Пит оглянулись и поняли, что мы остановились. — Кости… Я знаю, это чертовски больно, но мы не можем остановиться. Мы должны продолжать, — голос Джефферсона сорвался.

Я качал головой, кулаки тряслись по бокам.

— Нет. Я не могу жить без него. Не могу. — Я опустил голову, и слезы текли по переносице.

Банни обхватила руками мою голову и гладила мои волосы так успокаивающе, как только могла. Ее слезы стучали по моему затылку. — Мне так жаль. но мы не можем позволить, чтобы его жертва была напрасной. Мы должны продолжать идти, — умоляла она, и я знал, что она права.

Я нерешительно кивнул и заставил свое тело двигаться вместе с ними. Каждый шаг вызывал тошноту в животе.

Банни подошла ко мне и вложила свою руку в мою. Я не мог смотреть на нее. Я снова потеряю самообладание, если сделаю это.

— Один клик. Вертолет приближается и коснется земли через двадцать, — тихо сказал Джефферсон. Я кивнул и крепче держал свой М16.

— Они не позволят нам просто так уйти отсюда, — мой комментарий звучал мрачно, но мой брат был мертв. Если они не заметили нас до взрыва, то теперь они знают, что мы здесь. Это всего лишь вопрос времени.

Банни замерла и резко повернула голову влево, без колебаний подняв винтовку, прежде чем выпустить первые пули. Мы вчетвером опустились на колени и поднесли прицелы к глазам.

— Двое приближаются слева, — сказала она, снова нажимая на курок. — Один.

Пит и Джефферсон выстрелили вправо и вперед. Черт возьми. Нас не могли окружить, не так близко. Кровь в ушах билась неровно. Я повернулся к нашему флангу и заметил приближающихся трех солдат.

— Задайте им жару, Малум, — сжал зубы, стреляя ближайшему фланговому солдату в горло. Он упал на землю, а остальные даже не моргнули, проходя мимо него.

Хаос развернулся, когда выстрелы усеивают ночное небо. Моя нижняя часть получила удар, когда я выстрелил солдату в бедро. Мы оба застонали, и прежде чем я успел поднять винтовку, чтобы выстрелить в следующего, он выстрелил снова. Мое плечо вспыхнуло от боли и шока в моей системе, заставляя мою руку перестать функционировать. М16 выскользнул из моей руки. Я быстро отстегнул свой пистолет и выстрелил солдату три раза в грудь в упор. Его тело покачнулось и врезалось в меня. Я использовал его как щит, когда его товарищи открыли по мне огонь.

Блядь. Я бросил взгляд на Банни, когда она выхватила нож и без раздумий перерезала горло. Мои глаза сузились от горя. Она не хотела никого убивать, но посмотрите, к чему это привело.

Как только пули прекратились, я бросил тушу и выстрелил в лица двух мужчин. Один из них посмотрел мне прямо в душу, когда я нажал на курок. Я узнал в нем одного из охранников Банни. Вот вам и все, что они пытались помочь ей сбежать; они бы утащили ее обратно в ад, если бы этого хотел их хозяин.

Его глаза тускнеют, как только пуля разбила ему лицо. Его коллега упал рядом с ним. Я пошатнулся, встал на ноги и прижал окровавленную руку к раненому боку. Пит и Джефферсон вступили в рукопашную с тремя солдатами, пока Банни отбивалась от двоих.

Я начал приближаться к ней, когда услышал его ужасный голос.

— Брэдшоу. Какой неудачный конец для братьев Брайт, ты так не думаешь? Ты просто не мог ее оставить. — Дженкинс стоял в трех метрах от меня с черным ножом и пистолетом. Его униформа матово-серая, отчего его зачесанные назад светлые волосы еще больше выделялись. Его зловещие темные глаза внимательно изучали мои черты, наслаждаясь вызванным им отчаянием.

— Это не моя вина, что она не может полюбить такое чудовище, как ты, — язвительно сказал я.

Дженкинс откинул голову назад и засмеялся. Его улыбка была искренней — злоба, которая скатывалась с его плеч, была невероятна. Пряди его волос упали на лоб, когда он направил на меня свой нож.

— Если бы у меня было сердце, — сказал он, изгибая уголки губ.

Затем он напал на меня. Я медленнее вытащил свой KA-BAR, но заблокировал его тяжелый удар. Он послал острые импульсы боли через мою раненую руку, и моя кровь заставила мой нож дрожать.

Дженкинс воспользовался моей агонией и выбил мои ноги из-под меня. Сила удара выбила дыхание из моих легких, но я приготовился к его атаке.

Он попытался вонзить нож мне в горло, но я блокировал его предплечьем. Я вонзил ему нож в бедро, и он даже не вздрогнул. Он просто использовал мою мгновенную победу против меня, позволив своему ножу глубоко войти мне в плечо. Мое тело содрогнулось, и я сжал челюсть, чтобы не закричать от боли.

Дженкинс улыбался и смеялся, вытаскивая мой клинок из бедра и крутя его в руке. — Кто, по-твоему, вырастил нашего прекрасного солдата? Она была всего лишь убийственной маленькой тварью, когда я ее нашел. Кто, по-твоему, взял ее под свое крыло? Научил ее всему, что нужно, чтобы выжить? И ты думаешь, что можешь просто так отобрать ее у меня? — Он утверждал, что у него нет сердца, но, очевидно, его беспокоила ее нелояльность к нему.

— Она бы выбрала меня вместо такого злого ублюдка, как ты, в любой день. Ты был бы лучше воспоминанием для неё. Она любила тебя тогда.

Я ухмыльнулся, когда эти слова подействовали на него. Его глаза на мгновение теряли злобу, прежде чем он встряхнулся и вонзил мой клинок в другое плечо, прижимая меня к земле, позволяя моей крови просочиться в почву.

Я застонал и попытался сбросить его, но он крепко сидел на моем туловище.

Банни кричала, когда солдат стрелял ей в живот. Она согнулась и упала на колени. Кровь размазана по ее лицу и рукам. Тела усеяли поле боя.

Моя грудь сжалась, и каждое мгновение стало тягучим и медленным.

— Банни! — крикнул я. Пит вскинул голову и побежал ей на помощь. Дженкинс поднял пистолет и выстрелил в Пита, не задумавшись. Пуля попала ему в голову, и он упал, как будто никогда не был чем-то большим, чем просто трупом, брошенным на войну.

Нет.

Джефферсона нигде не было видно. Я опустил глаза на тела, где стоял Пит. Мой взгляд встретился с безжизненными глазами Джефферсона, его перерезанным горлом и сочащейся кровью в землю.

У меня пересохло в горле, и вся борьба покинула мое тело.

Дженкинс смеялся и одновременно вырвал ножи из моих плеч. Я закашлялся от той жестокой силы, с которой он