— Идемте за мной, — то ли зовет, то ли командует. В точности как его работодатель.

Ди рвется первой, но я бережно оттесняю ее в сторону. Это мое право, не собираюсь его уступать никому. Даже матери, у которой украли ребенка.

— Сюда, — показывает охранник на дверь, за которой виднеется лестница, ведущая в подвал.

Даже так?

Судя по приподнятым бровям брата, он тоже впечатлен. Обмениваемся предупредительными взглядами, и он как будто случайно придерживает жену за талию.

— Давай я вперед, Ди, буду тебя придерживать, а то здесь слишком крутая лестница.

Что отвечает невестка уже не слышу, быстро сбегаю по ступенькам вниз и сразу попадаю в просторное помещение, посреди которого стоит большой письменный стол. Потертый, видавший виды, но целый. На столе полусидя расположился Демид, листающий экран смартфона. Рядом стоит начатая бутылка воды в стекле.

На он шум поднимает голову и встает со стола, пряча телефон в кармане костюмных брюк. В таком антураже его белоснежная рубашка смотрится ярким пятном.

— Быстро, — похвально кивает. Беглым взглядом окидываю помещение.

Если бы мне пришло в голову напугать кого-то до полусмерти, лучше места не придумаешь. Все в меру мрачно и неотвратимо. Судя по виду Лизы, пристегнутой наручником к торчащей из стены скобе, она прочувствовала эту неизбежность в полной мере.

Наручники это просто стопроцентное попадание. Конечно, Демид не считает, что она представляет опасность. Скорее, использовал их как элемент психологического давления. И перекошенное от страха лицо Лизы лучшее тому подтверждение.

— Атмосферно тут у тебя, — одобрительно киваю в ответ брату, и мне кажется, в его глазах мелькает усмешка.

Вслед за мной в помещение входят Руслан с Ди. Все происходит молниеносно, никто из нас не успел поймать момент, когда Диана метнулась к Лизе и схватила ее за волосы.

— Тварь, проклятая гадина, — она кричит так, что у нас закладывает уши, — как ты посмела украсть моего сына!

Не сговариваясь, бросаемся с Русом к ним и вдвоем пытаемся оттащить бьющуюся в истерике Ди. Он держит ее за талию, а я по одному разжимаю пальцы, вцепившиеся в волосы скулящей от страха Лизы.

Демид молча наблюдает за происходящим и не вмешивается. И только когда у нас получается оторвать Ди от Лизы, поворачивается к столу и берет бутылку с водой.

— Выпейте и успокойтесь, — он протягивает бутылку Диане, которая тихо воет, накрыв руками голову. Рус обнимает жену за плечи и стреляет полным ненависти взглядом в угол, где пристегнута Лиза.

Я стараюсь на нее не смотреть, боюсь не сдержаться. Внутри кипит, бушует целый коктейль чувств и эмоций. Обжигает нутро, облизывает оголенные нервы, выворачивает наизнанку. И если я подойду ближе, уверен что не сдержусь. Задавлю как гадину, даже удовольствие испытываю, когда представляю как мои руки смыкаются на ее шее.

И пусть меня посадят, но она должна поплатиться. За мой разрушенный брак с Соней, за нашего ребенка, которого я возможно бы смог полюбить. За все, чего я лишился из-за этой грязной сучки. А для меня тюрьма как раз будет достойным наказанием.

— Давайте все возьмем себя в руки и послушаем нашу гостью, — слышится спокойный, уравновешенный голос Демида, и даже зареванная Ди смотрит на него с благодарностью.

Кто-то должен сохранять ясность ума, а у Демида это получается лучше всех нас. Тем временем он поворачивается к Лизе.

— Что ж, теперь твой выход. Ничего не хочешь рассказать?

— Я вам не сказочник, чтобы рассказки рассказывать, — буркает Лиза.

— Не вопрос. Знаешь, я слышал, женская психика очень чувствительна и подвержена стрессам, — Демид принимает озабоченный вид. — Если ты внезапно возжелаешь свести счеты с жизнью, не справившись с депрессией в связи с болезнью сына, тебя ни один человек не осудит. Поверь моему опыту. А он у меня богатый, можешь не сомневаться.

— Не сомневаюсь, — сквозь зубы цедит Лиза. — Но я правда не знаю, что вас интересует. Вы лучше спрашивайте, что надо, я постараюсь ответить.

Демид поворачивается к нам и окидывает вопросительным взглядом.

— Мой сын, — хрипит Диана, она совсем сорвала голос, — Дамир… чей?

— Мой, — Лиза не смеет посмотреть ей в глаза, она смотрит куда угодно, только не на Диану.

Руслан внезапно срывается и заряжает кулаком в стену буквально в нескольких сантиметрах от ее головы.

— Сука, — он ревет как раненый зверь, — проклятая сука. Как ты могла?

— У меня не было выхода, — бормочет Лиза, отшатнувшись от удара. Ее лицо белое как мел. — Он должен был поверить, что ребенок его. Иначе бы я ни за что…

Она кивает в мою сторону, и меня накрывает. В глазах темнеет, кулаки непроизвольно сжимаются. С трудом заставляю себя не сорваться с места, иначе я ее просто убью.

Хочу сказать и не могу, не хватает воздуха. Грудь распирает от бешенства, из нее вместо слов вырываются сплошные хрипы.

Демид, до этого внимательно наблюдающий за нами, решает вмешаться.

— Кто отец твоего… — начинает он, но осекается под взглядом Ди, ясным от ненависти. И поправляется. — Кто отец Дамира Айдарова?

Та молчит, смотрит исподлобья, и Демид терпеливо переспрашивает.

— Лиза, кто отец Дамира? Я недостаточно понятно расписал тебе, что будет если ты вместо того, чтобы выдать интересующую нас информацию, начнешь выдрачиваться?

Лиза вскидывается, в ее глазах отражается неподдельный страх. Даже интересно становится, что такого ей пообещал Демид.