– Там же дракон! – завопил Перн.

– Мы с Дымкой большие друзья. Ну помогите же!

Перн выругался, но подбежал к нему. Нола и Гриттель последовали его примеру.

Под неотрывным взглядом драконихи они сняли Бершада с древка. Наконечник стрелы обломился и остался торчать в стене, так что высвободить Сайласа стало легче. Сквозь огромную рану в рассеченной груди видно было, как разодранные в клочья сердце, легкие и переломанные кости принимают привычную форму и восстанавливаются, будто нарастают кусок за куском.

Но лианы, оплетавшие спину и плечи барона Сайласа, по-прежнему ползли вдоль улицы и протискивались в землю между булыжниками.

Фельгор выдернул из бока Бершада странный костяной кинжал, отшвырнул его в сторону, порылся в своей котомке и вытащил большой шприц, наполненный черной жидкостью.

– Надо, чтобы все органы восстановились, – пробормотал он себе под нос. – Но долго ждать нельзя.

Барон Сайлас трясся мелкой дрожью и обливался потом.

– Только не облажайся, Фельгор, – прошипел он.

– Я знаю, что делаю.

Сайлас слабо кивнул. Дыра у него в груди почти полностью затянулась. На стеблях лиан распускались желтые цветы.

– У него и правда демонская кровь в жилах, – пробормотал Перн и, присев на корточки, начал лепить истукана из щебенки, пропитанной кровью барона Сайласа.

Нола не стала высказывать своего мнения о действенности божка с примесью демонской крови.

Фельгор занес шприц над головой, готовясь вонзить иглу в грудь барона Сайласа.

– Погоди, – прохрипел тот.

– Сайлас, тут дело совсем плохо…

– Ага, а у меня пока еще только половина легкого… не торопись…

Разверстая рана на груди затянулась темной коркой. Бершад посмотрел на дракониху, которая по-прежнему не сводила с него осмысленного взгляда.

– Прости, моя хорошая, – сказал барон Сайлас. – Надеюсь, ты ко мне еще вернешься. – Он обернулся к Фельгору. – Давай.

Фельгор вогнал иглу прямо в сердце Бершаду. Едва черная жидкость проникла в тело, как запекшаяся корка на груди отслоилась, и процесс исцеления пошел вспять, так что рана снова закровоточила, но не более того. А вот цветы на лианах сразу же скукожились и увяли, а стебли и корни иссохли, будто целую неделю жарились под палящим летним солнцем.

Дракониха жалобно взвизгнула – так пронзительно, что Гриттель зажала уши и расплакалась. В левом ухе Нолы что-то щелкнуло, и она перестала им слышать. Дракониха расправила крылья и, взмыв в небо, устремилась куда-то на юг, пока не исчезла за горами.

– Гриттель! – Нола, почти не слыша собственного голоса, взяла сестру за плечи. – С тобой все в порядке?

Гриттель кивнула и посмотрела на барона Сайласа:

– А он как?

Барон Сайлас заблевал все вокруг черной жижей, потом сплюнул, встал и посмотрел в небо, где кружили несколько дуболомов.

– Надо срочно выбираться из города.

– Может, сперва отдохнешь? – спросил Фельгор.

– У нас нет времени. Дуболомы переполошились, вот-вот целой стаей прилетят в Заповедный Дол.

66. Бершад

Заповедный Дол

Над улицами летали десятки дуболомов, набрасывались на трупы и жадно их пожирали. Без приключений выбравшись из города через главные ворота, Бершад и его спутники поднялись на холм и оттуда наблюдали, как стая драконов захватывает Заповедный Дол. Фельгор вручил Бершаду его кинжал из драконьей кости, и теперь драконьер рассеянно поглаживал знакомую рукоять.

Да, он вернул себе клинок, но потерял кое-что поважнее.

Из-за действия нейтрализующего раствора, вколотого Фельгором, Бершад совершенно утратил связь с серокрылой кочевницей. Теперь он полагался только на свои органы чувств и от этого ощущал себя каким-то окаменевшим, ведь все вокруг стало тусклым и безжизненным.

– Ты влил в меня слишком много этой Джолановой хрени, – сказал он Фельгору.

– Да неужели? – фыркнул баларский вор. – А не пойти ли тебе куда подальше с такими обвинениями. Ты почти превратился в дерево. Я тебе жизнь спас.

– Ни во что я не превращался.

– Ах, ты не превращался? – Фельгор повернулся к Ноле. – Ты тоже считаешь, что в моих действиях не было острой необходимости?

– Ну, я бы так не сказала.

– То есть, если бы я не подсуетился, всем нам было бы херово, так?

– Я вообще не знаю, что тут говорить, – смущенно ответила Нола.

– А ты мне все наврал, – заявила Гриттель.

– Когда это? – удивился Бершад.

– Когда сказал, что не умеешь разговаривать с драконами! И что тайного драконьего колдовства не бывает! А это неправда, я же сама все видела.

– Ну, извини, – сказал Бершад и всмотрелся в джунгли.

– Что там? – спросил Фельгор. – Змиерубы?

– Не знаю.

– Как это ты не знаешь? – возмутился Фельгор и тут же осекся: – А, ну да, конечно.

Все встревоженно завертели головами.

– А Элондрон тебя отыскал? – спросила Нола.

– Да.

– Он жив?

– Был жив, но очень ослабел, скитаясь по джунглям.

– Знаешь, когда-то я желала ему смерти, – сказала Нола. – А он нас всех спас.

Бершад не знал, что ответить.

Нола тоже умолкла.

Немного погодя старый воин спросил:

– А дальше-то что?

– Я и Фельгор возвращаемся в Прель, к Эшлин. – Бершад посмотрел вдаль, где занималась утренняя заря. – Солнце почти встало. Если погода не испортится, то к ночи пройдем полпути.

– А можно нам с вами? – спросила Гриттель.

Бершад помотал головой:

– Нет. Идет война. Там очень опасно.

– И что же нам делать? – спросила Нола.

– Уходить в джунгли и затаиться.

– В джунгли? – переспросила Нола. – Просто затаиться и выжидать, пока все не закончится?

Бершад вздохнул:

– Все это не так просто, как кажется. Отыщите место без драконов, с чистой проточной водой, обоснуйтесь там до конца лета. Проживете на подножном корму, в джунглях еды много. А когда дуболомы улетят из города, вы вернетесь, и ты снова откроешь свою таверну.

Он зашагал вниз по склону холма.

– Ты не прав, – сказала ему вслед Нола.

Бершад остановился:

– В чем я не прав?

– В особняке барона Куспара ты сказал, что наша смерть здесь ни при чем. Но это не так, – взволнованно сказала Нола. – Все, что сейчас происходит, касается и нас. Когда ты выходишь из комнаты или возвращаешься в джунгли, мы никуда не исчезаем. Мы продолжаем жить. Ты предлагаешь нам затаиться и переждать? Я это уже пробовала. – Она резко подступила к нему. – Пока вы там воюете, мы перебиваемся с хлеба на воду. Чтобы не потерять таверну, мне пришлось договариваться со всякими мудаками. И что из этого вышло? Прилетели Змиерубы, захватили город, стали измываться над нами. Они убили Трокци, Шелли, Куспара и много еще кого. – Нола сглотнула слезы. – Они настроили нас друг против друга, превратили нас в зверей. Не нужна мне никакая таверна! Ты что, не понимаешь? Я хочу убить этих ублюдков, всех