«Удивительно, — говорил старый настройщик, поднимая свой бокал, — почему человек, создававший произведения о поклонении Богу, назвал свою величайшую фугу в честь настройки фортепиано».

Они спускались вниз по течению. После полудня на их пути оказалась стремнина с порогами, и плот пришлось перетаскивать волоком.

Река в этом месте стала шире. Нок Лек привязал свою долбленку к плоту. Ранним вечером они остановились у маленькой деревни на берегу, покинутой жителями. Нок Лек на своей лодке подгреб к берегу, а двое других юношей прыгнули в воду и с плеском потащили за собой плот. Вначале он сопротивлялся, как упрямое животное, но постепенно удалось его прибить к берегу. Плот привязали к бревну, лежащему на пляже. Эдгар помог отвязать рояль и перенести его на берег, и все улеглись отдыхать прямо на песке. На всякий случай они соорудили покрывало из плетеных циновок и накрыли им рояль.

У входа в деревню юноши нашли брошеный мяч для хинлона и начали перекидываться им на мелководье. Их игривое настроение казалось Эдгару неуместным. Его голова была переполнена беспорядочными мыслями, которые перескакивали с одного предмета на другой: «Где сейчас доктор и Кхин Мио? Началась ли уже битва? Может быть, она уже закончилась?» Всего несколько часов назад он был еще там, но сейчас он уже не мог видеть того, что там происходит, не мог слышать звука выстрелов или криков. Река была тиха, небо чисто, только туман поднимался над рекой.

Эдгар оставил играющих и отправился побродить по берегу. Начало слегка моросить, и его ноги оставляли отпечатки на влажном песке. Ему было любопытно узнать, почему же покинута деревня, он направился по тропинке, взбегающей вверх по берегу. Подъем был коротким, как и Маэ Луин. Деревня, должно быть, специально выстраивалась поближе к воде. Наверху тропы он остановился.

Это была обычная шанская деревня — собрание хижин, расположенных без видимого порядка, столпившихся на берегу, как стайка птиц. Позади темнели густые джунгли, уже добирающиеся до хижин и запускающие в щели в стенах побеги лиан и ползучих трав. Эдгар почувствовал запах пожарища: от дождя поднимались испарения из земли, зловонная копоть исходила от обугленного бамбука и дорожной грязи. Эдгар задумался, как давно деревня была оставлена людьми, если запах горелого еще столь силен? «А может быть, он просто возродился под дождем, влага разрушает звуки, — подумал он, — но усиливает запахи».

Эдгар медленно двигался по сгоревшей деревне. Большая часть хижин была сожжена почти полностью, от них остались лишь обнаженные остовы. В других обвалились стены и крыши, сплетенные из листьев, неверно колебались в воздухе. Обгоревшие куски бамбука валялись на земле. Мимо остовов самых ближних к реке домов по кучам мусора прошмыгнула крыса, ее тихий топоток разорвал тишину. Больше никаких признаков жизни видно не было. «Как похоже на Маэ Луин», — снова подумал Эдгар. Но здесь не было кур, выбирающих просыпанные зерна на дорожках. И не было детей.

Эдгар шел мимо сожженных и покинутых строений, разоренных и пустых. На краю джунглей ползучие растения уже добрались до полуразрушенных стен и провалившихся полов, занимая место, где когда-то жили люди. «Может быть, здесь уже давно никого нет, — подумал он, — но растения здесь размножаются быстро, впрочем, как и разлагаются».

Было уже почти темно. Туман, идущий от реки, заполнял разрушенные строения. Неожиданно Эдгару стало не по себе — было слишком тихо. Он остановился, вдруг осознав, что не знает, в какой стороне река. Он быстро пошел мимо домов, казавшихся неясными тенями: двери щерились, как обугленные рты, напоминая злобные насмешки скелетов, туман цеплялся за крыши и мерцал в темноте, наползая все быстрее. «Дома плачут», — подумал Эдгар, и сквозь щели хижины вдруг увидел огонь и протянувшиеся темные тени, танцующие, по склону холма.

Когда он подошел, его спутники сидели вокруг костра.

— Мистер Дрейк, — сказал Нок Лек. — Мы думали, вы заблудились.

— Да, немного, — сказал Эдгар, отбрасывая с лица волосы. — А эта деревня, в ней давно никто не живет?

— Деревня? — переспросил Нок Лек и повернулся к товарищам, склонившимся над раскрытыми корзинами с едой. Он что-то спросил у них, а они ответили.

— Я не знаю. Они тоже не знают. Может быть, несколько месяцев, как она уже пуста. Но джунгли наступают слишком быстро.

— А ты знаешь, кто здесь жил?

— Это дома шанов.

— А почему они ушли отсюда?

Нок Лек покачал головой и повернулся, чтобы спросить у братьев. Они тоже покачали головами, один из них что-то сказал.

— Мы не знаем, — ответил Нок Лек.

— А что он сказал? — спросил Эдгар.

— Он спросил, почему вас интересует деревня, — объяснил Нок Лек.

Эдгар присел на песок рядом с мальчиками.

— Просто так. Чистое любопытство. Там так пусто...

— Здесь много таких брошенных деревень. Может быть, это сделали дакоиты, а может — британские солдаты. Это неважно, люди просто переселяются в другое место и строят новые дома. — Он передал Эдгару небольшую миску, в ней был рис и рыба с приправами. — Я надеюсь, вы сможете есть руками.

Сначала все ели молча. Потом один из братьев начал что-то говорить. Нок Лек повернулся к Эдгару.

— Сеинг То попросил меня спросить у вас, куда вы направитесь, когда мы будем на британской земле?

— Куда? — переспросил Эдгар, удивленный вопросом. — Честно говоря, пока и сам не знаю.

Нок Лек перевел ответ мальчику, тот засмеялся.

— Он говорит, что это очень странно. Говорит, что вы должны были ответить, что поедете домой, если, конечно, вы еще не забыли туда дорогу. Он говорит, что это очень забавно. — Оба брата снова начали хихикать, прикрывая рты ладонями. Один взял другого за руку и что-то сказал ему шепотом. Второй кивнул и положил в рот еще один рисовый колобок.

— Может, я и правда забыл дорогу, — сказал Эдгар, тоже засмеявшись. — А куда направится сам мистер Сеинг То?

— Обратно в Маэ Луин, конечно. Мы все вернемся в Маэ Луин.

— Держу пари, вы-то не заблудитесь.

— Заблудимся? Конечно, нет. — Нок Лек проговорил что-то на шанском, и вся троица снова начала хихикать. — Сеинг То говорит, что он сможет найти дорогу домой по запаху волос своей возлюбленной. Он говорит, что ощущает его даже сейчас. Он спрашивает, есть ли у вас возлюбленная? А Тинт Наинг говорит, что есть, — Кхин Мио, значит, вы тоже вернетесь в Маэ Луин.

Эдгар запротестовал, думая про себя: «Какая жестокая правда в насмешках этих ребят»:

— Нет, нет... То есть, конечно, у меня есть любимая, у меня есть жена, она в Лондоне, в Англии. Кхин Мио — не моя возлюбленная, ты должен сказать Тинт Наингу, чтобы он сейчас же выбросил из головы эти глупые мысли.

Братья смеялись. Один обнял другого за плечи и что-то зашептал ему.

— Прекратите, — слабым голосом проговорил Эдгар и почувствовал, что и его снова разбирает смех.