Вот так и поймешь, что супруга-то у него в некоторых случаях идеальный партнер. Джес вспомнил, как она соблазняла разбойников… вот даже не сомневался благородный граф, что окажись Лиля рядом, она бы не только поддержала любое его начинание, но и помогла по мере сил.

А тут…

Надо быть очень осторожным. И Гардвейг не обрадуется, если Джес втянет ее высочество в какую-то проделку, и Эдоард голову оторвет – он ему до сих пор управляющего в Иртоне не простил, да и «розовая корова»… гхм…

И что делать?

Джерисону в голову пришло только одно.

– Ваше высочество, мы можем как-то посмотреть на бальный зал, не выходя туда?

– Разумеется, – кивнула Мария. – С балюстрады. Там балкончик, такой, маленький… мне показали.

– Зачем он нужен?

– Раньше с него могли голубей выпускать, или обсыпать гостей цветами…

Джес кивнул.

– Мы можем быстро пройти туда, и не попасться никому на глаза?

Мария задумалась.

– Да, пожалуй…

– Ведите, ваше высочество.

Мария испуганно поглядела на графа, который выглядел подозрительно собранным и опасным. Уже не балагур и жуир, повеса и любитель прекрасных дам, уже вполне себе хищник. Опасный и голодный. Мечтающий о свежей вражеской печенке.

– Граф, вы подозреваете… что?

– Не знаю, – Джерисон смотрел в испуганные карие глаза, и старательно давил в себе желание вытереть нос, как Миранде, погладить по головке, и успокоить. Потом плюнул, и осторожно прошелся ладонью по тщательно уложенным темным волосам. – Я не знаю, Мария, но лучше перестраховаться. Что-то не так… нечего таким людям делать во дворце. Пусть я паникер и дурак, но…

– Может, вам нужно оружие, граф?

– Оружие? – насторожился Джес. – И называйте меня Джес, Мария. Если я ошибаюсь, мы просто об этом никому не расскажем…

Мария пожала плечами.

– Да, я знаю, где держат старое оружие…

Историю с оружейным складом Джерисон вытащил из девочки в тридцать секунд – и паранойя взвыла еще активнее. Хранить вот так оружие? Во дворце?

Своей бабушке это расскажите! А не графу Иртон!

Джес НЕ ВЕРИЛ!

А раз так…

– Нет, Мария, мы туда не пойдем. Давайте-ка кружными путями – и на балкончик.

– Хорошо…

Девочка, как и прежде, ничего не понимала. Но ей и не надо, главное, чтобы вперед не лезла. Альдонай с ней, с выволочкой!

Если все окажется нормально, пусть с него хоть в четыре руки шкуру снимают, отболтается. А если нет…

Лучше быть подозрительным идиотом, чем восторженным трупом. И точка.

Интересно, где сейчас Лиля?

***

Робер Альсин ворвался в детскую.

Да, именно здесь и сейчас. Он пресечет династию Гардвейга и лишит его бессмертия, так-то! Что было самым дорогим для юного Робера?

Камилла.

А для Гардвейга нет ничего дороже, чем его самка и выщенки. Вот их и… и пусть самку поимеют перед смертью! Поделом!

В детской никого не было. Вообще никого.

Открытое окно, подушки на земле, штора…

Удрали?

Но как?!

– Обыскать покои, – приказал Робер наемникам. – ЖИВО!!!

Предсказуемо, в покоях никого не обнаружилось. Ни в главной комнате, ни в прилегающих гардеробной, туалетной, спальне служанки…

Нигде и никого. Оставалось признать очевидное.

Пока Робер уничтожал главного врага… не просто так полег Гардвейг перед дверью. Врага он задержал, и дал своей сучке время удрать.

– Обыскать сад, – приказал Робер. – Если уйдут, всех повешу…

Наемники кинулись прочь, с герцогом осталось человек шесть.

Робер подошел к телу короля, которое уже сняли с двери.

Даже в смерти Гардвейг оставался Львом Уэльстера. Поверженным, но яростным и грозным. Он до последнего защищал свое логово, свою самку… и защитил ведь!

Робер плюнул на труп. От души пнул его ногой.

Бесполезно, ярость все так же кипела в душе.

– Я доберусь до твоих детей, – пообещал он мертвецу. – И род твой пресеку…

Наемники переглядывались.

Одно дело, когда смена династии. Это – дело житейское, власть, деньги, бабы… тут все понятно. А вот когда такое…

Никто, нигде, никогда не любит безумцев. От них стараются держаться подальше, сегодня у них один враг, а завтра им покажется, что ты на них посмотрел не так…

Брррр… увольте.

Выбора у них все равно не было.

– Секиру мне найдите, – развернулся Робер.

– Секиру?

– Топор, меч… что угодно, чтобы ему голову отрубить! – рявкнул герцог. – Не тащить же всю тушу в тронный зал?

Это наемники понимали. Да и оружие найти было не сложно, позаимствовать у одного из рыцарей…

Топор, правда, оказался хоть и боевым, но тупым и ржавым, так что голова отрубилась не с первого раза, а герцога изрядно обляпало кровью. Так он в бальный зал и направился.

С головой в руке.

Наемники следовали за ним, переглядывались… и приходили к одинаковому выводу. Если будет возможность – линять надо. Быстро и не с пустыми карманами.

Очень быстро.

***

– Вот бальный зал, – Мария стояла на балкончике вместе с Джерисоном.

Граф осматривал все… да нет здесь ничего подозрительного! Нет! Неоткуда ему взяться!

Но почему чувство опасности уже даже не свербит, а звенит, громыхает, словно колокол бьется за грудиной? Что происходит?

Долго размышлять Джесу не пришлось.

Двери бального зала распахнулись, с балкончика их как раз было идеально видно, и…

Нет, такие развлечения на балу ни в одной стране не предусмотрены. Являться в зал, держа в руке голову короля. А это был именно Гардвейг. Его грива волос, его корона…

И капли крови, мерно падающие на пол.

Джес видел их даже отсюда, с балкона, словно алые цветы распускались на белом мраморе пола…

Мария пискнула и упала в обморок. Она тоже поняла…

Джес порадовался за девушку. И за себя тоже – ни воплей, ни визга, ни крика… тихо-благородно полежит в обмороке пару минут. Но на всякий случай присел за балюстрадой, продолжая наблюдать, и устроил Марию у себя на коленях.

Интим? Забота?

Вот ни разу. Если очнется и будет орать, можно ей быстренько рот зажать, только и всего. Еще не хватало привлечь внимание, не выяснив…