— Принеси мне, пожалуйста, бандану, — снова повторил он.

— Хорошо. Что еще?

— Ничего, спасибо.

— Тогда, пока? — неуверенно спросила девушка.

— Пока, — в тон ей глухо отозвался парень.

Казалось бы, надо уходить, но Злата медлила. Ей безумно хотелось обнять Тима, но, вдруг, она сделает ему больно?

Все-таки поддавшись сиюминутному желанию, девушка порывисто обняла Тима за талию и прижалась щекой к его груди. Он опешил от такой ласки, но уже спустя мгновение обнял Злату в ответ.

— Тим, я рада, что ты жив, — еле слышно сказала девушка, все еще не отрываясь от парня. Не хватало еще разрыдаться при всех.

— Я тоже этому рад, — тихо засмеялся Тим. Но смех этот звучал натянуто и неестественно. — Спасибо, что пришла сюда, — выпуская ее из объятий, сказал он. Отчего-то Злате казалось, что последние слова он сказал просто из вежливости, и это неприятно задело ее.

— До завтра, — все же заставила себя улыбнуться она.

— До завтра, — в тон ей попрощался Тим.

Как только Злата скрылась из виду, парень направился в свою палату. Теперь как никогда хотелось, чтобы все оставили его в покое.

Тим поморщился, неосторожно упав на постель. Боли уже не было — скорее просто неприятные ощущения. Раны на теле и лице зажили, оставив только свежие рубцы, на ноге же только вчера сняли повязку, так что с ней надо быть осторожнее.

Парень прикрыл лицо ладонями и вздохнул. Зачем он был так груб со Златой? Она же явно не заслужила этого. Вон даже обняла его напоследок и пообещала прийти завтра. Интересно, выполнит ли его просьбу? Воспоминание об этом вызвало невольную улыбку. Просьба принести бандану была спонтанной и необдуманной — просто он слишком уж некомфортно чувствовал себя с неприкрытым лицом. Теперь, когда он знал, насколько изменился, ему хотелось спрятать ото всех свои шрамы.

Тима передернуло, когда он вспомнил, как Злата посмотрела на его лицо. В ее взгляде явно была жалость. Спустя всего пару минут она даже опустила глаза, лишь бы не смотреть на него. Она этого не говорила, но парень явно ощутил ее чувства — смесь жалости и брезгливости. Девушке было противно от того, что она увидела. Но Злата все же пересилила себя и прикоснулась к нему. Когда она накрыла своей ладонью его руку, Тим даже испугался. Сам не понял, как это произошло, но он отдернул руку. И этим испортил все.

Ну вот почему так?! Тим искренне обрадовался появлению Златы и тем новостям, которые она принесла. Только вот радость эта была глухой — будто он боялся, что его обманут, а потому не хотел ничему верить. Зато злость была самой настоящей. Как только он чувствовал жалость к себе, то сразу же начинал грубить Злате.

Еще, конечно, где-то на задворках сознания мелькала очень неприятная мысль. Прежде он со своими щенячьими чувствами был не нужен девушке, зато теперь она примчалась в другую страну, только чтобы увидеть его. Да что там говорить — в прошлом она просто сбежала от него! С чего вдруг теперь такая перемена?

Ситуация была слишком сложной, чтобы воспринимать ее однозначно. Ладно, похоже, настало время последовать примеру Скарлетт О'Хара и подумать обо всем завтра.

В течение последующих нескольких дней Злата исправно приходила к Тимуру по несколько раз в день. Она делилась свежими новостями, и даже выпросила у заведующего разрешение выходить с пациентом в парк при больнице. Тогда же она исхитрилась, и дала Тиму возможность поговорить с родителями.

Никогда прежде парень не думал, что от голоса мамы у него может сбиться дыхание. Он слушал родительницу и понимал, что не сможет относиться к ней с той же беспечностью, что и раньше. Что уж таить — только сейчас он в полной мере оценил, насколько дороги ему его родные. Он не виделся с ними чуть больше месяца, а, казалось, прошла целая жизнь.

— Мам, я скоро буду дома. Я обещаю тебе, — превозмогая спазм в горле, сказал Тим и нажал отбой. Наверно, в такой ситуации нестыдно было бы и расплакаться, но парень сдержался.

Отдав Злате телефон, он присел, низко опустил голову и снова натянул бандану. Хотелось одного — чтобы все это поскорее закончилось, и жизнь вошла в свое прежнее русло. Конечно, Тим понимал, что так, как раньше уже не будет, но надежда все еще таилась. Он сможет жить своей жизнью, в своей стране и со своей семьей. Теперь даже этого бы ему теперь хватило для полного счастья.

Злата подошла ближе и осторожно положила руку ему на плечо.

«Снова жалеет!» — с раздражением подумал парень и понял — дома будет так же. Что бы он ни сделал, и куда бы ни пошел — всюду будет эта глупая жалость! Все будут «понимать, что ему пришлось пережить»! Тьфу! Делают из него непонятного кого! А ведь он, по сути, попал сюда исключительно из-за собственно глупости. В отличие от многих других. В этом вопросе он не питал иллюзий.

За эти дни, что Злата проведывала его, Тим увидел, как сложно ей находится с ним рядом. Девушка тщательно обдумывала каждый свой жест, каждое слово и даже взгляд. Неимоверно бесило ее обращение — как с маленьким ребенком, ей-богу!

Мотнув головой, прогоняя раздражение, Тимур поднялся и направился к одной из беседок у старого корпуса. Злата молча следовала за ним.

— Ой, смотри! — вдруг воскликнула она. Проследив за ее взглядом, парень увидел взъерошенного щенка. Тот сидел в стороне от беседки и поджимал переднюю лапу.

Пара не сговариваясь, изменила маршрут и направилась к животному. Тим помнил этого мальца — сколько раз видел его из окна палаты. Да и гуляя в парке он несколько раз его встречали.

Щенок был уже не совсем маленьким — месяца два-три, не меньше. Красивый, с длинной шерстью насыщенного черного цвета и белым пятном на груди. Такие же «носочки» были и на лапах.

Тим присел на корточки и протянул руку к малышу. Тот с интересом вытянул свой любопытный нос и принюхался. Щенку пришлось сделать шаг вперед, но при этом он не опускал лапу. Парень нахмурился и попытался схватить малыша, чтобы осмотреть, но животное отшатнулось и слегка оскалило клыки.

— Подожди, у меня есть детский творожок, — сказала Злата и полезла в сумку. Быстро распечатав лакомство, девушка приманила к себе щенка. Унюхав запах чего-то вкусного, тот облизнулся и осторожно направился к нему. На этот раз Тим схватил животное. Все возмущение тут же пропало, как только морде подсунули творожок.

— Судя по всему, его кто-то хорошо укусил, — рассмотрев внимательно лапу, констатировал Тимур. Щенок же не забывал время от времени рычать, показывая, что ему неприятно такое обращение. — Рана немного загноилась, — нахмурился он.

— А что же теперь делать? Может, попросить перекись у медсестры и бинты? — предложила Злата.

— Да без толку все это! — послышался рядом чей-то голос. Пара разом обернулась и посмотрела на женщину лет 45. Судя по белому халату, она была работницей больницы.