— А сейчас?

— Два дня назад я поехал в Монгпан, чтобы обсудить строительство дороги до Маэ Луин. Спустя лишь несколько часов после моего прибытия в резиденцию князя примчался мальчишка. Он рыбачил на одном из мелких притоков Салуина и, увидев группу людей, разбивших в лесу лагерь, подполз к ним и подслушал их разговоры. Он не все понял, но услышал, что они обсуждают план нападения на Монгпан, а затем — на Маэ Луин. И у них снова были британские винтовки, причем на этот раз отряд был гораздо больше. Если мальчик прав, я не могу понять, зачем вообще дакоиты забрались так далеко в глубь плато, чтобы напасть на нас. Есть много возможных версий, но сейчас у меня нет времени обсуждать их с вами. Если они уже в Монгпане, то могут добраться досюда уже сегодня к вечеру.

Эдгар ждал, что доктор скажет что-то еще, но тот молчал.

— И что вы теперь будете делать? — спросил он.

— Исходя из того что мне сказали, отряд слишком большой — сами не сможем защитить свой лагерь. Пришлось запросить помощи. Я послал верховых гонцов. Дружественные племена вышлют мне людей, но неизвестно, смогут ли они быть здесь вовремя. Из Монгпана, из Монгханга, из... — Он снова взглянул на карту, перебирая деревни, но Эдгар его уже не слушал, а думал только о всадниках, катящихся на Маэ Луин с гор. Он словно видел перед собой людей, быстро несущихся по тропам между карстовых утесов, по плато, с развевающимися вымпелами, на пони с выкрашенными красным хвостами. Видел, как войска собираются в лагере, как женщины пытаются где-нибудь укрыться. Эдгар думал о Кхин Мио. Он вспомнил о встрече с союзом князей. Доктор сейчас был в той же форме, что и тогда, и у него был такой же отсутствующий взгляд. Эдгар открыл рот:

— А я...

— Мне нужна ваша помощь, мистер Дрейк.

— Я готов сделать все, что потребуется. Правда, я не слишком хорошо обращаюсь с винтовкой, но...

— Нет, у меня для вас более важное поручение. Даже при условии, что подмога придет вовремя, Маэ Луин может не выстоять, а если мы и сможем отразить нападение, без серьезных потерь в любом случае не обойтись. Это всего лишь маленькая деревня.

— Но если у вас будет больше людей...

— Может быть, а может быть, они подожгут лагерь. Я должен предусмотреть и такую возможность. Я не могу рисковать всем, чего я достиг за двенадцать лет. Военные отстроят Маэ Луин, но на большее я рассчитывать не могу. Я уже отдал распоряжения насчет моего медицинского оборудования, микроскопов, коллекций растений, чтобы они были спрятаны и сохранены. Но остается...

— «Эрард».

— Я не смогу доверить моим людям вывозить его отсюда без сопровождения человеком, знающим в этом толк. Они, к сожалению, не сознают, насколько хрупок этот инструмент.

— Но куда вывозить его?

— Нужно двигаться вниз по реке. Вы отплывете сегодня утром. Отсюда лишь несколько дней пути до британских укреплений в стране каренов. Там вас встретят военные, которые помогут вам добраться до Рангуна.

— До Рангуна?

— Пока все не успокоится. Но Маэ Луин больше не может быть безопасным местом для гражданского лица. Это время прошло.

Эдгар покачал головой.

— Это все так неожиданно, доктор. Может быть, я все же могу остаться... или отвезти рояль в горы. Для меня это невыносимо... — его голос упал. — А Кхин Мио? — неожиданно спросил он. «Теперь можно об этом спросить, она имеет ко всему этому прямое отношение. Как все сложно! Но теперь не только я о ней думаю».

Доктор взглянул на него, и его голос прозвучал неожиданно жестко.

— Она останется со мной.

— Я спросил потому...

— Здесь она будет в безопасности, мистер Дрейк.

— Но, доктор...

— Простите, мистер Дрейк, но у меня больше нет времени на разговоры. Нам нужно подготовиться к отъезду.

— Но должна же быть хоть какая-то возможность остаться, — Эдгар попытался контролировать себя — в его речи ощущались панические нотки.

— Мистер Дрейк, — медленно проговорил доктор, — у меня нет на это времени. Я не предоставляю вам выбора.

Эдгар уставился на него:

— Но я же не ваш подчиненный.

Наступила долгая пауза. Доктор снова потер шею и посмотрел на карты. Когда он поднял глаза, лицо его смягчилось.

— Мистер Дрейк, — сказал он, — мне очень жаль, что так случилось. Я понимаю, что это значит для вас, я понимаю больше, чем вы думаете. Но сейчас у меня нет выбора. Я думаю, наступит день, когда вы это оцените.

Спотыкаясь, Эдгар побрел к выходу. Выйдя из приемной, он стоял некоторое время неподвижно, стараясь успокоиться. Вокруг него все кипело. Одни с какой-то лихорадочной активностью собирали мешки с песком, другие сбежали к реке, нагруженные винтовками и боеприпасами. Другие срезали и связывали бамбук так, что получался щетинистый частокол. Группа из женщин и детей работала в качестве пожарной команды: они наполняли водой ведра, глиняные сосуды, кухонные горшки.

— Мистер Дрейк, — прозвучал позади него детский голос. Маленький мальчик держал в руках его саквояж: — Я отнесу это к реке, сэр. — Настройщик лишь кивнул в ответ.

Эдгар стоял и смотрел, как разбирают стену музыкального зала. Передняя стена была уже полностью разобрана. Обнаженные по пояс люди суетились вокруг сооруженного из бамбуковых стволов и канатов подъемного устройства. Внизу собралась толпа любопытных, у кого-то в руках были ведра с водой, у кого-то — винтовки. Сверху раздался крик. Выше по тропе группа людей тянула канат. Рояль завис в воздухе, сначала неуверенно, но его выровняли, подтолкнув к помосту из длинных кусков бамбука, плотно пригнанных один к другому. Те, кто тянул канат, ухнули, рояль качнулся вперед и медленно начал двигаться вниз. Когда он опустился на наклонный помост, послышался звон, канат жег работникам руки, и рояль трудно было удержать. На протяжении долгого времени он оставался в неустойчивом равновесии, дюйм за дюймом скользя вниз по бамбуковым полосам, пока наконец не коснулся земли. Тогда еще одна группа мужчин подхватила его, и Эдгар наконец перевел дух — в первый раз с того момента, как посмотрел вверх.

Рояль поставили на землю. На свету он казался очень маленьким по сравнению с огромным лагерем, вид которого открывался на заднем плане.

Вокруг Эдгара непрерывно мельтешили обитатели форта, их фигуры сливались в одну движущуюся массу. Он вспомнил тот день, когда покидал на пароходе Лондон. Вспомнил, как клубился туман, как все вокруг залило тишиной и как остался один. Его воспоминания были прерваны ощущением того, что кто-то рядом.

— Вы уезжаете, — сказала она.

— Да, — он взглянул на нее. — Вы уже знаете?

— Он сказал мне.

— Я хотел остаться, но...

— Вы должны ехать. Здесь опасно, — она смотрела в землю. Кхин Мио стояла к нему совсем близко, так что ему был виден стебель одинокого пурпурного цветка, вплетенный в черную волну волос.