– Я рада, что все обошлось. – Я поставила локоть на колено и подперла лоб ладонью.

– Молли, я…

Элис замолчала, и я отчетливо представила, как она, остановившись посредине больничной палаты, по которой она расхаживала во время нашего разговора, смотрит на лежащую в кровати дочь. Смотрит и не верит, что та попала под грузовик, но отделалась несколькими пустяковыми царапинами.

– Если не хочешь – ничего не говори.

– Нет, Молли, я должна. Твоя дочь… твоя Кэсси спасла Грейс. Она ее спасла, – повторила Элис с нажимом. – Я не представляю, как Кэсс могла узнать о том, что случится, но это не имеет никакого значения. Я очень благодарна ей за то, что она сделала. У тебя очень талантливая дочь, и… Скажи ей, что она может приходить к нам, когда захочет, мы будем очень рады. Грейс уже скучает по ней, а я… Теперь я понимаю, почему твоя Кэсс была так настойчива, почти агрессивна. Когда тебе всего восемь, взрослые тебя почти не слушают или просто не верят, к тому же в этом возрасте нелегко подобрать правильные слова. Сейчас мне просто страшно подумать, чем все могло бы закончиться, если бы Кэсс не проявила настойчивость. К счастью, она не отступила, хотя Грейс ей не верила, и за это я тоже очень благодарна твоей дочери. Я клянусь тебе самым дорогим, Молли, теперь мы будем очень внимательно слушать Кэсси, и если она снова увидит в будущем Грейс что-нибудь опасное или… В общем, если она снова предскажет моей дочери будущее, мы отнесемся к ее словам со всем возможным вниманием.

– Спасибо, Элис, – прочувствованно ответила я и вытерла согнутым пальцем выступившие на глазах слезы. Кэсси погладила меня по плечу, а я поймала ее пальцы и слегка пожала.

– Кэсс сейчас с тобой? – спросила Элис. – Грейс хочет с ней поговорить.

– Да, она здесь. Сейчас я передам ей трубку. – Я попрощалась с Элис и протянула телефон дочери. Кэсси от восторга взвизгнула и, прижимая телефон к уху обеими руками, перешла в гостиную.

– Грейс, привет!.. – услышала я. Расхаживая вокруг дивана, Кэсси рассказывала подруге обо всем, что произошло с ней за последнее время, – о бабушке, которой она помогала готовить, о непослушных лабрадорах Оуэна, о противном сочинении, которое девочкам нужно было написать к следующему вторнику, о новых платьях для кукол и других невероятно важных вещах. Кэсси и Грейс не сомневались, что какое-то время спустя они снова увидятся, а мне не хватило духа сказать дочери, что она, возможно, больше никогда не вернется в прежнюю школу. Пока бабушка жива, она будет в нас нуждаться, следовательно, в ближайшее время мы никуда из Пасифик-Гроув не уедем. Ну а потом… потом будет видно.

За моей спиной снова скрипнула лестница. Оуэн сел рядом со мной на ступеньку и поставил на пол пустой поднос.

– Бабушка спит? – спросила я.

– Да.

– Ей осталось недолго…

– Боюсь, что так.

Я подумала, что смерть бабушки станет тяжелой утратой не только для меня, но и для него. В конце концов, Оуэн знал ее почти всю жизнь.

– Надеюсь, она уйдет без страданий.

Он обнял меня за плечи.

– А я надеюсь, что ты окажешься права.

Донесшийся из гостиной смех Кэсси заставил нас обоих поднять головы. Я улыбнулась.

– Кэсс своего добилась – помогла своей подруге. Фактически спасла ее от смерти.

Да, подумалось мне, бабушка поступила совершенно правильно, когда начала учить свою правнучку блокировать свои видения. Благодаря этому Кэсси могла лучше сосредоточиться на тех пророчествах, которые действительно помогали людям. Пожалуй, единственное, чего ей пока не хватало, – это наглядного примера – человека, который регулярно использовал бы свои способности, чтобы предотвращать беды и несчастные случаи.

Оуэн слегка погладил меня по спине.

– У тебя хорошая девочка.

– Хотелось бы мне, чтобы в ее возрасте я была так же уверена в себе, – ответила я с легкой горечью, и он удивленно посмотрел на меня.

– Странно, – сказал он, – но мне всегда казалось, что уверенности тебе не занимать. Кэсси в этом отношении очень похожа на тебя.

Я промолчала, и Оуэн поднялся, взяв с пола поднос.

– Идем, я подогрею ужин. Тебе нужно поесть.

* * *

Оуэн отправился на кухню и загремел там кастрюлями. Я поднялась со ступенек и шагнула к вешалке, чтобы повесить свою сумочку на один из крючков. Мой взгляд упал на бабушкин теплый кардиган.

Я долго смотрела на него, покачивая головой. Наконец я взяла его за лацканы и сняла с крючка, держа перед собой на вытянутых руках. В глубине моей души шевельнулся глубоко укоренившийся инстинктивный страх. Внутренний голос подсказывал, что кардиган лучше оставить на вешалке и что бабушка потом сама уберет его в стенной шкаф, но я только крепче стиснула зубы. Сжимая кардиган в руках, я решительно двинулась к страшной дверце.

Примерно час назад, когда я разыскивала Кэсси, я уже заглядывала в шкаф, и никто не втолкнул меня внутрь и не запер за мной дверь. Думая о дочери, которая проявила на этой неделе удивительные для ее возраста мужество и отвагу, я рывком распахнула дверцу и, действуя нарочито медленно, повесила кардиган на плечики между толстым свитером и плащом. Еще некоторое время я стояла на пороге, глядя на узкое, пыльное пространство шкафа, когда вдруг заметила на потолке несколько светильников.

Проведя рукой по стене, я нашарила выключатель и нажала его. Под потолком вспыхнули голубоватые светодиодные лампы. Никогда, никогда больше здесь не будет темно!

Потом я обратила внимание, что на дверце не только не было шпингалета, который Оуэн снял во время ремонта. Дверная ручка тоже оказалась самой простой: она не запирала язычок замка, и он свободно ходил туда и сюда, так что теперь открыть дверцу можно было и изнутри – для этого с внутренней стороны была привернута вторая ручка.

Повинуясь какой-то неведомой силе, я погасила свет и шагнула в шкаф, закрыв за собой дверь. По спине сразу побежал холодок, а лоб покрылся липкой испариной, но стены не сомкнулись, чтобы раздавить меня, а страх темноты не стискивал горло железной рукой, потому что я знала: я в любой момент могу включить свет. Я в любой момент могу выйти отсюда.

Колени у меня подогнулись, я без сил опустилась на пол и… расхохоталась.

– Молли?.. – Снаружи донесся голос Оуэна, который звал меня ужинать.

Мой смех неожиданно завершился сдавленным рыданием. Если Оуэн найдет меня в шкафу, он, несомненно, решит, что я окончательно спятила.

Пол под моими ногами задрожал – Оуэн шел по коридору к шкафу. Вот он остановился, потом негромко постучал в дверь.

– Молли, ты тут?

– Да. – Я быстро вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

Дверь открылась. Оуэн увидел меня на полу. Я смотрела на него и улыбалась. Брови Оуэна поползли вверх.