— Как долго я ждал этого…

Пальцы Анны, ласкающие спину Короля, нащупали тонкий длинный шрам, почти незаметный, но более плотный по сравнению с атласной гладкостью кожи, и девушка заплакала, переживая снова и снова свои многодневные заботы и волнения, свои страшные мысли, которые она отгоняла, о том, Короля могут убить, пока он кружит над своими сражающимися войсками.

— Ты был ранен? — шептала она, отмечая маленькие точки — рассечения на его плече.

— Все прошло, — ответил Влад, стирая губами ее слезы. — Все зажило, и боль стерлась. Не плачь, моя маленькая стойкая Королева. Разве ты не рада мне? Я хочу видеть твою радость. Я хочу чувствовать, что нужен тебе… старый, посеченный осколками Ворон.

Влад рассмеялся, приглаживая ее волосы, влажные на висках, с интересом вглядываясь в ее темные глаза. Впервые он смотрел в лицо той, которая отважилась на то, на что не многие б в этом мире осмелились. Заменить собой Седьмую Дочь, хм… Вот и познакомились, наконец-то.

Странно, но даже теперь, когда Изабель, Пустой сосуд, Вместилище с ее уникальными магическими дарами была безвозвратно потеряна, Влад все равно ощущал невидимую связь с Королевой, как тогда, в первый раз, когда утонул в ее обожании и любви. Он чувствовал ее радость, ее смущение, ее нетерпеливое желание, даже то, как ее лоно жаждет его, и это не было притворством. И она наверняка чувствовала его и читала все его мысли. Они по-прежнему были словно единым целым, и причину этого чуда он объяснить не мог.

— А глаза-то были твои, — задумчиво произнес он. — Темные глаза необыкновенной красоты, наполненные мудростью и милосердным состраданием, они всегда были твои. Конечно; откуда б в глазах безумной девушки взяться отражению мыслей?.. Вот ты какая, Анна. Вот ты какая, настоящая, девушка, которая сумела покорить мое сердце…

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Анна.

— Ты изменилась, — ответил Король, посмеиваясь. В уголках его глаз собрались смешливые морщинки, он прикусил белоснежными зубами губу, чтобы не рассмеяться в голос, видя, как на лице Анны выписывается непонимание и ужас. Девушка в испуге ухватилась за лицо, ощупывая его, но, разумеется, таким образом она не могла понять разницы, и Влад не вынес — расхохотался, глядя на ее замешательство. — Кажется, что-то такое произошло, и магия твоего отца прошла, кончилась. Изабели больше нет. Совсем.

— О боже, — выкрикнула Анна в смятении, понимая, наконец, о чем Влад говорит. — Господи!..

— Что такое? — лукаво поинтересовался он, справляясь с брыкающейся девушкой, которая одновременно пыталась сбросить с себя его тяжелое тело и отвернуться от него так, чтобы он не мог разглядеть ее лица.

— Не смотри на меня! — всхлипнула Анна, отворачиваясь от мужа.

— Это еще почему? — проворчал он, целуя ее подрагивающую шею.

— Я стала некрасивая, — простонала Анна совершенно несчастным голосом. — Недостойная тебя… о, ужас!

— Чушь, — ответил Влад, вкрадчиво разводя ноги девушки и удобнее устраиваясь меж ее коленей. — Ты очень красивая, когда хочешь… Ты же хочешь меня? Ты же ждала меня, м-м-м?

Он нарочно жадно поцеловал ее часто вздымающуюся грудь, нетерпеливо рванул сорочку, чтобы добраться до подрагивающего живота Анны.

— Влад!.. Мне нужно посмотреть на себя, я не могу…

— О, женщины, — ворчал он, освобождая девушку от остатков разорванной рубашки. — Неужто повертеться перед зеркалом важнее, чем встретить мужа, вернувшегося с войны?!

Он склонился над ее животом, обнял ее за талию и куснул мягкую округлость так, что Анна взвизгнула, рассмеявшись от щекотки.

— Потом будешь любоваться собой, — ворчал Влад, целуя и покусывая трепещущий животик Анны, обводя языком его округлость. — Сейчас ты моя. Моя Анна. К тебе я вернулся, Первая Дочь Среднего Ворона. К тебе. И не жалею.

Его пальцы скользнули по ее подрагивающему телу, коварно проникли меж ног девушки, и Анна застонала от их бесстыдной жадности, с которой они проникли в нее, умело отыскивая чувствительное местечко, от прикосновения к которому девушка словно проваливалась в забытье, растворяясь в блаженстве.

— Ну, приласкай же меня, — шептал Влад, покрывая поцелуями тело Анны, ее часто вздымающуюся грудь, острые соски, ее дрожащую шею, раскрытые горячие губы, из которых рвались тихие стоны. — Я так ждал этого, твоего сопротивления наслаждению, твоей жажды, которую так приятно удовлетворять! Твоих дрожащих бедер и откровенных движений, извивающейся под моими руками поясницы…

Ее ладонь несмело легла на его возбужденный член, ее губы, целующие губы Короля, стерли его стон, полный удовольствия. Его нагота, его желание и горячность, к которым Анна не успела привыкнуть за короткое время ее замужества, снова разбудили в ее душе сладкую стыдливость. Анна, наверное, от самой себя скрывала удовольствие, которое получала, когда Король всякий раз силой преодолевал ее слабое сопротивление, снова и снова подтверждая свое ненасытное желание обладать ею.

— Моя нежная Королева…

Он со страстью и любовью говорил это ей, Анне, глядя в ее собственное лицо, которое она никогда не считала красивым; желал ее тела, которое было худеньким и не таким роскошным, как тело Изабель. Но жадно целуя ее, доводя своими ласками до хриплых стонов, он снова и снова заглядывал в ее глаза, чтобы рассмотреть в них наслаждение, и девушка обмирала от счастья, понимая, что Король делает все это для нее. Не для себя — для нее, чтобы было хорошо ей.

Анне казалось, что все прикосновения Влада были исполнены особой осторожностью, он изо всех сил укрощал свою страсть, стараясь отчего-то сделать именно это утро особенным, нежным и чистым. Его пальцы обводили овал ее лица, словно запоминая, а губы пробовали на вкус голос, выпивая стоны и вскрики девушки, подрагивающей от его ласк. Его член коснулся влажного лона Анны, и та со стоном прогнулась, разводя ноги шире, готовая принять его.

— Возьми меня, — шептала она, изнемогая от его ласк. Его член вкрадчиво терся меж ее мокрых губок, Влад с жадностью вглядывался в ее глаза, подернутые дымкой желания, и Анна вильнула бедрами, стараясь надеться на его член сама, видя, что он не торопится удовлетворить ее просьбу. — Ну же! Пожалуйста…

— Как ты думаешь, — прошептал Влад между двумя горячими поцелуями, от которых, казалось, у него кровь закипала, — готовы ли мы… сможем ли мы… дать новую жизнь?

На мгновение Анна замерла, оглушенная его вопросом.

Вот отчего это утро было таким осторожным и чистым! Вот отчего Влад не творил своих любимых заклятий, разжигающих страсть до безумия, до сумасшествия! Он хотел чего-то особенного. Натолкнули ли его на мысли о наследнике картины сражений и множества смертей, или же просто он почувствовал, что пришло время, но, так или иначе, а Анна отчетливо поняла, почувствовала — Влад хочет этого.

— Ты говоришь, — едва переведя дух, осторожно произнесла Анна, вглядываясь в его зеленые глаза, — о наследнике?..