– И селенчай, – добавил начальник базы.

Через минуту лемуроподобный домовой притащил поднос с напитками.

Шапиро – у него был вид иллюзиониста, приготовившего интересный фокус, – потёр ладонь о ладонь, заговорщицки подмигнул Грымову.

– Вы хорошо сидите, полковник?

– Нормально, – озадаченно сказал Иван.

– Держитесь за кресло сильнее, не то упадёте. Вы даже не представляете, что мы вам привезли!

Грымов перевёл взгляд на Воеводина. Тот усмехнулся.

– Следуй совету. Всеволод человек эмоциональный, но я ему верю. Однако начнём мы с другого конца. Рудольф, краткую историю похода, будьте добры.

Маккена откашлялся.

– Исчерпывающие данные я готов сбросить вашему Умнику в любой момент. Если вкратце, то мы проделали следующую работу…

Доклад капитана «Ра» длился не более десяти минут.

Его внимательно выслушали не только руководители контрразведки, но и притихший Шапиро, и астрофизик Бодха. Ему ещё предстояло узнать, что его родной брат Исфардари – эмиссар Вируса, и Воеводин подумал об этом с сожалением и сочувствием.

– Понятно, – сказал он. – Суперструнник не только включил процесс деформации вакуума в Омеге Кентавра, взорвав Ось Зла, но и проделал «дырку» в Стене Крестовского. Вопрос: зачем это Знающим?

– Разрешите? – поднял руку Шапиро.

– Прошу.

Физик вышел перед собравшимися.

– Мне понадобится помощь Умника. Хочу кое-что нарисовать.

– Он включён, – сказал Ивонин, – можете объяснить ему, что вы хотите нарисовать.

– Дайте «одиночку».

– В каждом кресле есть контур связи.

– Не вижу… а-а. – Шапиро обнаружил гнёзда на подлокотнике, вытащил усик с бутончиком эмкана, развернул его в дугу мыслесвязи, пристроил на голове. – Речь идёт вот о чём.

Перед сидящими сформировался призрачно-белый лист виома, на котором проступил светящийся контур какой-то схемы. Весь процесс рисования схемы занял несколько секунд.

Сидящие принялись рассматривать рисунок.

– Не буду углубляться в дебри современной М-теории, объединившей теории суперструн и квантовой гравитации, – продолжил Всеволод Дмитриевич. – Скажу только, что наша Метавселенная со своим набором констант и законов представляет по этой теории одну из р-бран в «кипящем» котле» бран Большой Вселенной. Знающие-Дорогу пришли к нам из соседней р-браны, которая столкнулась с нашей, в результате чего образовалась та самая «дыра» в континууме, куда потянуло «тёмный поток», объединивший тысячи галактик.

– Тысячу четыреста двадцать, – уточнил Бодха вежливо.

– Не суть важно. Не знаю, порождено ли столкновение бран-Метавселенных стохастическими процессами в Большой Вселенной, или Знающие пробили «дыру» намеренно, но и это, в конце концов, не важно, главное, что мы, запустив Суперструнник, помогли им сделать ещё одну «дыру» – в Аттракторе Крестовского, названном Стеной. Сегодня мы имеем не один, а два пробоя вакуума, в горловинах которых Знающие строят суперсистему антенн.

– Это соответствует вашим выводам? – посмотрел Воеводин на Маккену.

Вместо него ответил Бодха:

– Мы это видели, извините.

– Но зачем это Знающим?

– Минуту, я не закончил, – недовольно сказал Шапиро. – Все мы знаем, что взрыв звёзд Оси Зла породил в Омеге Кентавра ударную волну фазового сверхвозбуждения вакуума, скорость которой, по моим предположениям, превышает скорость света в десять раз. Пусть Эйнштейн на меня не обижается, М-теория допускает такие скорости. Но этого Знающим мало, чтобы эта волна обежала наш Метадомен, потребуется слишком много времени. И хотя Знающие от времени не зависят, поскольку живут в своём мире, ждать они не хотят. Теперь обратите внимание на рисунок.

В объёме дисплея на схеме очередями загорелись буквы, складываясь в слова.

– Это всего лишь схема, не претендующая на отражение реального масштаба событий. Слева – первая «дыра», откуда в нашу р-брану «дышит» чужая, то есть Вселенная Знающих. Справа – вторая «дыра», пробитая в Стене Крестовского нашим Суперструнником. Посередине – мы и Омега Кентавра. Расстоянием в семнадцать тысяч эсвэ, разделяющим Солнце и Омегу, можно пренебречь. Теперь понимаете?

Ответом физику было молчание. Сидевшие в помещении руководители «Сокола» сосредоточенно изучали рисунок.

– Продолжай, – наконец изрёк Воеводин.

Шапиро театрально вскинул руки к потолку.

– Я плохой лектор! Но и вы не слишком сообразительны. Знающие сооружают глобального масштаба разрядник! И в горловине первой «дыры», и в горловине второй мы видели гигантские сооружения, способные сыграть роль антенн. Как Знающие это делают – большой вопрос, возможно, с помощью вакуум-квантовой кристаллизации, о чём недавно заговорили реализаторы теоретических идей. Вот Исфандияр подтвердит.

Бодха кивнул, не желая корректировать больше темпераментную речь коллеги.

– В одной «дыре» стоит излучатель, в другой приёмник, разряд соединит оба района Метагалактики, разделённые шестью миллиардами световых лет, но пройдёт он через Омегу Кентавра, где растёт «опухоль» иномерия.

– И что им это даст? – хмыкнул Грымов.

– «Опухоль» начнёт расширяться по экспоненте, произойдёт нечто вроде инфляционного расширения, происходившего после Большого Взрыва, который породил нашу р-брану: родившийся из сверхплотного «яйца» «зародыш» Метавселенной за ничтожные доли секунды расширился до космических масштабов! Так вот нас ждёт примерно то же самое, и мы с Исфандияром готовы доказать это расчётами: наша Метавселенная превратится в пустой многомерный «мыльный пузырь», заполненный только квантами электромагнитных полей, фотонами и редкими электронами, да и те скоро распадутся. Не сохранятся даже чёрные дыры, ворота в иные миры.

Все посмотрели на Бодху.

Астрофизик снова кивнул, слабо улыбнувшись.

Шапиро провёл рукой по лбу, выдохнул:

– Уфф, жарко! Я вас не убедил?

Контрразведчики молчали. Маккена сидел как скала, внушительно-твёрдый и сосредоточенно-спокойный. Воеводин поймал его взгляд, и ему почему-то стало легче на душе. Когда с нами такие люди, пришла обнадёживающая мысль, мы не проиграем!

– Допустим, вы правы, – заговорил Степан Фомич. – Всё так и произойдёт, как ты красочно расписал. Но возникает вопрос: почему в таких обстоятельствах, когда Мирозданию грозит опасность уничтожения, в процесс не вмешаются резиденты МККЗ? Неужели их «тонкая подстройка вакуума», говоря устами Ярославы Тихоновой, которая была на их стороне, – блеф? Они просчитались? Или возможен другой вариант? Никаких резидентов МККЗ не существует, нас развели как лохов, и мы послушно выполнили поставленную Знающими задачу.

– Я считаю, – вмешался Грымов, – что разведка МККЗ работает и делает всё необходимое, не желая контактировать с нами по одной простой причине: мы оценили ситуацию верно и идём в правильном направлении.