Ира осторожно кивнула.

— Я очень хотел другой жизни. Я очень хотел покоя. И Света… Мы познакомились в институте, она меня на два года младше, и она полная противоположность моей мамы. По характеру. Да, это не была любовь с первого взгляда, и даже бешеной страстью наши отношения не отличались. Света очень уравновешенный и вдумчивый человек. В тот момент мне показалось это огромным достоинством. — Он смотрел Ире в лицо и расписывал качества своей жены, но от этого не становилось горько и обидно, видимо, из-за его сдержанного тона. — Она умна, красива, сдержанна и не обидчива. Она всё анализирует и не делает скоропалительных выводов. И истерикам не подвержена. Мы встречались больше двух лет, жили вместе год, прежде, чем я сделал ей предложение. — Алексей скупо улыбнулся. — И это было взвешенное и правильное решение, мы оба были в нём уверены. Я знал, что со Светой у меня будет нормальная семья, и что моим детям не придётся разводить родителей по углам, когда они будут тарелки бить и поносить друг друга на чём свет стоит. Понимаешь?

Она не кивнула и не отказалась, просто смотрела на него. И тогда он сам кивнул, будто прочитал её мысли, а точнее удивление, смешанное с капелькой недоверия.

— А потом случилось то лето и ты. И я… засомневался. Я очень сильно засомневался, и испугался этого. Я смотрел на тебя, и думал о том, что мог бы смотреть всю оставшуюся жизнь. Мне хотелось смотреть, прикасаться, заниматься с тобой любовью. Я постоянно тебя хотел, и это сводило с ума. И этим я напомнил себе отца. Который к ногам каждой своей женщины готов целый мир положить. Цветы, подарки, деньги, когда они появились, теперь ещё драгоценности и даже дома. Ему удержу никогда не было, понимаешь? Каждая его любовь — это «на всю жизнь». И встретив тебя, я всё это почувствовал. И ты, наверное, не знаешь, ты не замечала, но я старательно отыскивал в тебе недостатки, день за днём. Пытался найти что-то в наших интересах, в чём мы различаемся. Я сравнивал тебя со Светой, и пытался убедить себя, что она лучше тебя. Во многом.

Ира попыталась разжать его руки и отойти, носом шмыгнула, увернувшись от его взгляда.

— Хватит.

— Нет, ещё не всё. Дослушай, пожалуйста. Я вас сравнивал, но ты была совершенно другой. Ты была совсем девчонкой, и ты всегда улыбалась. Простой, непосредственной и казалась всегда счастливой. Ты смотрела на меня и улыбалась. И это было то, чем вы со Светой были похожи. Она смотрела на меня также. Ты понимаешь?

Она понимала. Она понимала, и от этого ещё больше хотелось отвернуться от него и уши руками закрыть. Они любили его одинаково, по крайней мере тогда, и это стало решающим фактором.

— Разница в том, что с тобой я хотел остаться. Но это было неправильно. Я, правда, так думал. Пара месяцев на берегу моря, с моей сладкой девочкой, которая ничего обо мне не знала, а я ничего не знал о ней. А на другой чаше весов женщина, с которой я жил, и которая делала меня если не счастливым, то довольным. С которой я обговаривал планы на будущее, и эти планы были весьма чёткими и близкими нам обоим. А ещё возможность поступить, как порядочный человек, который дал слово, и который знал, как это слово ожидаемо другим человеком. Возможно, я ошибся. Наверное, я струсил. — Лёша головой качнул. — Не наверное, а точно. Но я был уверен, что я прав. Я не хотел быть похожим на отца. В этом плане.

— Ты не похож на него, Лёша.

— Я знаю. Сказать почему? Потому что я тебя люблю. И это не курортный роман, это вообще не роман. Мы встретились тогда, и эта встреча очень многое определила в наших жизнях, даже когда мы жили в разных странах и строили каждый свою судьбу. И когда я увидел тебя в Лондоне, решил, что это если не знак, то хотя бы шанс извиниться. Не за то, что я тебя бросил, а за то, что струсил тогда. Кто знает, как бы наша жизнь сложилась, если бы я тогда отменил свадьбу. Ведь чего проще: позвонить? Но разорвать помолвку по телефону, это неуважение, согласись. И Светка этого не заслуживала. Но я мог поехать…

— Ты бы всё равно не вернулся.

Он голову опустил.

— Наверное.

Ира слёзы вытерла, голову закинула, стараясь их остановить, и усмехнулась сквозь слёзы.

— Вот и получается, что выхода нет. Так?

Алексей руки опустил, и она, наконец, отошла от него. Повторила:

— Выхода нет. Тогда была Света, сейчас Света и сын. А у меня муж. Который тоже ни в чём не виноват. И он тоже хороший человек, с которым я строила планы на жизнь.

— Ты его не любишь.

— Ты Свету тоже не любишь. Ты любишь меня, ты только что сказал. Но у вас ребёнок, которому нужна семья. Вот такая сдержанная и правильная…

— Ира.

Она рукой взмахнула, останавливая себя. Затем кивнула.

— Да, я не права. Ребёнок точно не виноват. Ему нужен папа, каждый день нужен. — Ира в растерянности огляделась, увидела свои туфли и сумку у дивана и пошла к ним. На секунду остановилась, вздохнула. — А я не знаю, что мне делать.

Он подошёл сзади и обнял. Ира даже оперлась на него, пытаясь сохранить равновесие, пока туфли надевала.

— Ириска. Потерпи немного.

— А что мне остаётся? — проговорила она негромко, пытаясь проглотить слёзы. — У меня нет важных обстоятельств. У меня нет детей, и мужа, наверное, почти нет. — Освободилась от его рук, взяла сумку и вышла в прихожую. У зеркала остановилась, пытаясь спешно привести волосы в порядок.

— Ира!

— У меня есть только эта квартира! — невольно повысила она голос. — И ты на пару часов в день. И мой развод ничего не изменит, Лёша! И я буду терпеть, и терпеть!.. Но это всё равно будет правильно, потому что она жена, и ей ты должен! — «И ребёнка у меня не будет», добавила она мысленно, не набрав смелости, чтобы произнести это вслух. Повернулась, отперла замок и дёрнула дверь, и застыла, увидев перед собой Свету. Она стояла всего в шаге от двери, и теперь смотрела на неё. Взгляд больной и растерянный, скользнул с Ириного лица на платье, потерявшее за ночь на кресле свой лоск, потом метнулся за спину Иры, на мужа. А Ира вдруг осознала, что она всё слышала. Они кричали в прихожей, и Света здесь оказалась очень вовремя, точнее, не вовремя. Бледная, глаза горят, и даже смотрит без обвинения и ненависти, ещё до конца не осознала и не прочувствовала. Ира нервно сглотнула, после чего, решив на Лёшку не оглядываться, сейчас это было выше её сил, протиснулась мимо Светы, которая даже с места не сдвинулась, только по инерции повернулась вслед за ней, и поспешила вниз по лестнице.

Молчали. Глупо было стоять у открытой двери и смотреть на жену, которая поймала его на месте преступления, точнее, это выражение для данной ситуации не слишком подходит, Света не просто на измене его поймала, а застала решающий момент, в который он готов был изменить свою жизнь. И это было, как тот самый ядерный взрыв, после которого не остаётся живых, и про счастье совсем не думаешь, словно его и нет, словно и не знаешь, что это такое. Света всё ещё смотрела на лестницу, хотя Ирины шаги уже стихли, а она смотрела, и наверное, просто боялась повернуться к нему, а Алексей лишь дышал, отсчитывая каждый свой вздох, но успокоения никак не находил, мысли путались, и он совершенно не знал, что сказать. А мысленно следовал за Ирой, представляя, как она выбежала из подъезда, взволнованная, и куда направилась. Наверное, к площади, чтобы взять там такси. И куда поедет? Домой, к мужу?..