возлагали все свои надежды на переход престола к Марии, старшей дочери и наследнице Якова II. Деспотичное управление ее отца обратило к ней надежды всего английского народа. Но для Европы значение переворота, когда бы он ни произошел, заключалось не столько в переходе короны к Марии, сколько в усилении этим событием могущества ее супруга, Вильгельма Оранского. Действительно, мы подошли к моменту, когда борьба Англии с ее королем переплетается с более широкой борьбой Европы против Людовика XIV, и только беглый обзор политического положения всего материка поможет нам понять настоящий характер и последствия революции, лишившей Якова II престола.

В это время господствующей державой христианства была Франция.

Начавшиеся вместе с Реформацией религиозные войны ослабили могущество окружавших ее народов. Испания была уже не в состоянии продолжать борьбу за католицизм. Вестфальский мир предоставил самостоятельность немецким князьям и поддержал соперничество протестантских и католических держав Германии, что подорвало могущество империи. Немецкая ветвь дома Габсбургов была истощена продолжительной Тридцатилетней войной и всецело занята отражением нашествия турок из Венгрии на Вену. Швеция дорого заплатила за победы Густава Адольфа и его генералов истощением страны. Голландия едва ли считалась великой державой и была занята своей борьбой с Англией за владычество на море. От общего истощения выиграла только Франция. Умная политика Генриха IV обеспечила религиозный мир дарованием терпимости протестантам и тем устранила вредные последствия религиозных войн. Гугенотов было еще много к югу от Луары, но потеря крепостей обратила их энергию на промышленность и торговлю. Феодальные беспорядки были жестоко подавлены Ришелье, а его политика сосредоточения всей местной власти в руках короны, оказавшаяся, правда, впоследствии роковой для действительного блага Франции, доставила ей на время такие удобства благоустроенного управления и распоряжения естественными богатствами, какими не могла похвалиться никакая другая страна. Ее плодородные земли, природные живость и предприимчивость населения, быстрый рост торговли и мануфактур служили источниками такого крупного богатства, которого не могло подорвать даже тяжелое обложение налогами.

Во второй половине XVII века Франция считалась богатейшей державой Европы. Ежегодный доход французской короны вдвое превосходил доход Англии, и сам Людовик XIV полагался столько же на кредит своего казначейства, сколько и на славу своего оружия. «В конце концов, — сказал он, когда военная удача начала отворачиваться от него, — победить должен последний золотой!» Действительно, эти крупные средства позволили Франции выставить такие силы, каких никогда не видела Европа после падения Рима. В начале царствования Людовика XIV его войско доходило до 100 тысяч человек; во время Голландской войны оно увеличивалось почти до 200 тысяч, а в последней борьбе против Великой коалиции оно состояло почти из полумиллиона солдат. Но Франция не довольствовалась этим огромным сухопутным войском. С упадком Испании владычество над морями оспаривали друг у друга только флоты Голландии и Англии. При Ришелье и Мазарини Франция едва ли могла считаться мореходной державой; но уже в первые годы Людовика XIV был создан флот из ста военных кораблей, вскоре выступивший соперником флотов Англии и Голландии. Такое могущество представлялось бы грозным в любое время; оно было вдвойне опасным под руководством государственных людей, по знаниям и талантам не имевших себе соперников в Европе. Ни один дипломат не мог равняться с Лионном, военный министр — с Лувуа, финансист — с Кольбером.

Их молодой государь, Людовик XIV, при всех его ханжестве, ограниченности и пошлости, при отсутствии чести и храбрости, благодарности и жалости, при его безумной гордости, неутолимом тщеславии и грубом эгоизме, отличался все же многими достоинствами великого правителя: трудолюбием, терпением, решительностью, способностью находить талантливых людей и пользоваться ими, чрезвычайной самоуверенностью, вообще, характером, чуждым всякому истинному величию, но одаренным способностью представляться великим. В политике Людовику XIV пришлось просто собирать жатву, посеянную великими кардиналами, его предшественниками. Оба они воспользовались в интересах Франции истощением и раздорами, вызванными в Европе религиозными войнами. Своим союзом со Швецией, Голландией и протестантскими князьями Германии Ришелье подорвал могущество Габсбургов; а великие трактаты, которыми Мазарини закончил Тридцатилетнюю войну, — Вестфальский и Пиренейский, закрепили расстройство Империи и бессилие Испании. С этого времени Испания пришла к полному упадку. Независимость Голландии отняла у нее главный источник ее богатства, восстание Португалии ослабило ее изнутри; ее пехоту истребил Конде победой при Рокруа, ее флот уничтожили голландцы; ее лучшие силы были отвлечены в Индии. Подавление всякой свободы, гражданской и религиозной, подорвало энергию ее населения, а инквизиция подавила ее духовную жизнь; изгнание мавров, финансовый гнет и безумное управление колониями погубили ее промышленность. Таким образом, государство, при Филиппе II стремившееся к господству над миром, при Филиппе IV оказалось беспомощным и истощенным.

С 1661 года, когда Людовик XIV стал настоящим государем Франции, он стремился продолжать политику своих предшественников, и прежде всего завершить гибель Испании. Завоевание испанских владении в Нидерландах должно было продвинуть его границу до Шельды. Большие надежды сулило вероятное пресечение линии Габсбургов, которая теперь занимала испанский престол. Если бы удалось обеспечить унаследование его французским принцем, то ко владениям Франции присоединились бы не только Кастилия и Арагон с испанскими землями в Италии и Нидерландах, но и Испанская империя в Новом Свете. Ничто, кроме союза европейских держав, не могло сшил и Испанию, и долгие годы Людовик XIV стремился помешать его образованию путем переговоров. Возобновление старых союзов Франции с мелкими германскими князьями обеспечило невмешательство Империи. Союз с турками принес Австрии много хлопот на восточной границе.

Людовик XIV искусно поддерживал союз со Швецией и дружбу с Голландией. Англию привлекла на сторону Франции политика Карла II. Наконец, казалось, ожидаемый момент наступил, и подписание договора в Бреде дало повод к войне, которым Людовик XIV воспользовался в 1667 году. Но такие успехи французов вызвали общий страх, перед которым должна была отступить ловкая дипломатия Карла II. Появление французских войск на Рейне вызвало в Голландии опасение за свою независимость. Захват французами приморских городов Фландрии пробудил Англию ото сна. Вместе с двумя протестантскими державами Швеция составила Тройственный союз, и боязнь его расширения принудила Людовика XIV довольствоваться южной половиной Фландрии и обладанием рядом крепостей, что сделало его властелином Нидерландов.

Людовик XIV был раздражен неудачей. Он никогда не побил голландцев как протестантов и республиканцев; теперь он возненавидел их как помеху, которую нужно было устранить прежде чем возобновится война с Испанией. На подготовку решительного удара потребовалось четыре года. Французская армия постепенно была доведена до 180 тысяч человек. Кольбер создал флот, соперничавший с голландским по численности и снаряжению. Людовик XIV снова привлек на свою сторону Швецию и обеспечил себе Дуврским договором содействие Англии. Между гем Голландия