– Куда отправимся сначала? – спросила.

– Я знаю людей, которые могут вывезти нас из страны сегодня ночью.

– Но мне нужен мой паспорт; и потом, как же работа, дом, семья, друзья… как я им объясню?

– Сориентируемся по ходу, обещаю. – Ноа расплылся в улыбке и, сплетя свои пальцы с ее, двинулся к выходу.

– Не забудь свой телефон. – Либби указала на столик, где лежал аппарат.

– Вот видишь, как ты на меня действуешь! – заметил Ноа, направляясь к столику.

– Можно задать еще вопрос? – внезапно сказала Либби.

– Какой угодно.

– Что на самом деле стряслось с Ноа Харрисом после гибели его семьи?

Либби увидела, что этот человек вдруг застыл как вкопанный, к ней спиной.

– Не понял! – сказал он, хотя тон его выдавал обратное.

– Я была на похоронах его семьи. Не могла отвести глаз от Ноа, стоявшего у алтаря, и друзьям приходилось поддерживать его в самом буквальном смысле, потому что он был убит горем. Я видела, как он положил по белой розе на каждый гроб, а потом проводил владельцев похоронного бюро до машин, прежде чем удалиться в крематорий на частную панихиду. На секунду наши взгляды встретились. Образ этого несчастного, отчаявшегося человека никогда не изгладится из моей памяти. А ты совершенно определенно не Ноа Харрис. Правда?

Единственным звуком, пульсировавшим в пространстве между Либби и человеком, в которого она когда-то была влюблена до безумия, было ее учащающееся сердцебиение.

– Ты – брат Ноа, Алекс, не так ли?

Его молчание послужило самым красноречивым ответом.

Лучшего момента для бегства и не придумаешь, и прежняя Либби ринулась бы из дверей за помощью очертя голову. Но Алекс еще не встречался с послезахватной версией Либби Диксон – решительной, непоколебимой женщиной, вознамерившейся выстоять в этом противостоянии вплоть до окончательного исхода. И теперь, когда козыри оказались на руках у нее, сдавать позиции она не собиралась.

– Ноа мертв, не так ли? – продолжала Либби. – Это твой брат передумал и не хотел доводить до конца план с захватом Пассажиров. Это ты вывел план на новый уровень и убил этих людей.

Алекс минутку помолчал, прежде чем ответить:

– Думай, что говоришь, Либби. Следующие слова, сорвавшиеся с твоих губ, могут поставить все с ног на голову.

Но Либби откровенно пропустила эту тонко завуалированную угрозу мимо ушей.

– Если б я не видела Ноа на похоронах, то поверила бы, что ты – это он. Особенно по тому, как ты смотрел на Стефени и Грейси на этих фото и видео. Потому что ты любил их, правда? Пусть Ноа и был твоим братом, но сердце твое принадлежало Стефени. И на ее дочь ты смотрел не как заботливый дядюшка, а как гордый отец. – Либби углядела, как Алекс едва заметно кивнул. – Когда они погибли, именно твое горе толкнуло тебя на такие крайние меры ради мести, а вовсе не Ноа.

– Ноа был слабаком, – ответил Алекс. – У него кишка была тонка сделать то, что необходимо, или довести дело до конца. Он не любил Стеф так, как она заслуживала; не проявлял к ней должного уважения, но она все-таки не ставила на нем крест. Даже когда узнала, насколько часто он ходил на сторону. Это я утирал ее слезы; я говорил ей, что она заслуживает большего; и это я заставил ее снова почувствовать себя любимой. Она даже призналась мне, что выбрала не того брата. Но когда забеременела нашей доченькой, то предпочла Ноа мне. А я, как круглый идиот, пообещал уйти в тень и дать им шанс, поскольку был уверен, что в один прекрасный день она предпочтет меня ему. Но этот день так и не настал.

– Я что-то не помню, чтобы видела тебя на похоронах вместе с остальными членами семьи.

– Я не ходил. Случившееся слишком подкосило меня, в отличие от брата. Он не горевал по ним так, как я. Не прошло и трех месяцев, как он уже начал выкладывать свои фотки в приложения для поиска перепихона.

Либби видела, как воспоминание омрачило его лицо. Пальцы задергались, выдавая растущее волнение.

– Ноа хотя бы поддерживал твой план на самом деле?

– Поначалу. Правду говоря, замашки у него были куда амбициознее: чтобы после того, как Пассажиры тормознут, столкнулось еще больше автомобилей. Потом, в своем репертуаре, он тут же пошел на попятный – вечно нагородит с три короба, а потом спохватится. Но тогда уже было замешано слишком много народу по всему миру, чтобы трубить отбой. Целая армия целеустремленных мужчин и женщин, группировки и ячейки, рискнувшие всем, чтобы достичь нашей цели. После полутора лет подготовительных работ никто из нас не хотел отыгрывать назад из-за одного-единственного человека. Будучи его братом, я пытался вразумить его, но он и слушать не хотел. Словно жизни Стеф, Грейси и нашей мамы для него ничего не стоили. Мы поспорили, он пригрозил вывести наш план на чистую воду, так что у меня не осталось иного выхода, как защитить программу.

Алекс наконец-то обернулся к Либби с пылким, искренним выражением лица.

– Все, что я говорил о нас с тобой, чистая правда, и я хочу, чтобы у нас все наладилось. Я могу создать для нас будущее; тебе лишь нужно безоговорочно мне поверить. Даже сейчас, после всего, что узнала, ты не можешь закрыть глаза на то, что чувствуешь ко мне. Мы – Пара, и, по-моему, в глубине души ты это знаешь. Пойдем со мной.

Тело Либби прошила дрожь, и она затрясла головой при мысли, что им суждено быть вместе.

– Я не верю, что мы – Пара. – Она криво усмехнулась. – Это твоя очередная ложь. Ты лгал мне в роли Джуда, ты лгал мне в роли Ноа. С какой такой радости тебе втемяшилось, что я поверю тебе теперь? И потом, тебе самому не мешало бы последовать собственному совету.

– О чем?

– Раньше ты сказал мне, что я и не усомнилась в том, что вижу, когда предположила, что ты стоишь в баре с теми мужиками. Что ж, ты тоже не усомнился, когда вообразил, что у меня в кармане только нож. Я нажала на тревожную кнопку и включила трекер, установленный полицией в мой телефон и транслировавший туда все, что мы говорили. – Прищуренные глаза Алекса превратились в узкие щелочки, а Либби продолжала: – Единственное, чему я поверила из всего, что ты наговорил, – то, что ты чувствуешь связь между нами. Я тоже ее чувствовала. Вот только чувство это было ложным, потому что этот человек не существует. И это лишь одна из миллиона прочих причин, почему я не выйду с тобой за порог этого зала. Лучше я кончу, как твой брат, чем буду с тобой.

Алекс молнией устремился к ней, но Либби оказалась чересчур проворной для него. Развернувшись, она бросилась к двери, выхватив из кармана нож и сжав его в ладони, когда потянулась к ручке двери. Повернула ее и дернула, но дверь не поддалась.

Либби в панике поспешно обернулась, замахав оружием перед собой. Свет лампы, отразившись от клинка, мелькнул бликом на лице подступающего Алекса. И блеснул на ключе-брелоке у него в руке.