Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И бросил выжидательный взгляд на Сигмунда.
Блин, ты чё тормозишь, братан? Ща же застрянем тут... на полгода, не меньше. То есть на год! Ткнуть его, что ль, кулаком в почку?
Не, наконец-то отвис, полез в кошель. Слава богам!
— Вот, мастер Олаф, не побрезгуй, — протянул Сигмунд щепоть.
Корабельщик подставил ладонь, принял монетки. И в растерянности уставился на небольшую кучку серебра...
Что?! Братан, ты в своем уме? У тебя золота — хоть жопой жуй, а ты даешь несколько серебрух? И это в ситуации, когда мы можем тут застрять?! Да мы последние дней пять шли, постоянно вычерпывая воду: подняли один палубный щит, и по очереди отчерпывали набирающуюся воду шлемом.
— Ладно, — словно в прострации проговорил мастер Олаф, — пожалуй я завтра смогу прислать пару работников со скобами. Если стянуть треснувшую доску, чтоб она не расходилась, да нашить поверх дощечек, удерживающих заплатку от выдавливания... То вы вполне с таким ремонтом сможете дойти до... откуда вы там? До Борга.
Глава 24 Не последняя
Ушли на следующий день после ремонта, разве что закупились свежим мясом, рыбой да, по настоянию лекаря-Бьярни, медовухой — не все раненые еще до конца оправились.
— Вот что, парни, — словно резюмируя спор «идти домой иль снова в Вестлёнд», приговорил Сигмунд. — Нам нужен хороший отдых, а моему кораблю нужен хороший ремонт. А где лучше всего отдыхается, после славных дел? Вестимо, в родном доме. Вестлёнд от нас не уйдет, так что идем в Борг. С родными повидаемся, подарки им передадим. А «Морского Ворона» доверю Кроку-Корабельщику, он его построил, он и починит.
Слово форинга сказано, решение принято, а нам то чего? Погрузились, отвалили. После эрзац-ремонта течь и правда почти прекратилась, еще и засмолили сверху всё густо. Дойдем, сюда же дошли?
***
— Слышь, форинг! — Болли поднял голову. — Погоди немного, не спеши ступить на родную землю.
«Ворон» входил в широкий зёв Борг-фьорда, которого мы не видели больше года. Высоченные, отвесные стены, вздымающиеся на такую высоту, что корабль казался игрушечным на их фоне. Темно-свинцовые, холодные волны. Затянутое сплошными, такими низкими тучами небо. Дом, милый дом? Что-то никаких радостных чувств по этому поводу.
— Чего тебе еще, хольд, — недовольный Сигмунд оторвался от штевня. Сразу после поворота к берегу и уборки паруса он залип на носу, жадно вглядываясь в приближающиеся родные берега, — до берега не терпит?
Всю дорогу Кнуд держался мористее, так, что порой и берега не видно было, но никто, особенно Сигмунд не возражал — слишком желанная мы добыча для чёрных орков и, одновременно, слишком слабая.
— Есть одно, незаконченное дело... — и волосатик взглянул в мою сторону.
Сердце предательски ёкнуло. Я, по правде сказать, и забыл... Но как оказалось, не забыл Болли.
— Ты в своем уме, хольд?! — уставился на него Сигмунд. — Ты хочешь бросить вызов дренгу?
Кстати, да. Не по понятиям, волосатый, не по понятиям...
— А кто сказал, что Асгейр дренг? — развел руками Болли. — Все помнят, как он себя в последней битве показал? Двух таких бронированных воинов завалил... я таких и не видал раньше! А что придумал с выкупом? Кто еще такое провернуть бы мог! Надо еще как-нибудь попробовать такое. Слыханное ли дело — столько золота получили!
Народ закивал гривами, загомонил: типа да-да, конечно! Хольд, безо всяких сомнений!
Что происходит? Если б обстоятельства были чуть другими — сейчас сидел и купался бы в лучах славы. Да вот только... что-то не весело.
— Ну-у-у... раз весь лид согласен... — промямлил Сигмунд.
— Вот и славно, форинг! Тем более поход мы, считай, завершили, вон и голову дракона сняли, — Болли кивнул на нос, — да и чёрных можно не бояться, считай, перед домом ярла... Короче, — тон волосатика стал жестким, — форинг, я требую хольмганг!
Ко мне повернулся Синдри.
— Асгейр, откажись! Ты ведь ранен!
Ага, мрачно подумал я, грести раны не помешали? Значит сложно будет съехать на такой отмазке.
— По обычаям, хольмганг проводится на острове, — донесся бас Фритьефа. — В старину так и называли — прогуляться по острову.
— Да, нужен остров! — выкрикнул Регин. — Мы можем развернуться и попытаться пристать к одному из тех, что видели пару дней назад!
— Куда развернуться? — встрял Кнуд. — Ты видел сколько воды в трюме? Кончай эту бодягу, Болли, забери свои слова, и пошли уже домой!
Блин... Даже защемило где-то внутри, столько народа хочет меня отмазать... Спасибо вам, конечно, ребята, но...
— Хочешь поединка, Болли? — я вскочил на ноги. — Ты его получишь! Здесь, сейчас!
— Ты можешь отказаться...
Не разобрал, кто сказал.
— Чтоб меня признали бесправным нидингом? Вот уж нет! Эта тварь волосатая весь поход смеялась надо мной. А когда я предложил этот выкуп? ... Да он просто мечтал, чтоб у меня ничего не вышло! Делал всё для этого! То, значит, сначала орал: «Давайте дальше грабить, идем на юг!», а потом? Когда граф был уже готов отдать золото? «Идем домой! Сколько можно! Все устали!» ...
Меня, что называется «понесло». Да ну и пофиг! Ну и пусть! Надоело! Или я сейчас убью эту патлатую сволочь, или ... можно будет уже не беспокоиться об острове Странников, возвращении домой... может меня после смерти еще куда закинет?
— Вы же видите? — Болли улыбался. — Как такое спустить? Давай Кнуд, найди место, где бросим якорь. Палуба нашего корабля подойдет.
Подошли ближе к берегу. Так, что скалы буквально нависали над нами. Бросили якорь. Судя по тому, что канат вымотался почти весь, здесь было глубоко. Корабль то поднимался, то опускался на широкой океанской волне, что закатывалась во фьорд.
Собрался. Впрочем, что мне собираться? Снял тунику, оставшись в одной рубахе. Подумав, стянул «морские» сапоги, обувшись в башмаки. Нечего беспокоиться, что ноги промокнут, зато эти легче. Щит взял свой, «фанерный», последний из тех трех щитов, с которыми явился на сбор. Когда-то давно бросил под палубу, да так и забыл, пользуясь трофейными — их, если что не жалко и выбросить. Зато клееный хоть немного, но легче, а мне сейчас подвижность ох как нужна. Водрузил на голову купленный в Рейвборге шлем. Хороший шлем, несколько раз спасал, успел покрыться царапинами да вмятинами. Эх, так и не приделал к нему бармицу...