увидел, над чем именно работает имперский инженер, его замутило.

Вдоль одной стены стояли семнадцать железных кольев, на которые были насажены люди, опутанные прозрачным волокном. Вообще-то, людей из крови и плоти они напоминали только очертаниями. Их как будто вытесали из древесных стволов, оставив на спинах ветви с черной листвой. У подножия кольев в громадных баках с зеленой жидкостью плавали отрубленные ноги. Однако же эти несчастные создания были живы, в широко раскрытых глазах плескался страх, а рты были залеплены широкими полосками листового железа.

На противоположной стороне комнаты стояли два стола. На одном лежала отрубленная голова красноголова, а на другой – две когтистые лапы.

Но самым чудовищным оказалась машина, установленная посреди лаборатории.

Она была размером с большую телегу, собранную из сотен тюков, похожих на полупустые винные бурдюки. Каждый тюк представлял собой странную мешанину плоти и костей, а между ними тянулись каучуковые шланги и трубки с уплотнительными кольцами. По трубкам и шлангам с бульканьем переливалась жидкость, отчего тюки тряслись и подрагивали. Кастор с трудом подавил рвотный позыв.

– Я назвал этот аппарат кроснами, – заявил Вард.

– Почему?

– Сейчас покажу.

Озирис Вард подошел к центральной части машины, где виднелся большой тюк, темнее остальных, из боков которого торчали кости. Вард ухватился за одну и резко дернул на себя. Остальные кости застучали, складываясь в странную конструкцию, действительно напоминавшую ручной ткацкий станок.

– А где же нити, из которых ткут полотно? – спросил Кастор.

Щелчком пальцев Вард подозвал к себе аколита с носилками, на которых лежал Вергун.

– Установи носилки перед кроснами, а потом измельчи драконью голову.

Аколит подтащил полумертвого Вергуна к машине, громадными ручищами обхватил отрубленную голову дракона и сунул ее в отверстие с правой стороны аппарата, похожее на гигантский сфинктер.

Драконья голова исчезла в отверстии, и машина пришла в движение, с тошнотворным хрустом и чавканьем перемалывая кости.

– Лапы тоже измельчить, хозяин? – просипел аколит.

– Нет, – ответил Озирис и подошел к людям-деревьям. – Пока у нас нет надежного и мощного источника энергии, приходится полагаться на драконье масло. Необходимо экономить ценный ресурс.

Металлические баки под людьми-деревьями соединялись медными трубками, которые уходили в бок так называемых кросен. Озирис склонился над баком, несколько раз дернул какой-то рычажок, а потом нажал кнопку на трубке.

Люди-деревья судорожно задрожали и задергались от невыносимой боли, но изо ртов, закрытых металлическими заклепками, не вырвалось ни звука.

Тюки начали заполняться густой черной жидкостью, а немного погодя из них вылезли блестящие черные нити и потянулись к костяным кроснам.

Озирис коснулся одной из нитей и провел пальцем по какому-то прибору в углу лаборатории. В приборе защелкали тумблеры и зажужжали шестеренки.

– Степень очистки – шестьдесят два и три десятых процента, – пробормотал Вард.

– Это хорошо? – спросил Кастор.

– Неплохо.

– Значит, эти нити – своего рода медицинский шовный материал?

– Прекрасное сравнение, – кивнул Озирис Вард. – Шовный материал используют для того, чтобы соединить разнородные элементы. Именно это мы сейчас и проделаем с командиром Вергуном. – Он покосился на Кастора. – Если хочешь, можешь выйти. Сам процесс – не очень приятное зрелище.

Кастор сглотнул. За свою жизнь он повидал и совершил немало жутких вещей, но больше всего боялся проявить слабость.

– Я останусь, – сказал он.

Озирис приступил к работе.

Кастор ожидал увидеть что-то вроде ампутации в полевых условиях, но его ожидания не оправдались.

То, что Озирис делал с Вергуном, оказалось в тысячу раз хуже.

Часть III

69. Аколит 799

Местонахождение неизвестно

Аколит 799 снова проснулся в темноте. Было холодно.

– Оплетка нервных волокон ослабла, – прозвучал знакомый голос хозяина.

– Повреждения в бою? – гнусаво спросил кто-то еще.

– Нет. Внешних повреждений не наблюдается. Гмм…

Аколит 799 ощутил сильное давление в области правого виска, будто из черепа пытались выжать мозг. Давление ослабло.

– А, понятно. Подключился один из перекрытых старых каналов.

– Как? Почему?

– Наверное, просто совпадение. Ошибку можно исправить, но канал станет слишком ненадежным и снова может дать сбой. Этот образец нельзя применять в боевых условиях.

– Отправить его на переработку?

– Нет. Усовершенствование Вергуна оказалось очень материалоемким, так что сейчас нельзя разбрасываться ценным сырьем. А этот экземпляр пусть несет службу на миротворческом неболёте в какой-нибудь относительно спокойной провинции. Он вполне способен держать команду в страхе и не допустить мятежа.

– Будет исполнено.

70. Вира

Долина Фрутал-Куш, жилище Келланы

Вира очнулась и лихорадочно втянула в себя воздух.

Обнаружив, что руки у нее не связаны, она первым делом схватилась за оружие.

Его не было.

– Я отобрала твои клинки, – сказала Келлана, сидевшая в противоположном углу; на столе перед ней стояла кружка. – Не хотела платить дорогую цену за свое милосердие. Разумеется, у тебя есть тысяча способов убить меня голыми руками, но, поверь, в моем жилище у тебя ничего не выйдет.

Вира огляделась. Стены были сложены из гладких решетчатых панелей, с такого же решетчатого потолка свисали десятки стеклянных шаров с разнообразными ландшафтами внутри. В одном виднелась миниатюрная пустыня, опаленная крошечным солнцем, на дюне скорпион орудовал зазубренными клешнями, отсекая головы саранче. В другом шаре пышно зеленели джунгли, а среди мха и папоротников прятались разноцветные лягушки. В третьем, полном мутной болотной воды, сновали черные змеи.

– К тому же мое милосердие – явление временное, – продолжила Келлана. – В роще я вколола тебе яд парализующего действия, а потом – первую дозу противоядия. Ее действие оканчивается через двадцать минут. Если ты не получишь вторую дозу, то умрешь.

– И чем же объясняется такое милосердие? – спросила Вира.

– Самым обычным любопытством. Мне очень хочется узнать, как папирийская вдова попала на службу к Озирису Варду.

– Я как раз хотела тебе это объяснить, но ты меня отравила.

– Мне показалось, что наша беседа будет содержательнее без отравленного шипа у моего горла. Кстати, шип смазан очень мерзким ядом, который растворяет человека изнутри.

– Ты же сама его сделала!

– Да, и его, и много других отвратительных вещей. Что ж, рассказывай, как ты стала приспешницей Варда.

– Я не его приспешница.

– А кто же ты тогда?

– Я последняя из папирийских вдов. Я ищу того, кто сможет спасти Каиру.

– Каира для меня – пустой звук. Может, она хуже Озириса Варда.

– Нет, она хотела мира для Терры. Хотела покончить с голодом и бессмысленными войнами. Но злой и жестокий мир разорвал ее в клочья. Ее все предали – и муж, и родная тетя-императрица…

– Странно, что у нее оказалось столько врагов. Добрых и справедливых правителей обычно все любят. Может, Каира переоценила свои способности. А может,