серьгу-череп, которую надежно хранила в правом кармане с тех самых пор, как он сказал: «Оставь ее себе». Она вспоминала это, и по ее щекам текли слезы. Дает ли ей это повод написать в гостиницу в Стоутинг?

– О, мисс, что это?

Белла быстро зажала серьгу в кулаке и улыбнулась Китти.

– Ничего. Со мной все в порядке, правда. Просто устала от путешествия и нескольких изнурительных дней.

И ночей.

Она никогда не забудет эти ночи.

– Значит, вы в безопасности, мисс? Вы сделали то, ради чего уезжали?

Белла села в кресло, чтобы снять парик.

– Да, и еще раз да, Китти! Принеси, мне, пожалуйста, хорошего крепкого чая, а потом я собираюсь поспать.

Белле просто необходимо побыть в покое и одиночестве.

– Тогда я захвачу и грелку, мисс.

Китти ушла, и Белла смогла позволить себе расслабиться. Посмотрев в зеркало, она увидела невыносимые страдания, отпечатавшиеся на ее лице. Ей не хотелось, чтобы кто-то это увидел. Ведь последнее, что ей сейчас было нужно – это жалость. Она отбросила парик в сторону, встала и подошла к своему саквояжу за щеткой.

Энни вбежала в комнату, чтобы положить на кровать грелку.

– Чай будет через минуту, мисс! – сказала она, задыхаясь, прежде чем снова выбежать.

Белла расчесывала волосы, стоя перед камином и наблюдая за танцующими языками пламени. Почувствует ли она себя такой же живой снова? Такой же живой, какой она была несколько этих коротких дней?

И ночей.

Казалось, она не могла заставить свой разум прекратить снова и снова прокручивать в голове одни и те же мысли. Но все было кончено. Теперь она должна решить, что делать с оставшейся частью своей жизни. Ей казалось, что впереди сплошная пустота.

Китти и Энни вдвоем втащили чемодан Беллы. Они оставили его и ушли. Через мгновение Китти, слегка раскрасневшаяся, вернулась с чайным подносом.

– Вот и горячий, крепкий и сладкий чай, мисс.

Она налила немного, и Белла взяла чашку без блюдца, баюкая ее в озябших руках и делая глоток.

– Очень хорошо. Спасибо тебе, Китти.

Не такой изысканный вкус, как у чая, который предпочитал Торн.

Она никогда больше не сможет реагировать на чай как раньше.

Китти перевела взгляд с того места, где она повесила свежую ночную рубашку на вешалку перед камином.

– Вы действительно выглядите уставшей, мисс.

Китти явно не желала ее обидеть, и Белла сказала:

– Так и есть.

– Мне помочь вам раздеться, мисс, или принести горячей воды?

– Я сама в состоянии снять с себя комбинезон, Китти, так что принеси воды, пожалуйста. – И Белла улыбнулась.

Китти скорчила гримасу, поддразнивая Беллу. У двери она остановилась и сказала:

– В гостиной стопка писем для вас, мисс. Хотите, чтобы я принесла их?

– Стопка писем? – удивленно спросила Белла.

– Пара писем от леди Фаулер, мисс. Я не могла не заметить – это написано на лицевой стороне.

Господи. Она отправила леди Фаулер послание, в котором сообщала, что ей нужно срочно уехать из города. Так что же могло заставить ее отправлять письма ей домой? Белла не могла сейчас об этом думать.

– Это подождет до завтра, – сказала Белла и налила себе еще чая. Она откусила кусочек хрустящего печенья Пег. Оно было восхитительно вкусным и помогло ей успокоиться. Они с капитаном Роузом поели в гостинице всего несколько часов назад, но когда она вспоминала об этом, то не была уверена, насколько плотно поела. Белла изо всех сил старалась не показывать, насколько ей больно.

Она сняла с себя одежду и завернулась в халат, заставляя себя с блаженством думать о том, что ей удалось сделать.

Она одержала победу над Огастусом.

Она счастливая, независимая женщина.

Она молода, здорова, и у нее есть друзья…

Нет, друзей у нее нет. Лишь две служанки, которые скоро выйдут замуж и оставят ее. Но у нее есть Пег. Хотя она относится к ней скорее так же тепло, как к матери. Пег ей не друг. С несколькими женщинами из общества леди Фаулер у нее были дружеские отношения, но она собиралась разорвать эти связи.

Роуз. Время, проведенное вместе, было похоже на дружбу. Возможно, ее первую настоящую дружбу, ни на что не похожую. Однако у женщины не может быть друга противоположного пола. Разве что ее муж смог бы стать для нее другом. Но, похоже, они никогда не смогут пожениться.

Когда принесли воду, Белла сбросила халат и тщательно вымылась. Ей хотелось смыть с себя все следы недавнего приключения. Она теперь новая Белла Барстоу. И должна устроить свою жизнь сама. И на этот раз она не сбежит из тюрьмы в монастырь.

Она найдет способ стать по-настоящему свободной.

С решимостью смотря в будущее, она надела ночную рубашку, погасила свечи и легла в постель.

Подъезжая к своему имению, Торн вновь почувствовал себя герцогом, словно надел отороченную горностаем мантию и корону. Чем больше времени он позволял себе отлынивать от своих обязанностей, тем сильнее они давили на него, когда он возвращался домой.

Если бы имелась жена, к которой можно возвращаться, это бы в корне изменило ситуацию.

Если бы имелась Белла, к которой можно возвращаться.

И он представил, как заходит в уютную гостиную. Затем они вместе сидят у камина и обмениваются приятными улыбками: он читает, она шьет…

У его герцогини были бы собственные покои, точно такие же, как и у него. Их общей зоной была бы гостиная, где они вместе могли бы принимать гостей. У нее был бы свой будуар, где она могла бы проводить время со своими близкими. А у него свой кабинет, где он делал бы то же самое.

Могли быть дни, когда они и вовсе бы не встречались, несмотря на то, что живут под одной крышей.

В Апстоне он хотел попытаться добиться расположения Беллы и как герцог. Возможно, просто появившись на пороге ее дома и попытавшись объяснить все это прискорбное недоразумение. Теперь, когда он вернулся в Лондон, по мере того как он все больше погружался в свои герцогские заботы, пропасть между ним и Беллой стремительно расширялась.

Карета проезжала мимо Сент-Джеймсского дворца, в котором будущая герцогиня Айторн, как ожидалось, должна будет стать фрейлиной королевы. Торн не только не мог представить Беллу в этой роли, но и понимал, что твердолобая маленькая королева никогда не примет настолько скандальную особу.

Да, жены Робина и Кристиана приняли бы Беллу и, возможно, некоторые другие люди. Но многие не смогли бы этого сделать. Она бы чувствовала себя неуютно и несчастливо, что приводило бы его в