— Вам не следует проезжать мимо нашей деревни, Сара, как раз сегодня ее сносят.

— В самом деле? — не поверила я своим ушам.

Леди Кларенс мрачно кивнула.

— Я устала от них. От их вечных жалоб, нужды, грязи и болезней. К тому же v них началась эпидемия тифа. Я не потерплю на своей земле такого.

— Что же они станут делать? — спросила я.

Она равнодушно пожала плечами.

— Отправятся в работный дом, я полагаю. Те, кто раньше жил в других приходах, вернутся, должно быть, туда. Если, конечно, наскребут денег. Во всяком случае, меня это не заботит.

Я заколебалась. Такая откровенная безжалостность не была для меня новостью. Мой отчим, не питавший ко мне теплых чувств, продал меня человеку, заботившемуся обо мне, только когда я приносила ему деньги. Поэтому я не видела причин, по которым судьба дюжины бедняков должна меня волновать. Но где-то в глубине души я была несколько обеспокоена. Я не могла спокойно себя чувствовать, сидя здесь, в нарядной гостиной, в обществе элегантной и сияющей леди Кларенс, когда в каких-то трех милях от меня люди молили безжалостного бейлифа не прогонять их. Я знала, что их просьбы напрасны и они останутся без крова над головой. Меня только озадачивало, как поступят с детьми. Неужели их разлучат с родителями? А как будут жить теперь супруги? Тоже раздельно?

— Я поскачу к Вайдекру другим путем, — поспешно сказала я.

Леди Кларенс подняла руки и слегка взбила волосы на висках.

— Конечно, моя дорогая, — ответила она. — И если вы встретите кого-нибудь из них, не подходите слишком близко. Они могут быть заразны или же дурно настроены. Хотя это довольно странно: я ведь предупреждала их, вы знаете. И Бриггс сказал им еще вчера.

Я кивнула, думая при этом, что одного дня маловато, чтобы собраться, если человек здесь прожил всю жизнь.

— Лучше будет, если Пери поедет с вами, — внезапно решила она и позвонила в колокольчик.

Я согласно кивнула. В Хаверинге мы все делали только то, что угодно было леди Кларенс. Через десять минут мы с Пери послушно скакали по общественной земле позади их поместья.

Тропинка вела через небольшую березовую рощицу, и листики-сердечки радостно трепетали на ветру, сладко пахнущем мятой и свежей землей. Доскакав до гребня холма, мы остановили лошадей и обернулись.

В деревне чувствовалось какое-то беспокойство. Оттуда, где мы находились, мы видели конец улицы и стоящих там солдат с Бриггсом во главе. Они собрались возле огромной телеги, в которую крестьяне должны были грузить свой скарб. Примерно полдюжины мужчин с топорами взламывали запертые двери. Выносить вещи помогал крестьянам какой-то высокий мужчина. Мне не нужно было долго присматриваться к нему, чтобы узнать Уилла Тайка.

— Кто это? — спросил меня Пери.

— Понятия не имею, — неожиданно для самой себя солгала я. — Возможно, кто-то из работного дома.

— А-а, — протянул Пери, не отрывая глаз от зрелища, открывшегося перед ним.

Теперь взломщики поравнялись со следующей лачугой, и тут произошла небольшая заминка. Мы находились слишком далеко, чтобы разглядеть все в деталях, но, как я поняла, находившийся в доме человек не желал покидать его. Я следила за происходящим равнодушно. Во-первых, это не была моя земля, а во-вторых, возможно, леди Кларенс была по-своему права. Если она не собиралась тратить деньги на то, чтобы сделать их домишки пригодными для жилья, то лучше было их снести. Арендаторы вполне могли устроиться в любом другом месте. Она не обязана была отвечать за всех и каждого на ее земле.

— Что там происходит? — поинтересовался Пери. — Солнце слепит мне глаза, и я ничего не могу разглядеть.

— Какая-то женщина не хочет уходить из своего дома, — объяснила я.

Я едва видела маленькую фигурку, застывшую в дверном проеме одной из лачуг. Она уцепилась за столбик крыльца и не собиралась двигаться с места. Один из мужчин подошел к ней и попытался уговорить. Когда это ему не удалось, он просто схватил ее за ноги и потащил с крыльца.

Ее поза была совершенно непристойна, и мы с Пери расхохотались. Но не для всех это было забавой. Уилл Тайк быстро подошел к ним и заставил мужчину отпустить несчастную упрямицу. Он наклонился над ней, помог подняться и повел к телеге. Из дверей дома вышли трое маленьких детей и гуськом потащились следом.

Уилл поднял одного за другим и посадил в телегу, а сам вернулся в дом за их скарбом. Он вынес сковороду, скамейку, маленькую стопку тарелок и постельное белье. Не слишком много. Даже меньше, чем бывало у нас в фургоне.

— Неважное развлечение, — сказал Пери с внезапным отвращением.

Мой рот наполнился кислой слюной, и мне захотелось сплюнуть, но я вспомнила, что леди не подобает плеваться, и сдержалась. Вместо этого я тронула Кея каблуками и мы поскакали.

По гребню холма мы добрались до межевого столба, разделявшего наши владения. Сразу после границы тропинка расширялась и превращалась в песчаную дорогу, словно приглашавшую к скачке.

— Давай наперегонки, — предложил Пери, и я осадила лошадь назад, чтобы мы поравнялись.

Лошади рванули с места в карьер, Кей скакал быстрее, чем всегда, и легко вырвался вперед. Лошадь Пери была ничуть не хуже, но Кей находился в лучшей форме из-за наших ежедневных прогулок да и к тому же нес более легкого всадника. Поэтому к финишу наши соперники пришли не меньше чем на полкорпуса позади.

Пери рассмеялся и спрыгнул с седла.

— Я потерял шляпу, — объявил он. — Придется возвращаться тем же путем.

Без шляпы его золотые волосы так и блестели на солнце, глаза сияли, как незабудки, и щеки горели румянцем. Любая девушка влюбилась бы в него с первого взгляда.

Я опустила руку и погладила его по голове. Он поднял на меня глаза и помог мне спрыгнуть с седла. Едва я оказалась на земле, как он снял руки с моей талии.

— Меня огорчило то, что мы видели в деревне, — вдруг сказал он.

— Меня тоже, — отозвалась я.

Пери отвернулся от меня и, сняв сюртук, расстелил его на вереске. Мы уселись рядышком и принялись следить за водами текущей мимо Фенни. Темный массив леса Хаверинг-холла находился справа от нас, Вайдекр — слева.

— Я уверен, что всему виной Бриггс, — сказал Пери. — А я не имею права вмешиваться, пока не женюсь или не достигну совершеннолетия.

— Двадцати одного года? — спросила я.

Он мрачно кивнул.

— Придется ждать целых четыре года.

— Мне и того дольше, — пожаловалась я. — Я младше тебя на год.

— Я знаю, чего хочет мама. — Он искоса глянул на меня. — Если быть честным, Сара, она велела мне попросить тебя. Вернее, — скрупулезно уточнил он, — она пообещала заплатить мои карточные долги, если я попрошу тебя об этом.

— О чем? — поинтересовалась я, хотя уже все поняла.