колючего кустарника, вокруг белыми обрывками светился туман, он стелился по земле, словно колдовской дым. Натали поднялась и поняла, оглядевшись, что была здесь и не один раз. Это зелёный лабиринт из её снов. Натали поднесла руки к лицу и увидела на ладонях кровь. Настя, промелькнуло в голове, этого не может быть, я же держала её за руку.

– Настя, – тихо позвала она, вытирая руки о кроваво красный халат. – Боже, как же здесь холодно, – поёжившись, она потёрла замерзающие коленки, и, дыхнув тёплым воздухом на ладони, направилась дальше. Казалось она здесь совершенно одна. Вокруг повисла знакомая, мёртвая тишина, и Натали слышала каждый свой шаг. У неё больше не было зеркал, и она не могла телепортироваться из этого жуткого места. С каждым шагом, она всё больше убеждалась, что Настя осталась где-то позади, и наверняка выпустила руку, а сама не смогла пройти. Нет, так не должно быть, я не должна была отвлекаться, я думала… я думала о доме, в первую очередь я думала о доме. Она опустилась на колени и, прижавшись к колючему кусту, попыталась согреться. Какая я дура, идиотка, куда меня занесло, это мир моих снов, боже я ещё так слаба и не смогу вытащить не только кого-то, но и себя в свой мир. Её мысли прервал какой-то звук, Натали выглянула на дорожку, сквозь туман ей не было ничего видно, но там что-то было.

Она почувствовала чьё-то дыхание, оно было тяжёлым и от него веяло холодом и смертью. Какой кошмар, Натали зажмурилась, бежать или затаиться, я не могу так больше. Дыхание хищника приближалось, приоткрыв веки, она увидела рядом с собой мужчину. Он казался совсем обычным человеком, Натали смотрела на него снизу вверх. Тёмные джинсы, дорогие туфли, тёмно-синяя водолазка и пиджак. Его лицо немного осунулось, и волосы отросли, свисая неопрятными прядями. Натали не сразу узнала его, но кривая усмешка быстро вернула её в чувства.

– Замёрзла, крошка? – спросил он, протягивая к ней руки, – и как тебя занесло сюда, в мою обитель.

– Не… не трогай меня, – она попыталась отодвинуться от его рук, в спину больно впились шипы терновника.

– Ну же, Натали…

– Я… всегда знала, что ты не нормальный… – Философ, резко схватив, оторвал от земли и, притянув к себе, пронизывающе заглянул в глаза девушке, – перестань, – взмолилась она, увидев в его чёрных зрачках усмешку смерти, – отпусти, меня… ты же был с Антоном, ты же работал на него.

Философ громко рассмеялся.

– У меня только один хозяин, и ты его знаешь…

Он не договорил потому, что кто-то больно ударил его со спины заклятием.

Обернувшись, Философ оскалился в усмешке, и Натали увидела, стоявшую позади него Настю.

– Уходи, – прошептали её губы, Настя смотрела на подругу и не могла понять, что произошло. Ей хотелось помочь и отвести внимание и удар на себя. Её руки лицо, тело были в кровоподтёках, словно её протащили по колючкам.

– Настя, нет, – покачала головой Натали. – Нет, я не оставлю тебя.

Безвыходность положения, страх за подругу заставили её сконцентрироваться и вспомнить всё, что она уже знала.

– Шинаб! – волна силы прокатилась под ногами, Философ, покачнувшись, отлетел метров на десять назад. – Бежим! – Натали протянула Насте руку. Волна ярости накинулась на них словно бешеный зверь, Философ, придя в себя, не заставил беглянок долго ждать.

– Ноит цеторп! – прокричала Натали и бросила ему вдогонку, – Тимбус луфит тирип!

Это задержало его на некоторое время, пока девушки, вцепившись друг в друга, неслись по лабиринту. Холод сделался пронизывающим, поднялся ветер, который с силой дул им в лицо, заставляя оборачиваться и спотыкаться о корни.

– Натс! – прогремело за спиной останавливающее заклятие, но Натали его тут же отразила:

– Драоб Омела!

Настя и Натали снова скрылись за поворотом.

– Открывай портал! – крикнула Настя, – телепортаторов больше нет, пробуй, у тебя получится!

Ветер становился просто невыносимым, ревел воем тысячи диких псов. Натали видела, как у Насти волосы стали почти белые из-за покрывшего их инея.

– Лекк, Тёмное отражение! – выпалила она, открывая в стене побелевшей зелени тернового лабиринта огненное марево портала. – Идём!

Настя вдруг схватилась рукой за горло, на её шее затягивалась петля, последнее, что она успела крикнуть, это – «беги»

– Настя! – Натали ещё держала её за руку, видя, как на шее подруги змеёй затягивается, извивается ожившая ветка.– Редлом! – выкрикнула Натали и, когда в последнее мгновение ожившая ветка терновника рассыпалась в прах, втащила Настю за собой в портал.

Философ больно ударился, схватив пустоту, его некогда зелёный лабиринт из терновника начал угасать, таять и рассыпаться. Заклятие Редлом было очень сильным, уничтожив не только ветку, но и принявшееся за всё остальное в мрачном саду.

– Попадись мне, тварь! – рявкнул Философ, выхватывая из кармана телепортатор, – посмотрим, кого быстрее настигнет смерть.

3

– Настенька, милая. – Натали пытаясь привести подругу в чувство, сжимала той руки.– Ревосер, Таерт, перечисляла она самые сильные заклинания, чтобы вернуть подругу к жизни. На шее Насти алел кровавый след от ожившей ветви кустарника, и её руки становились холоднее. Иней на волосах растаял и теперь, она лежала на снегу, такая же холодная и безжизненная.– Ревосер, Таерт, Тау тсуг эвил, и тон вола Тау, сенир мор длорв даед! – Натали не слышала, что говорит, не заметила, как перешла на древний язык, она прижала к груди подругу и рыдала навзрыд. Вдруг Настя пошевелилась, и Натали отпрянув, услышала её дыхание. – Настя! Я смогла! У нас всё получилось… – её радость оборвалась на полуслове, чужие, мёртвые глаза глядели в пустоту.

– Там хорошо, Натали, там я видела Марика, там… намного лучше… я не хочу стать инферналом, отпусти меня…

– Настя, – губы Натали дрогнули, – прости меня, я так люблю тебя, я не хочу тебя отпускать.

– Ещё есть время, потом будет поздно, – она еле шевелила губами, – отмени заклятие воззвания к мёртвым, это большой грех… они скоро закрою врата…

– Я… Я отпускаю… тебя… – Натали прижала подругу к груди и, обняв её, заплакала, только теперь не навзрыд, а почти без слёз, без стона, плакала беззвучн, обжигая душу, которая уже скоро готовилась так же оплакивать саму себя.

4

– Прости, я не хотела, Андрей, и ты меня пойми. – Элейн умоляюще взглянула на Комисарова.

– Просто в чём мне теперь тебя ещё подозревать? – он смотрел на неё так, словно не видел перед собой, – ты понимаешь, что это для меня. Я… терял её несколько раз и теперь не знаю, что и думать, где гарантия, что ты меня снова не обманешь, для своей же выгоды. А как вы поступаете с Натали, всё то же самое, для своего же блага. Какой прок в том, что Тэлль станет великим магом, что нашему миру от этого?!

– Ты многого не понимаешь, дек, – Элейн ласково взяла его за руку, – ваш мир уже начал погружаться в хаос и разве ты не заметил этого? Все закончиться быстро, то же было и в моём измерении, теперь там невозможно жить, мир мёртв и только в редкие моменты, я отправляюсь туда, чтобы оплакать свой дом и тех, кого любила. Ты должен помочь…

– Почему именно я?!

– Потому, что ты вёл дело нашего человека…

– Но это дело вёл и другой…

– Ты другой. Ты способен изменить многое, Андрей, я не могу тебя заставить, – она беспомощно кусала губы, – это приказ Германуса, поступай, как знаешь, но есть ещё одно, если быть до конца честной. В твоём мире прошло несколько лет, и ты сейчас там… короче говоря, тебя нет, все считают тебя погибшим. Я телепортировала Журавлёва, его дом сгорел, я не могла раньше сказать, боялась, не поймёшь, не хотела ссориться…

– Спасибо, что теперь сказала, – усмехнувшись, поблагодарил Андрей, – это что получается, у меня нет выбора? В своём мире