общее совещание через два часа. Пользуясь случаем, Егор отобедал в довольно модном летнем ресторане Крынкина на Воробьёвых горах, откуда открывался достаточно неплохой вид на не охваченную ещё массовой застройкой часть города.

Новый генерал-губернатор Пётр Павлович Дурново, семидесятилетний генерал от инфантерии, на совещании не присутствовал, сославшись на занятость, но по этому поводу никто из собравшихся расстраиваться не спешил. Фактическим губернатором был Владимир Фёдорович Джунковский, хотя формально должность занимал совершенно другой человек. Егор слышал, что в их истории именно Джунковский будет помогать большевикам в становлении спецслужб, но сейчас, как говорил Юрий Андреевич, предъявить ему нечего, да и, вполне возможно, это были просто слухи…

Совещание прошло довольно быстро. Высокое начальство не пыталось вникнуть в детали, а лишь в очередной раз заверило, что всю необходимую помощь готово предоставить в полном объёме и ждёт для утверждения уже готовый план операции по искоренению преступности в Москве. На вопрос Егора, готовы ли места для размещения задержанных и налажено ли обеспечение провиантом и медикаментами, никто ничего толком ответить не смог. На этом и закончили.

Пожалуй, единственным результатом данного совещания было знакомство с Александром Григорьевичем Петерсоном, начальником отделения по охранению общественной безопасности и порядка в Москве, да Василием Ивановичем Лебедевым, начальником Московской сыскной полиции.

В приёмной московского градоначальника Егора аккуратно придержал за локоть Петерсон, невысокий мужчина средних лет в жандармском мундире со Станиславом на шее.

— Егор Николаевич, мне вчера звонил господин статский советник Макаров. Николай Александрович приказал обеспечить вам полное содействие. Я здесь человек новый, назначен на эту должность буквально на днях, поэтому вряд ли смогу быть вам полезным. Но могу отрекомендовать вам ротмистра Головина как человека, обладающего необходимым опытом и хорошо знающего Москву. Также московский обер-полицмейстер, точнее, теперь уже градоначальник, как вы только что слышали, ждёт план операции. Поэтому предлагаю совместную поездку к господину Лебедеву для, так сказать, налаживания взаимодействия.

Егор не возражал.

В сыскной полиции он провёл почти весь день, разрабатывая план операции, в принципе, идентичный той, что они недавно провели в столице. Как оказалось, самыми криминогенными в это время были район Хитровского рынка и Трубной площади. Памятуя последнее наставление Юрия Андреевича, Егор озаботился перекрытием возможных путей бегства через подземные ходы, насколько это вообще было в его силах. Пришлось переворошить целую пачку всевозможных древних планов коммуникаций и даже затребовать несколько специально обученных людей, которым по роду службы было положено разбираться во всех этих подземных хитросплетениях. Да и вопросы с конвоированием и содержанием теперь приходилось тоже решать самому.

Освободился Егор только под вечер и, отправившись в расположение своей части, обнаружил в выделенной ему комнате записку, в которой граф Белов уведомлял о приглашении на ужин к одному крупному московскому промышленнику и меценату, владельцу кожевенной и суконных мануфактур.

Решив, что немного развеяться не помешает, граф Иванов принял душ, чисто выбрился и отправился по указанному адресу. Ужин удался на славу: Егор приятно провёл время в компании хлебосольного, хорошо образованного хозяина, до отвала наелся разнообразных деликатесов, послушал приятную музыку, выпил отличного вина и очнулся в сыром кирпичном подвале, скованный по рукам и ногам тяжеленными кандалами времён, наверное, ещё Ивана Грозного.

В горле стоял противный привкус каких-то химикатов, ужасно хотелось пить. Тусклая масляная лампадка с трудом освещала небольшое помещение с низким сводчатым потолком из красного кирпича, густо покрытого белыми высолами и паутиной.

Юрий Андреевич и штабс-ротмистр Котов ещё пребывали в отключке. Егор, не особо надеясь на успех, попробовал кандалы на прочность, но это явно было безнадёжной затеей. Намертво вмурованная в пол петля из кованого прута в палец толщиной, фиксировавшая кандалы на ногах, тоже не поддавалась.

Видимо, звон его цепей разбудил товарищей по несчастью. Сначала Котов открыл глаза, а вскоре и граф Белов подал первые признаки жизни в виде своей обычной длинной матерной тирады.

— Ну и как это нас угораздило? — спросил их Егор, дождавшись окончания бурного проявления чувств.

— Хороший вопрос, Егорушка. Знать бы ещё на него ответ…

— Как выбираться будем?

— Да как тут выберешься… Будем договариваться. Хотели бы нас грохнуть — не стали бы так заморачиваться.

— Тоже верно. А как вы вообще попали к этому владельцу заводов, газет, пароходов?

— Была инфа, что он тоже спонсирует одних бравых ребят из эсеров. Решили проверить. Сунулись, типа, проверка из Питера, как он тут царский указ исполняет. А у него всё в ажуре: общагу рабочим строит, больницу и даже детский сад. Да и работяги его наперебой расхваливают… В общем, слуга царю, отец солдату… А потом и сам нарисовался. Знаю, говорит, зачем пожаловали, но невиноватая я — он сам пришёл… Давай каяться, что, мол, заставили его, ржавым ножом угрожали и всё такое… Ну и, конечно, готов сотрудничать. Вот я и купился, старый осёл, на вексель беспонтовый!

— Много хоть отписал?

— Да прилично. Ещё и три листа имён подельников накатал! Ну, думаю, процесс пошёл, а оно, видишь, вон как повернулось… Старею, сука, размяк, доверчивым стал…

— Ладно, чё уж теперь-то… Послушаем, что скажет.

— Да придётся…

С полчаса просидели в полном молчании. Затем снаружи раздались шаги, заскрежетал замок и противно скрипнувшая дверь отворилась. Хозяин дома, разодетый, словно лондонский денди, сияя лакированными штиблетами и лучезарной улыбкой, переступил порог их темницы, принеся с собой ослепительный свет керосиновой лампы и своё прекрасное настроение.

— Очнулись, ищейки? Вот и замечательно. Я буду краток. Вы, уважаемый Юрий Андреевич, в последнее время обзавелись очень большим капиталом — хотелось бы обсудить процедуру передачи его в более достойные руки.

— Вы сейчас шутите, уважаемый? — удивился Юрий Андреевич. — Я на государственной службе и, хотите верьте, хотите нет, даже жалования ещё ни разу не получал.

— Это вы, должно быть, сейчас шутите. А имущество арестованных вами людей? Там же десятки миллионов!

— Так всё в казну пошло. Я-то тут при чём?

— И вы хотите меня уверить, что даже руки на таком деле не погрели?

— Увы. Я, может, и рад бы, но как-то не довелось…

— Вы лжёте!

— Вовсе нет. Мне искренне жаль, что не оправдал надежд, но увы…

— А выигранное недавно княжеское имение, должно быть, сгорело? Как видите, слухи о вашей удачливости добрались и сюда.

— Имение там ещё не построено. Это мой свадебный презент одной юной родственнице. Оформил дарственную перед самым отъездом из столицы. Как чувствовал…

— В таком случае вы только что подписали