Розалинда опустилась на пол у наружной стеклянной стены тамбура, прижимая к себе раненую руку. Ее лицо было мокрым от слез, но, похоже, она даже не замечала, что снова плачет, на этот раз от боли и шока, а не из-за крушения планов. Я в изнеможении посмотрела по сторонам и увидела, что костыль лежит слишком далеко — не дотянуться. Мэтту пришлось передать мне его. Он помог Розалинде подняться на ноги, и мы втроем наконец вошли в магазин.

— Где Элла, Розалинда? — спросила я, на этот раз уже более спокойно.

Сначала мне показалось, что она не ответит. Затем она вышла из ступора.

— Сзади, — сказала она. — На складе. Я не знаю точно где. Рейнольдс не сказал.

— Мэтт, найди мне, пожалуйста, что-нибудь, чем мы сможем ее связать, — попросила я.

— Но у нее сломан палец, — напомнил он.

— Ну и что? Она собиралась убить нас обоих.

— А, ну да… ладно.

— И найди мне стул на колесиках. Желательно с подлокотниками.

Мэтт исчез за прилавком и вскоре вернулся с мотком коричневой изоленты, катя перед собой офисное кресло с высокой спинкой и крепкими подлокотниками, которые на вид были довольно плотно соединены с корпусом. Одно колесико скрипнуло, когда он толкнул кресло в мою сторону.

Я грубо пихнула Розалинду в грудь, и она тяжело плюхнулась на сиденье.

Мэтт удивленно охнул и в ответ на мой вопросительный взгляд смущенно пожал плечами:

— Я думал, кресло для тебя.

Я подавила смешок, опасаясь, что если начну смеяться, прекратить уже не смогу, и направила пистолет на Розалинду, пока Мэтт привязывал ее к креслу. Изолента отклеивалась с ужасным треском, и каждый кусок, который мы отрывали от мотка, отзывался оглушительным эхом в пустом магазине.

Всего за несколько минут мы намотали на запястья и лодыжки Розалинды столько ленты, что, вздумай мы отправить ее по почте, она бы прибыла в целости и сохранности в любую страну мира.

— А теперь что мы будем с ней делать?

— Оставим ее здесь, — ответила я. — Мы должны найти Эллу.

— И что ты сделаешь потом, Чарли? — презрительно бросила мне Розалинда. — Ладно, однажды ты справилась с Рейнольдсом, но он не повторит ошибку дважды. С ним напарник — профессионал, — и на этот раз он будет готов к встрече.

— Так же, как были готовы вы? — парировала я с преувеличенной бравадой. — Мы рискнем. — Я взглянула на Мэтта. — Заклей ей рот.

Мэтт заклеил губы Розалинды последним куском изоленты. Я обыскала ее, забрав мобильный телефон и запасной магазин для «беретты» из внутреннего кармана куртки.

— Прямо здесь и оставим?

Я кивнула в сторону выхода:

— Снаружи. От греха подальше.

— Там холод собачий, — возразил Мэтт.

— Вот и хорошо, — сказала я, выразительно глядя на него. — Заодно и поостынет немного.

Без дальнейших комментариев Мэтт взял Розалинду за плечи и вывез через тамбур на заснеженную парковку. Вернулся он быстро.

— Я ее пристроил за углом здания, чтоб со стороны дороги не очень видно было, — смущенно доложил Мэтт. Потом нервно вздохнул: — Послушай, Чарли, может, просто позвоним в полицию, пусть они сами разберутся?

Он старался говорить тихо, то и дело с тревогой поглядывая на «беретту» в моей опущенной руке. Сам пистолет весил меньше килограмма — граммов девятьсот, и глушитель еще граммов двести. Почему же мне было так тяжело?

— Звони. — Я кивнула на телефон, стоящий на прилавке возле кассы. — Но не факт, что Элла доживет до их приезда.

Мэтт посмотрел на телефон, но не сделал ни шагу к нему.

— А что мы можем сделать сами?

— Мы можем найти ее и убедить Рейнольдса передать ее нам, — сказала я сухо, спокойно и уверенно — куда увереннее, чем следовало бы.

— Ладно, — ответил Мэтт, бледный как снег. — Командуй.

На прилавке под стеклом красовался целый ряд охотничьих ножей с внушительными зазубренными лезвиями.

— Выбери себе оружие, — посоветовала я. — Пригодится.

Честно обозрев ассортимент, Мэтт помотал головой.

— Я… вряд ли я смогу ударить кого-то ножом, — упавшим голосом признался он. — Извини.

— Тогда просто держись позади и не зевай.

Моя куртка насквозь пропотела, и я стянула ее с себя, швырнув на пол. Затем вытащила из «беретты» магазин и проверила его. Стандарт, пятнадцать патронов, и запасной тоже забит под завязку. Что ж, по крайней мере, боеприпасов мне точно хватит. Я сунула запасной магазин в карман спортивных штанов.

Напоследок я отвинтила глушитель от ствола и бросила на прилавок.

— А это зачем? — спросил Мэтт. — В смысле, разве не надо, чтоб без лишнего шума и все такое?..

Я взглянула на него.

— Уж лучше без лишней тяжести.

Мэтт кивнул, как бы признавая весомость аргумента.

— Ну что, — сказала я, выдавив весьма убогое подобие улыбки. — Давай уже покончим с этим.

Мы двинулись в глубь магазина, к двери, ведущей на склад и в тир. Казалось, будто после моего прошлого визита кто-то специально переставил ее подальше. Я еле волочила ноги, в легких до сих пор что-то булькало после драки с Розалиндой. Полнейшая развалина. До ужаса уязвимая к тому же.

Я соврала Мэтту, когда сказала, что мы можем убедить Рейнольдса передать нам Эллу. Он ничего не выиграет, уступив свой главный и единственный козырь. На самом деле, чтобы получить Эллу назад, нам придется забрать ее. То есть так или иначе за нее сражаться.

В первый раз, когда мы столкнулись с Рейнольдсом — в доме Лукасов, — на моей стороне были элемент неожиданности и физическое превосходство. Тут я снова испытала приступ сожаления, вспомнив, как в буквальном смысле держала его жизнь в своих руках и не отняла ее.

В следующий раз — в квартире — он имел все преимущества, и относительно легко отделалась я в основном благодаря удачному стечению обстоятельств.

А сейчас главное — не подпускать его к себе. И вообще никого не подпускать. Если хоть кто-то подберется ко мне на расстояние вытянутой руки, я свалюсь, и все будет кончено. Не только для меня, но и для Эллы.

Элла.

Убивать мне доводилось и раньше, но хладнокровно — никогда. Однажды я целенаправленно охотилась за кое-чьей головой, но, встретившись с жертвой лицом к лицу, в последний момент отступила, не в силах осуществить, по сути, казнь. И я почему-то держалась за эти колебания как за неопровержимое доказательство того, что отец не совсем прав в своих опасениях и я не превратилась в клиническую психопатку.

Элла.

Оставалось только надеяться, что перспектива спасти ребенка даст мне столь необходимый сейчас стимул.