Не выдержав, большинство из них даже попятились.

– Локон, следует отдать тебе должное. Я…

– Должное?.. – оживился Улаам за спиной Дугов. – А что ты ей задолжала? Не руку, случайно? А то у меня есть…

– Заткнись, Улаам! – даже не обернувшись, рявкнула Ворона, глядя Локон прямо в глаза. – Так и знала, что в конце концов придется расхлебывать неприятности либо из-за тебя, либо из-за Салэй, либо из-за Форта… Однако судьбе было угодно доставить мне всех мятежников скопом, заодно с доказательствами их вины. – Капитан кивнула на столик. – Устроим дуэль, как в былые времена. Три пистоля, четыре соперника… Ах да! У нас ведь всего три соперника, поскольку Салэй вынуждена бороться с последствиями своего неуважения ко мне…

– Едва ли это можно назвать честной дуэлью, – сказала Энн. – Твои споры остановят все наши пули.

– Тогда стреляйте не в меня, а в Лаггарта. – Ворона указала на ют. – Убьете Лаггарта прежде, чем я разделаюсь с вами, – считайте, что корабль ваш. Я сниму с себя обязанности капитана.

– Капитан? – не веря ушам, переспросил канонир и приблизился к лееру.

– Лаггарт, убери свое оружие и стой смирно, как и полагается мишени, – потребовала Ворона.

– Но… – начал было Лаггарт, а затем умолк и медленно убрал пистоль.

Он вдруг осознал, что имели в виду те, кто за глаза называл капитана бездушной.

– Ну?! – рявкнула Ворона. – Если ты не понял, я не предлагаю. Я приказываю.

Форт первым сорвался с места, чтобы завладеть пистолем, но не тут-то было. Ворона пнула столик, и оружие разлетелось по палубе в разные стороны. Капитан сделала выпад и угодила локтем прямо в лицо Форту. Локон в жизни не слышала такого звука. На ум приходит резкий хруст ломающихся палочек корицы вкупе с глухим чавканьем молотка, которым отбивают чаячье филе.

Этот ужасный звук вырвал Локон из оцепенения и заставил действовать. Еще секунду назад она стояла столбом – и вот уже ползет по палубе, пытаясь ухватить за рукоять пистоль. Во всей этой кутерьме Локон совершенно потерялась, однако у меня, смею вас заверить, был просто изумительный обзор. Ворона перемахнула через Форта, прижимавшего ладони к лицу, и пнула по руке Салэй, когда та попыталась дотянуться до оружия. Схватив этот пистоль, Ворона с бесстрастным видом швырнула его за борт, крутанулась на пятках и протаранила живот Локон, вложив в удар всю свою силу и вес тела. Охнув, Локон согнулась в три погибели. Одним ударом кулака Ворона вышибла из нее дух, надежду и все желание бунтовать.

Принять такой удар и остаться хладнокровным невозможно. Не существует теории или учения, способных доказать обратное. Когда в живот врезается кулак, часть нашего существа непременно начинает бить тревогу, в то время как остальная, бо́льшая часть оказывается в шоке. Разум отказывается верить, что наш организм подвергся такому насилию, ибо ничто живое не может быть готово к подобной жестокости. Трудно принять суровую правду, что кто-то способен охотно причинить вам боль, а то и вовсе попытается лишить жизни.

Люди вроде Вороны всегда будут иметь преимущество перед остальными людьми. Их разум принимает суровую действительность такой, какая она есть, – без прикрас. Ворона и ей подобные с легкостью причиняют боль и убивают, причем делают это с превеликим удовольствием.

Капитан схватила столик и с размаху обрушила его на голову Форта. Вероятно, вы уже вообразили, как столешница разлетается в щепки, но вынужден разочаровать: это отнюдь не история про барную драку. Столик, вытесанный из добротного деревянного массива, с глухим стуком врезался в кисти рук, которыми Форт прикрывал сломанный нос, и отправил баталера в нокдаун.

А Ворона выбросила за борт второй пистоль и огляделась в поисках третьего. Последний оказался в руках у Энн, уже успевшей взять Лаггарта на мушку.

Ворона ухмыльнулась шире и указала на канонира, словно призывая Энн не тушеваться.

«Сделай мне одолжение, дорогуша», – всем своим видом говорила капитан.

Лаггарт попятился.

– Канонир, – сказала Ворона, – если оставите свой пост, я пристрелю вас лично. Так что сперва подумайте хорошенько, получить чью пулю у вас меньше шансов.

Лаггарт застыл. Рука с пистолем заметно подрагивала. Энн оглянулась на Ворону и увидела женщину, которой в этой жизни было совершенно нечего терять. В ту минуту Энн была рассудительна как никогда. Она прекрасно понимала, что вне зависимости от того, попадет она в Лаггарта или нет, Ворона ни за что не признает свое поражение. Если что-то пойдет не так, Ворона просто откажется от своих слов. В конце концов, что ей сделают Дуги? Донесут королевским маршалам? С другой стороны, если она застрелит Лаггарта, то одним врагом у заговорщиков станет меньше. С этой мыслью Энн, уняв дрожь в руках, прицелилась и выстрелила.

И промахнулась на добрую половину ширины юта.

Ворона захохотала и отпихнула Энн в сторону, но та бумерангом вернулась к ней с ножом наголо. В ее взгляде читалась решимость убить своего капитана – здесь и сейчас.

На это Ворона лишь усмехнулась, сунула руку в карман и извлекла короткоствольный пистоль с широким дулом.

«Мой сигнальный пистоль!» – мысленно воскликнула Локон, все еще силясь прийти в себя после удара под дых. Сквозь застилавшие глаза слезы она увидела, как капитан надавила на спусковой крючок. Сигнальная пуля с глухим звуком врезалась Энн в грудь, но детонации не произошло – мягкая плоть поглотила импульс. Однако затем пуля ударилась острием о палубу, лозы выстрелили во все стороны и оплели Энн.

– Это за предательство, – сказала Ворона и отбросила сигнальный пистоль.

Как будто бы нечаянно она наступила каблуком на раненую ногу Салэй, заставив рулевую закричать от боли, затем подошла к баталеру и вгляделась в его разбитое лицо. Убедившись, что Форт все еще в полуобмороке и не собирается размахивать кулаками, Ворона направилась к оброненной им магической дощечке и обрушила на нее окровавленный каблук. Дощечка с треском переломилась пополам.

Форт взвыл. Прежде я не слышал его голоса, за исключением тех случаев, когда он смеялся. Это был горестный вопль первобытного человека, впервые познавшего утрату близкого существа. Закрыв лицо окровавленными ладонями, Форт приник лбом к палубе и зарыдал, тяжело вздрагивая всем телом.

В этот миг Локон наконец осознала, какую цель преследует капитан. Ворона не собиралась убивать. Мученическая смерть сделает четверых заговорщиков в глазах Дугов едва ли не святыми, а значит, поднимет новую волну негодования. Этот урок Ворона усвоила еще в тот день, когда убила Уива. Капитан собиралась унизить своих людей, заставить пресмыкаться – словом, обратить в рабов.

Ворона пристально всматривалась в