на ноги за шкирку и потрясли.

– Вы соображаете, что творите? Леди Блау? Вы хоть иногда пытаетесь соображать, прежде, чем что-то делать? – глаза Иссихара опять полыхали по радужке расплавленным золотом. – Вы…

Дан прикрыл глаза и сделал несколько вдохов – в правильном ритме.

– Это – чужая территория, – продолжил он совершенно спокойно. – Хотя, если вы выбрали именно такой способ, чтобы сообщить о нашей помолвке на весь предел и отметить её вместе с пустынными шекками, я не буду возражать. Продолжайте, – флейту вернули мне обратно, Иссихар развернулся и, широко шагая и совершенно не оглядываясь, отправился к лошадям.

Я сунула флейту за пояс и припустила следом.

* * *

Родовое поместье клана Корай, женская половина

Старуха перебирала четки с закрытыми глазами. Отсчитывая гладкие бусины, отполированные прикосновениями за столько зим до блеска. Но привычное успокоение не приходило. Пески звали ее, как будто пытаясь сообщить о чем-то.

Легкий импульс силы, как едва заметное нежное касание, она ощутила интуитивно. Неприметный артефакт, стилизованный под цветок лотоса, на небольшом туалетном столике вспыхнул и погас.

– Зов? – пробормотала она тихо.

Но артефакт больше не подавал признаков силы. Старуха встала, тяжело опершись на подлокотники кресла, и подошла ближе, чтобы лучше видеть. Ни-че-го. Она щурилась, напрягая подслеповатые глаза, пока не уловила ещё одну, едва заметную вспышку.

Ведь ей же не показалось?

– Лейла! – крикнула она громко. Бусины на входе зазвенели и качнулись, и в спальню поспешно вплыла девушка, склонившись в церемонном поклоне.

– Госпожа-бабушка.

– Кто-то из девочек вышел сегодня без разрешения в пустыню, танцевать Зов?

– Никто, бабушка, – девушка склонилась ещё ниже. – Но… я проверю.

Старуха вздернула тонкую, выщипанную в нитку и обведенную сурьмой бровь. Действительно показалось? Но она ещё не так стара, чтобы ей чудилось.

Бусины на входе зазвенели ещё раз.

– Все на местах, – отчиталась девушка. – Бабушка желает что-то ещё?

– Покои для юной госпожи готовы?

– Как приказывали. Западная сторона, окна выходят во внутренний сад, оформили в северном стиле. Леди Блау останется довольной.

Старуха отмахнулась небрежным жестом, многочисленные браслеты на руке сверкнули золотом.

Джихангир был однозначен в своих распоряжениях. Девочке должно настолько понравиться в гареме, чтобы она изъявила желание остаться. Сама. Изъявила.

Старуха вздохнула. Что будет, если северянке не понравится, она предпочитала не думать. Не она первая, не она последняя. Таков удел женщин.

Старуха проковыляла к артефакту и погладила лепестки цветка – лотос спал, как и задолго до этого. Надо всё же показать артефакт Мастеру. Чтобы управлять гаремом – нужно всегда точно знать, что происходит.

* * *

Поместье Блау

Луций – бежал. Подпрыгивал, придерживая пола халата, неловко огибал препятствия, втягивая живот – слишком хорошо готовит Маги, пыхтел, потел, и торопился.

– О-хо-хо-хо… – через две ступеньки вниз разом – это уже подвиг в его возрасте. – О-хо-хо-хо, – ещё три ступеньки, – ХО! – приземлился он грузно, на площадке.

Дверь личного кабинета вспыхнула по периметру, когда он подал импульс силы, и распахнулась.

– О-хо… псак…, - он запнулся о кучу на полу, отбил ногу и поскакал дальше на одной.

Документы были сложены кучкой на столе. Он перебирал свитки отшвыривая в сторону – один, второй, третий, перевязанной голубой лентой…. Четвертый – это то, что нужно.

Девчонка Ву стабильно отправляла отчеты – и он расшифровывал все Вестники, чтобы сохранить информацию – записывал, потому что так было удобнее для сира.

Строчек было всего несколько – за два дня на юге не произошло ничего особо важного, но Каст … как с плетений сорвался. Требуя отчеты Ву.

Расстроился из-за отказа Ашту?

Луций открыл графин, налил воды в пиалу и жадно выпил залпом. Возраст уже не тот – бегать по ступенькам, да.

– Мастер! – один из Целителей, вызванных в поместье в помощь по случаю мистера Зи, стоял в дверях. – Время! Мы не гарантируем, что сможем удерживать искру даже втроем!

– О-хо-хо… о-хо-хо… – Луций стер пот со лба, рванул один из ящиков стола так, что тот вылетел из пазов, и все высыпалось на пол. – Не то, не то, – он отшвыривал свитки прямо ногами, – вот! – пока не наткнулся на стопку, связанную черным шнуром – лично собирал все окончательные расчеты по стабилизатору. На всякий случай.

– Мастер! Состояние пациента ухудшается слишком стремительно…

Луций сплюнул сквозь зубы, прямо на дорогой мирийский ковер, подхватил полы халата, и развернулся к двери.

– В лабораторию!

«Состояние пациента ухудшается слишком стремительно» – это фразу за последние два дня слышать он просто устал. Какого демона, прости Великий, состояние этого мелкого недобитка, такое стабильное до этого – прогресс был налицо – стало вдруг ухудшаться?

Что ему не хватало или наступил откат? Луций не знал, а те, кто знать должен – только разводили руками. Ни одного нормального целителя на всё поместье.