он очень рассчитывал на то, что его Сонечка бесплодная, и с ней в браке Рустаму дети не светят.

— Тест ДНК тоже Адам подменил? — спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

— Ну а кто же? Расчет на то и был, что тест по крови сделаем у Адама в клинике, а потом, когда я поменяю детей, уже будет наплевать. Хоть на каждом углу его делай. У вас с Русланом одна ДНК, без специального теста разницу не определишь. Ты никогда бы не узнал, что Амир не твой сын.

— Но как так получилось, что мы с тобой рожали в один день? — морщит лоб Ди.

— Какая же ты недогадливая, — передергивает плечами Лиза. — Адам сказал, как только кто-то из нас рожает, вторую начинают стимулировать. Он собирался кататься твоему по ушам, чтобы положить тебя на сохранение. Или плановое кесарево. Но не поверишь, мне просто повезло. Тебя привезли со схватками, а у меня начались стремительные роды. Адам тоже удивлялся.

Руслан то сжимает, то разжимает кулаки.

— Ты сразу подменила детей? — сипло спрашивает Диана.

— Да, — Лиза кивает, — ты как раз спала после наркоза. Я должна была успеть, пока ты его не увидела. Тебя же сначала зашивали, потом кровотечение открылось, было не до ребенка. И меня очень выручили подарочные наборы для новорожденных, не пришлось переодевать детей.

Лиза уже успокоилась. Первый страх прошел, она поняла, что ее пока никто не убивает. Пришла в себя, даже освоилась, жестикулирует одной рукой, вторая пристегнута к скобе наручником.

Ловлю себя на том, что меня бесит ее голос. Даже если она говорит самые обычные вещи.

А я пока так и не задал главный вопрос.

— Лиза, — прокашливаюсь, горло прошивают спазмы, — скажи правду, тогда, в палате, когда тебя привезла скорая, ты узнала Соню?

Она хлопает слипшимися ресницами и кивает.

— Конечно узнала. Потому и старалась как могла. Адам говорил, она очень принципиальная, если узнает, что ты ей изменил, сразу бросит. И я в любом случае сделала бы так, чтобы она узнала о ребенке.

Есть еще кое-что, но я не хочу спрашивать при всех. Потом. Если получится.

— Гореть тебе в аду, — сглатываю и отворачиваюсь.

Расплывающееся пятно на ночной рубашке Сони на самом деле натекло не из нее, а из моего сердца. Оно выпало из Сониных рук и разбилось на мелкие осколки. Вдребезги.

— Что ж, господа, — голос Демида возвращает в действительность, — думаю теперь картина всем более менее ясна. Лично у меня остался невыясненным один вопрос, но он определенно не в компетенции этой дамочки. А вам осталось решить, что вы с ней будете делать.

***

Молчим. У всех на языке вертится одно, но никто не решается произнести это вслух. Об Айдаровых можно сказать много, но все-таки мы не убийцы. А Лиза в моих глазах другого не заслуживает.

Первым нервы не выдерживают у Руса.

— Гадина, — выплевывает сквозь зубы, снова ударяет кулаком в стенку и рывком бросается к Лизе. На его пути вырастает Демид и выставляет руку, удерживая Руса на расстоянии. Тот хватает его за руку выше локтя и хрипит, бешено сверкая глазами. — Отпусти меня, Демид! Я ее убью.

— Не дури, Руслан, — наш брат сохраняет спокойствие, хоть я вижу, что оно ему тяжело дается, — я сказал, решить, а не сделать. Ну убьешь ты ее, и что? Ладно, допустим ты не сядешь, я отмажу. Но как ты жить с этим будешь? Ты же нормальный человек, ты не сможешь. Думаешь, так легко убить человека, даже такую мразь как она?

— Прошу, пусти, — цедит Рус, — у тебя нет детей, ты меня не поймешь. Если бы я тогда не уехал, если бы был с ней, эта тварь ничего не смогла бы сделать. Я собирался быть на родах, я бы не выпускал своего сына из рук. Они ведь совсем не похожи, разве я смог бы не запомнить своего ребенка?

— Значит не просто так Диана начала рожать, когда ты был в отъезде. Подумай сам, — говорит с нажимом Демид, — сейчас мы вряд ли что-то узнаем, но Сикорский вполне мог применить методы, которые вызывают роды. Вплоть до медикаментозных. Диана как раз накануне посещала клинику. Сикорский знал о вас буквально все. Я могу ошибаться, но мне кажется, его интерес к вашей семье не ограничивался чисто медицинской стороной.

Рус испепеляет его глазами, Демид отвечает таким же буравящим взглядом. И брат не выдерживает, отталкивает удерживающую его руку, хватает себя за голову и съезжает по стене на грязный пол.

У меня сердце клокочет в груди, захлебываясь кровью. Что она сделала с ним, что она с нами всеми сделала, если мы готовы начать убивать? А Демид продолжает удивлять. Садится на корточки и кладет руку на плечо брата.

— Зачем тебе мараться о грязь? Тебе еще сыновей растить, Руслан, — говорит он негромко, глядя в глаза Русу. — Или вы с Дианой теперь отдадите Дамира в детский дом? Он ведь вам никто.

— Что ты такое говоришь? Ты в своем уме, как тебя там? — с шипением подлетает к нему Ди и цепляется в плечи. — Как ты смеешь говорить, что мой сын мне никто?

Она набрасывается на Демида, тот вскакивает, хватает невестку за запястья и заводит за спину.

— Тихо, Дианка, тихо, я не враг.

Диана вырывает руки и лупит Демида по груди и плечам. А я понимаю, она тоже не хочет в тюрьму из-за Лизы, потому и вымещает все на брате. Он тоже понимает, терпеливо просит ее успокоиться.