Лондон

Несмотря на дождливую сырость за окном и пронизывающий до самых костей холодный порывистый ветер, в роскошных жилых апартаментах величественного здания Уайтхолл-Корт было очень тепло и по-домашнему уютно. Приглушённый свет, негромкая классическая музыка и аромат дорогих сигар создавали довольно приятную атмосферу, располагающую к неторопливой дружеской беседе.

Два немолодых господина, сидевших в удобных кожаных креслах перед мерцающим углями камином, не были друзьями в общепринятом смысле этого слова. Скорее их можно было назвать коллегами. Оба имели честь принадлежать к недавно созданному в системе военного министерства разведывательному органу под неброским названием «Отдел топографии и статистики».

Чарльз Мэрдок, бывший сотрудник Специального отделения Скотленд-Ярда, вот уже как два года занимал должность помощника руководителя этого отдела, а его собеседник, вышедший в отставку капитан Королевского военно-морского флота Джордж Кросби, был совсем новым, недавно завербованным сотрудником, но уже успел весьма неплохо проявить себя. Главной причиной столь успешной работы мистера Кросби был многолетний опыт, полученный в разведке Королевского военно-морского флота Великобритании.

— Вчера первый морской лорд адмирал Фишер, невзирая на всеобщую волну антигерманской истерии, выразил обеспокоенность в связи с последними событиями в России, — Чарльз Мэрдок выпустил в потолок струю ароматного дыма и внимательно посмотрел на своего собеседника. — Что вы думаете по этому поводу?

— Полагаю, русские рано или поздно подпишут мирный договор с японцами. Мистеру Витте придётся принять их условия.

— Вы правы, это только вопрос времени. Но я о другом. Нас больше тревожат не совсем понятные процессы, которые начали происходить в самой России. Николай Романов делает шаги, которые не поддаются никакой логике, да и вообще выходят за пределы здравого смысла. Манифест, которым он практически полностью обобрал всех своих землевладельцев и весьма ощутимо ударил по карманам промышленников. А незадолго до этого император распорядился отдать под суд офицеров своей армии, которые выполняли его же приказы. Такое ощущение, что он сознательно настраивает против себя абсолютно всех.

— Да. Это очень непопулярные решения. Я думаю, что Россию в ближайшем будущем ожидает буржуазная революция. И этот заговор с попыткой неудачного покушения — только цветочки. Рано или поздно императора уберут с престола. И, скорее всего, кто-нибудь из ближайшего окружения.

— Я рад, что мы с вами мыслим в одинаковом направлении. Теперь необходимо постараться с наибольшей выгодой использовать эту ситуацию. На престоле России должен оказаться человек как минимум лояльный к интересам Соединённого Королевства, а как максимум — полностью зависимый и управляемый.

— У вас есть конкретные идеи? — Кросби постарался скрыть иронию за почтительным вниманием.

— Пока это действительно только идея. Но вы займётесь ею, и, я надеюсь, в скором времени появится чёткий план. Хочу сразу предупредить, что наше правительство в случае какой-либо огласки будет всячески отрицать любую причастность. Придётся действовать на свой страх и риск.

— Я весь внимание, мистер Мэрдок.

— Вы верно подметили: Николая Романова скоро сместят. Или убьют, что для нас, в общем-то, не имеет никакой разницы. Нужно будет правильно спрогнозировать, кто займёт его место, и обеспокоиться получением такого компромата на будущего императора, какой позволит сделать из него очень сговорчивого человека. Это должно быть что-то из ряда вон! Такое, чтобы при обнародовании этих материалов ему оставалось разве что застрелиться…

— Я вас прекрасно понимаю и подберу что-нибудь действительно стоящее.

— Могу посоветовать вам использовать эту новомодную придумку — синематограф братьев Люмьер. Подберите актёра, загримируйте его и заснимите на киноплёнку что-нибудь столь ужасное, чтобы никак не отвертеться…

— Благодарю вас, мистер Мэрдок. Это отличная идея.

— Когда подготовите материалы и проведёте вербовку возможных кандидатов, можно будет подумать, как ускорить процесс восхождения на престол. Было бы совсем хорошо, если бы за всем этим обнаружился германский след. Сейчас очень многие недовольны российским императором: например, Ротшильды и Нобели лишились всех своих активов в нефтяной отрасли и даже, по слухам, заплатили не менее пяти миллионов золотом за возможность выехать за пределы России. Нобели даже обращались к своему королю по этому поводу, но у Оскара II и без них забот хватает.

— Да, в России сейчас идёт настоящая охота на ведьм. Очень многие под арестом и уже лишились своего состояния, — согласился Кросби.

— Нас больше всего интересуют лица, так или иначе связанные с Германией. Мы не можем допустить сближения этих двух стран, а союз между ними для нас вообще неприемлем. Поэтому какой-нибудь обрусевший немец на роль цареубийцы вполне подойдёт, — Мэрдок хищно ухмыльнулся. — Личный мотив, помноженный на происки германских спецслужб. Повторюсь: никто не должен связать эту акцию с нами. Ни при каких обстоятельствах. Все исполнители будут свято верить, что работают на Германскую империю. Тогда в любом случае, независимо от исхода операции, мы окажемся в плюсе.

— Я вас прекрасно понимаю и подберу нужного человека. Я могу опираться на наших агентов в Санкт-Петербурге?

— Пожалуй, что нет. Там сейчас находится Сидни Рейли, первоклассный агент, но у меня есть определённые опасения на его счёт. Он в молодости не чурался отношений с русским спецслужбами, а сейчас на карту поставлено очень многое. Использовать его, конечно, можно, но об истинной цели операции Рейли знать не должен.

— Тогда необходимо сформировать новую команду.

— Об этом можете не беспокоиться. У меня есть на примете подходящий человек — наёмник из Австрии, проживающий в Берлине. Конечно, не немец, но тоже сгодится…

Санкт-Петербург

В просторной столовой за двумя большими столами из свежеструганных досок разместилось человек тридцать мужчин средних лет. Судя по одежде, здесь собралась очень разношёрстная публика. Дорогой заграничный костюм или даже фрак с белоснежной манишкой соседствовали с простым одеянием заводского рабочего, а иногда и с арестантской робой. Сидящие за столом были молчаливы и задумчивы. Кое-кто изредка перешёптывался, кидая тревожные взгляды на стоявших вокруг людей в блестящих кирасах и чёрных балаклавах, вооружённых автоматическими пистолетами.

Этих мужчин собрали здесь более двух часов назад. Они успели поесть солдатской каши, щедро сдобренной маслом, и вдоволь напиться чаю из стоявших на столах больших самоваров. Разговаривать между собой им никто не препятствовал, и даже по первому требованию выводили во двор по нужде, но ни о каком побеге из-под стражи не могло быть и речи.

Появление двух жандармских офицеров положило конец томительному ожиданию. Присутствующие в зале люди оживились, ведь неизвестность, как водится, страшит куда более, чем явная опасность.

Подозрительно молодой ротмистр с Анной на шее обвёл их всех неприязненным взглядом и громко заявил:

— Господа, прошу