Короче говоря, Тима сильно контузило. И он на несколько секунд потерял сознание. А когда очнулся, то понял, что сидит на земле, привалившись к углу ограждения. И видит перед собой двоящуюся фигуру Грыжа.

Инстинктивным движением руки Тим попытался вскинуть свой меч. Но кисть сжала пустоту, потому что оружие валялось примерно в метре от Тима. А в следующую секунду оно отлетело далеко в сторону, подкинутое в воздух копытом Грыжа. И это было уже совсем нехорошо.

– Капеш тебе, мержкий хомо, – проскрежетал мутант, демонстрируя явную принадлежность к роду дампов. – Я шкажал, шо убью тебя. И убью.

Тим даже толком и не понял, что прошепелявил Грыж. У него до сих пор звенело в ушах, а в глазах роились синие звездочки. Тем не менее, Тим разглядел, что монстр гнусно ухмыляется – уж слишком сильно у того перекосилась рожа, обнажив гнилые зубы. А затем Тим увидел, как мутант занес над ним руку с фламбергом, и откровенно заскучал. Ведь, согласитесь, ничего интересного в процедуре собственной смерти нет – сплошной мазохизм.

И тут раздался странный крик.

– Фу, Грыж! – проорал сиплый голос. – Фу, скотина!!

Тим узнал голос шпрехшталмейстера. «Чего это он орет? – мелькнула мысль. – Впрочем…»

Зачем Игнат вмешался в ход поединка, понимал только сам распорядитель боев. Хотя причина на самом деле была проще пареной брюквы. И заключалась она в том, что Гермес поставил на Тима аж триста золотых монет. Из чего со всей очевидностью вытекало, что Тим не должен уступить в схватке. Но, кажется, уступал. И чего тут оставалось делать Игнату?

Пристрелить Грыжа он не мог при всем желании – не было такого пункта в регламенте боев. И прийти на помощь Тиму шпрехшталмейстер тоже не имел права. Спасти ситуацию могло лишь одно – внезапный перерыв в поединке, который позволил бы Тиму очухаться. Но каким образом организовать этот перерыв?

К счастью, Игнат был очень опытным человеком. И в решающий момент – еще до того, как Тим упал – вспомнил о происшествии около арены. О том самом происшествии, когда Грыж разбуянился, а Убош утихомирил его всего лишь одним выкриком «Фу!». Игнат не знал, что означает это короткое слово – даже и не слово, а междометие. Однако знания иногда и не требуются, если есть смекалка. И шпрехшталмейстер проявил ее в полной мере.

Услышав кодовое слово, Грыж замер с поднятым фламбергом. И завис над Тимом, как падающая башня Сююмбике в Казанском кремле или, если хотите, как компьютерная программа, потому что продвинутый Пуго использовал двоичный код. И зависал, в прямом и переносном смысле, в таком состоянии монстр секунд десять, пока его не раскодировал «трехглазый».

События же между тем развивались молниеносно и непредсказуемо. Даже, в некотором смысле, сказочно. Ну, прямь как в сказании о Даниле Кремлевском.

Тим, сидевший около ограждения, вдруг почувствовал, как ему на лицо легла чья-то рука. И тут же, буквально, втолкнула ему в рот липкий комочек какого-то вещества. Одновременно с этим прозвучал вдохновляющий посыл от Марфы:

– Тим, это «супердрюк». Глотай и рви монстра! Ты победишь!

Тим машинально сглотнул. И сразу же почувствовал, как по телу разливается жжение. Еще через мгновение его зрение обрело удивительную четкость, мозг – ясность, а мышцы налились чудовищной силой. И в этом обновленном состоянии Тим, конечно же, вспомнил о кривом кинжале, полученном от Игната перед самым поединком.

До настоящего момента от этого оружия с коротким клинком не было никакого толку. Вот Тим и забыл о нем. Но сейчас он не раздумывал. Просто выхватил кинжал из-за пояса и метнулся в ноги Грыжу.

Тот, наконец-то, вышел из ступора. И, вздрогнув всем туловищем, собрался опустить воздетый фламберг на Тима. Но того уже и след простыл. Перекатившись по земле, Тим очутился справа от мутанта почти у него под ногами. И первым же движением руки полоснул кинжалом по ахиллову сухожилию ближнего ногокопыта. А вторым движением располосовал бедренное сухожилие над коленом.

Кинжал был очень острым, самое то – Игнат им не иначе как дубленую кожу фенакодусов кромсал, кустарничая по вечерам. И для дубленых, так сказать, тканей Грыжа сгодился в самый раз – разрезал их, как топленый хоммучий жир. А Тим, сделав важное дело, кувыркнулся и очутился за спиной монстра.

Тот жутко зарычал и попытался ударить Тима хвостом. Однако не смог, потому что подрезанная нога в этот момент подломилась. И Грыж тяжело рухнул на колени со вскинутыми вверх руками, будто собираясь вознести молитву Ухухаю.

Тим, в отличие от мутанта, испытывал в эти мгновения удивительную легкость во всем теле – казалось, оттолкнись, как следует, от земли и воспаришь над ареной. Он в один прыжок переместился вплотную к Грыжу – чтобы тот не смог зацепить его фламбергом – и резким движением кинжала располосовал спину монстра от основания черепа до копчика. Ничего не скажешь, умел Игнат затачивать клинки.

Шкура расползлась в стороны, обнажая костистый хребет в ошметках розового мяса и грязно-желтого жира. Тим испытал сильный соблазн засадить Грыжу под лопатку, но удержался. Удильщик его знает, где у этого монстра сердце? Да и туша такая, что короткий клинок может и не достать. Вот меч – другое дело. И Тим кинулся за своим мечом, валявшемся в нескольких метрах от него.

Получилось, что поступил правильно и своевременно. Потому что Грыж окончательно озверел. И, развернувшись мордой к противнику, успел махануть фламбергом. Да застал, образно выражаясь, лишь тень от Тима…

* * *

Пуго терпел до того момента, пока Тим не располосовал уроду спину. А потом плюнул и пустил дело на самотек. Он слишком устал, управляя сознанием и телом Грыжа, и находился на пределе сил. Да еще эти неприятные болевые ощущения. А когда Тим добрался до хребта монстра, то шаму и вовсе поплохело. Он едва не блеванул на пол и резко отключился от канала связи.

Нет, так они не договаривались. В конце концов, кто он этим «мусорщикам»? Старик Хоттабыч, что ли? Пусть сами разгребают свое дерьмо, которое сами и навалили. Он к ним ассенизатором не устраивался. Грыж получил то, что заслужил. Как поется в одной древней песенке, à la guerre comma à la guerre[4]. Мордобой есть мордобой, то есть. А ему пора отдохнуть и принять нирвану. Подзарядиться, так сказать, на будущее…

Шам спустил нижние лапки с топчана и задумался. Эх, свежей бы кровушки сейчас глотнуть стопочку-другую, да лень отправляться на охоту. А у дампов вечный голяк со свежатинкой. Или притащат какого-нибудь полудохлого осма, которым только травиться…

Дверь заскрипела, приоткрываясь, и в широкую щель просунулась опухшая рожа Бужыра. Она у него всегда была опухшей, но нынче явно шла на рекорд в книге Гиннесса. Да еще малость деформировалась из-за огромного синяка над левым глазом.

– Ты как, Пухо? – прошамкал вождь дампов.

– Да так как-то, – пробормотал шам. – А ты как?