Вскоре после полуночи, когда торжество уже закончилось, Ержи стал подталкивать меня перед собой вслед за Виталием и Димой: «Скорей, скорей!» У Димы есть брат Данила и еще один брат в городе Сент-Луис, штат Миссури, который похож на Ержи, по словам Димы, «как две капли водки». Сегодня мы все трое – братья, поскольку мы дольше всех продержались на ногах. И ты, Виталий, тоже наш брат. Обнявшись, мы добрели до каюты Виталия. Виталий был одет в «рубашку спецназа» с бело-голубыми полосами, как на российском Военно-морском флаге. Он дружелюбно кивнул и помешал нагревательной спиралью в стакане: вода почти сразу же начала пузыриться. У него нашлись целый пакет печенья и сгущенное молоко к чаю. Затем дверь приоткрылась, и в каюту сначала заглянул, а потом зашел Антон.

«Ах вот вы где!» – сказал он. Надо полагать, он вернулся в столовую, обнаружил, что все разошлись, и отправился на поиски, останавливаясь у каждой двери, чтобы послушать, пока, наконец, не нашел нас. Антон уселся на койку, свесив ноги. Поскольку ему не на что было опереться, он сидел согнувшись вперед, словно бы сложившись пополам. Виталий закончил хозяйские хлопоты и показал нам фотографию своей маленькой дочки – веселой пятилетней девочки. Антон пил вместе со всеми и теперь пребывал в приподнятом настроении: при виде фотографии неожиданно растрогался. Пока Дима тихонько напевал меланхолическую песенку, а Ержи теребил бороду, Антон вытащил из бумажника фотографию своей семьи. Он взглянул на нее и, не отводя взгляда от снимка, с улыбкой передал его мне.

На черно-белой фотографии нидерландская женщина с нидерландской девочкой улыбались фотографу. «Они приедут за мной в аэропорт, – сказал он. – Возможно, ты их видел, когда они меня провожали сюда». Я вернул ему фотографию.

Плашкот возвращается на «Ивана Киреева» после высадки на мысе Варнека. Сентябрь 1995 г. Фото автора

«Подождите, – серьезно сказал Дима. – А пить мы не будем?» Он встал, и они с Виталием раздали стаканы и налили водку.

«Только капельку, ладно? – улыбаясь, сказал Антон, но всё-таки подставил стакан. – Всё, хватит. Большое спасибо».

«Как твой фильм?» – прохрипел Ержи. Антон поднял стакан:

«Хорошо. Просто замечательно!»

«Антон, – начал я. – Я ведь так и не поблагодарил тебя толком, когда ты помог мне починить теодолит. Ты не представляешь, как я тебе благодарен!»

«Да ладно, ерунда», – с улыбкой сказал Антон.

«Но ты меня просто спас!» – сказал я.

«Это пустяки».

8 сентября 1995 года

Мы лежим в дрейфе у берегов материковой части России, недалеко от Амдермы. «Иван Киреев» равномерно качается на волнах в бледном свете дня. В бинокль я слежу за тем, как тяжелый транспортный самолет Ан-26 спускается к взлетно-посадочной полосе на песчаном берегу. Город раскинулся на склоне, на высоте около 15 метров над уровнем моря, а всё побережье сплошь завалено ржавым хламом и бочками из-под мазута. Шустрый лоцманский катерок направился к «Ивану Кирееву» по неспокойной воде. Эта черная коптящая посудина представляла собой стальной контейнер с автомобильными шинами по обеим сторонам. Наверху у него была деревянная рубка, в которой могло поместиться два или три человека. И где-то еще был дизельный мотор. Когда катер подошел к борту, Вадим Старков спустился по веревочной лестнице на палубу, и там его подхватил один из тех двух, кто был на катере. В 9 часов утра Старков, стоявший на качающемся судне, широко расставив ноги, помахал нам на прощание рукой. Это было захватывающее зрелище. Они направились к берегу, где Старков сядет в Ан-26, который отвезет его в Воркуту, и оттуда он полетит на Шпицберген с пересадкой в Москве. А «Иван Киреев» направится из Амдермы обратно в Архангельск и оставит за кормой еще 1300 километров.

Пройдя не более 10 километров, мы оказались у острова Штатов. Он имеет в длину всего 4,5 километра и находится в Карском море сразу за проливом Югорский Шар. Здесь в сентябре 1595 года стоял на якоре нидерландский флот в составе семи кораблей, на борту которых находилось около 180 человек. Место это поистине историческое, хотя, глядя вокруг, ни за что не скажешь, что здесь когда-то разворачивались драматические события. Четвертого сентября 1595 года семь парусных кораблей вошли в узкий пролив между островом и материком, чтобы укрыться от надвигавшихся на них ледяных масс. Это был маневр на грани отчаяния, выполненный в надежде, что им всё-таки удастся вырваться в ледовитое море, к чему так стремился Виллем Баренц. Путешествие и так складывалось не слишком удачно, а тут на глазах у всей команды белый медведь растерзал двоих человек, сошедших на берег, чтобы набрать похожие на алмазы камушки [Геррит де Вейр, 6 сентября 1595 года]. Жертвы были похоронены на острове Штатов, и Ян Хёйген ван Линсхотен на карте, опубликованной шесть лет спустя в книге «Плавания на север», обозначил их могилу крестом.[77]

Между 12:30 и 7 часами вечера мы предприняли разведывательную вылазку на остров, и плашкот доставил нас на берег как раз напротив нужного нам места. Стоя на прибрежной гальке, мы слушали объяснения Джорджа. Он показывал нам формы рельефа, которые можно увидеть на карте Яна Хёйгена, тем самым убеждая нас, что искать мы будем в правильном месте. Карта настолько подробна, что мысы, береговая линия, различные мелкие и каменистые бухты легко узнаваемы на ней. Мы также распознали торфяные полосы, спускающиеся к воде наподобие ледников. Наиболее заметные ориентиры указаны на карте такими, как их можно увидеть с моря, находясь на борту приближающегося к берегу судна. Ничего похожего на могилу мы не заметили, и поэтому Джордж предложил обследовать близлежащие бухты. Если мы найдем место захоронения, нам, возможно, удастся пролить свет на загадку, связанную с гравюрой и пояснительным текстом в немецком издании «Дневника» де Вейра, где говорится, что на острове Штатов по приказу адмирала были повешены пятеро бунтовщиков. Быть может, их похоронили вместе с жертвами нападения медведя. Ступая по галечному берегу и слушая шум прибоя, я думал о Виллеме Баренце и Яне Хёйгене ван Линсхотене: они тоже ходили по этой земле, взвешивали свои шансы, строили планы… На вершине сопки в центре острова мы заметили деревянную башню с фонарем наверху. Это был маяк, источником энергии для которого служил мощный радиоизотопный электрогенератор, подобный тем, которые используются на межпланетных космических аппаратах, с ребрами теплоотвода по бокам. Энергия, выделяющаяся при