///

– Гм… А здесь мало что изменилось, – протянул Сантьяга, разглядывая рукав своего элегантного светлого костюма.

– Простите, комиссар, не смог удержаться. – Киви щёлкнул клювом. – Да и нервничаю я что-то в последнее время.

– Плохо спите? – осведомился нав, очищая рукав легчайшим дуновением магии.

– Это лучше химической очистки, – прокомментировала его действия наглая птица.

– Плохо спите?

– Почему вы так решили?

– В прошлый раз было больше.

– Могу повторить.

– Не напрягайтесь.

– Как раз наоборот: когда я нервничаю, это меня расслабляет.

– В таком случае – не переусердствуйте.

– Как можно, комиссар?! – Киви вспорхнул с лестницы, на перилах которой сидел во время разговора, демонстративно облетел вокруг нава, показывая, что не планирует «переусердствовать», пристроился на жёрдочке и вновь разинул клюв: – Чаю попить или по делам?

– Если вы научились готовить хороший чай, то можно совместить.

– Вы ведь знаете, комиссар: перья станут обязательным компонентом.

– Но ведь не очень много.

– В рамках допустимого.

– Хотите, я их немножко поджарю?

– Неужели вам нравится запах палёных перьев?

– А какой у вас чай?

Попугай вновь щёлкнул клювом, опасливо посмотрел в чёрные глаза нава – Киви понимал, что Сантьяга способен проломить магическую защиту дома – и предложил:

– Хотите я провожу вас в гостиную? Хозяйка скоро…

– Хозяйка сама проводит гостя, – произнесла появившаяся в дверях Лисс. – А ты действительно приготовь чай. И никаких перьев.

– Э-э…

– Я знаю ваш любимый сорт, комиссар. – Киви взлетел с жёрдочки.

– Прошу. – Девушка прошла в комнату, указала на одно из кресел и расположилась напротив. Помолчала, как будто позволяя Сантьяге начать разговор, но только он собрался это сделать, произнесла: – Здесь я видела Лёню Тыжеумера в последний раз. Он бросил меня в принудительный портал, а сам остался… чтобы умереть.

– Но почему он остался?

Лисс вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и покачала головой:

– На этот вопрос у меня нет ответа, комиссар. Может, он знал, что за ним всё равно будут охотиться, и решил таким образом вывести меня из-под удара и сохранить дом?

– Я ненавижу Консула, Лисс, – мягко произнёс Сантьяга. – Но я знаю точно и не стану скрывать от вас, что убийство Леонида его не обрадовало. Он был очень зол на Идо.

– Его злость не имеет значения – ведь это случилось.

– Согласен. – Нав выдержал паузу, дожидаясь подачи чая – Киви установил поднос на стол с виртуозной точностью, – налил сначала девушке, затем себе и вновь откинулся на спинку кресла. Принюхался и улыбнулся: – Вы действительно не забыли мой любимый сорт.

– Я много чего помню, комиссар, – отозвался Киви, пристраиваясь на спинке дивана. – Я не помешаю?

– Ни в коем случае. Я как раз рассказывал Лисс, что проведённое расследование выявило причастность Идо не только к убийству Леонида Тыжеумера, но и к смерти Елены Брич, матери Марины.

– Какое расследование? – не поняла девушка.

– Ну… я поинтересовался, – скромно ответил нав, делая маленький глоток чая. – Попросил уточнить некоторые детали и обнаружил любопытные подробности.

– Что может быть любопытного ещё в одном преступлении Идо? Он был мерзавцем.

– Был? – поднял брови Сантьяга. – Я слышал, что он исчез и о его судьбе ничего не известно.

– Именно это я и имела в виду, – хладнокровно ответила Лисс. – И надеюсь, Идо Носферату больше никогда не объявится.

– Приятно, что наши позиции совпадают… – Быстрый взгляд на девушку показал, что комиссар прекрасно понял её оговорку. – Кстати, я говорил, что чай великолепен?

– И согласитесь: он очень хорош без жжёных перьев, – заметил Киви.

– Да, пожалуй, их привкус внёс бы определённый диссонанс в напиток. – Сантьяга улыбнулся. – И раз уж мы заговорили о преступлениях Идо, хочу заметить, что к смерти Елены Брич он имел опосредованное отношение. Мать Марины скончалась от естественных, если можно так выразиться, причин, во время допроса, который Идо и ещё один центур Внутренней Агемы проводили с Бри. Они вели допрос достаточно жёстко, и Елена, увы, не выдержала. – Пауза. Лисс замерла, поднеся к губам чашку, внезапно догадавшись, что услышит. – Вторым центуром был Дориан Машар.

Чашка тихо разбилась о паркетный пол.

– Бри там была? – зачем-то спросила девушка, хотя прекрасно слышала: «…во время допроса, который Идо и ещё один центур Внутренней Агемы проводили с Бри».

– Всё произошло на её глазах, – кивнул Сантьяга. – Мне очень жаль.

– Но ведь это случилось… давно?

– Не так чтобы очень.

«Да, действительно, о чём я? Бри потеряла мать не более двух месяцев назад…»

И захотелось рыдать.

– И вы думаете, что она…

– Я просто рассказал то, что узнал, Лисс. Счёл важным навести справки, потому что сильно удивился, узнав, что Марина захватила командора Машара. Как вы понимаете, сначала я решил, что она захотела оказать вам услугу или исправить случившееся в подземелье Солянки. Однако…

– Спасибо, что не оставили это без внимания, комиссар, – мёртвым, как Ничто, голосом произнесла девушка. – Я вам очень благодарна.

– Мне не впервой приносить дурные вести, Лисс, я давно научился оставаться при этом хладнокровным, но поверьте: мне очень жаль.

– Да, комиссар, я понимаю.

– Я уверен, что во время того инцидента командор Машар вёл себя максимально корректно и сдержанно, и смерть Елены Брич лежит на совести Идо, однако Марина вряд ли забыла о его присутствии.

«Видимо, об этом она и будет размышлять: забыть или не забывать о том, что Дориан косвенно причастен к смерти матери?»

– Зачем вы это рассказываете? – Лисс откашлялась. – Зачем вы пришли, комиссар?

– Потому что считаю, что вы должны учитывать этот факт… при планировании дальнейших действий.

– Полагаете, я что-то планирую?

– Не сомневаюсь в этом, – комиссар сделал ещё один глоток, внимательно глядя на шасу чёрными глазами.

Киви распахнул клюв… и тут же его закрыл. Без щелчка.

– И знаете что?

– Я не стану вас расспрашивать.

– Тогда зачем вы пришли? Только предупредить?

– И напомнить, что никогда не следует делать то, к чему вас подталкивают.

– Вы знаете, о чём говорите, – слабо улыбнулась девушка.

– Да, – серьёзно ответил нав. – Я этим занимаюсь и поэтому очень хорошо знаю, о чём говорю.

– И ваш рассказ – тоже манипуляция, комиссар. Извините, что я использую откровенные выражения.

– Меня они нисколько не смущают.

– Не сомневаюсь. – Лисс вновь помолчала, а затем неожиданно спросила: – Вы когда-нибудь любили? – Увидела грустную улыбку и вздохнула: – Любили…

– Да.

– И я уверена, что вы любили не один раз. Вы ведь живёте долго… даже очень долго.

– Да.

– А у меня есть время только на одну настоящую любовь, комиссар. Так распорядился Спящий, отмерив мне очень короткий срок. – Лисс тронула носком кроссовки разбитую чашку. – Любовь к Дориану – единственное, что меня подталкивает и чем меня можно подтолкнуть. И даже если я пойму, что