потира мирянам, легализовало браки священников и использование немецкого языка при крещении.

В землях Южной Германии все еще доминировали старые заблуждения, на севере же страны власть Реформации означала дальнейшее ослабление церковной дисциплины. Реформа коррумпированных и секуляризированных каноников и монастырей давно назрела, и теперь слово «реформа» ассоциировалось с ересью и народными волнениями.

В данных обстоятельствах консервативное сопротивление протестантизму слилось с сопротивлением любым, даже полезным, реформам или переменам. «Мне известна одна кафедральная церковь, — писал Иоганн Экк кардиналу Контарини в 1540 году, — где только трое из пятидесяти четырех каноников являются священниками». Экк также обнаружил собор, где ни епископ, ни декан не были посвящены в духовный сан.

Когда духовенству разрешили жениться, неженатые священники, давно привыкшие содержать любовниц, связали себя узами брака, легализовав своих женщин как жен, превратив детей в законных и уважаемых наследников.

Несколько известных немецких епископов в 1561 году доказывали, что единственным решением немецкой проблемы оставалось разрешение священникам жениться — на определенных условиях. Герцог Альбрехт V Баварский информировал собор Триента, что он едва ли способен удержать Баварию в качестве союзника Святого Престола, если не разрешат причастие вином и церковные браки.

В апреле 1564 года папа Пий IV направил послание многим немецким католическим епископам, санкционировав право на двойное причастие мирянам, которые хотели его получить. При данных условиях протестанты продолжали двигаться вперед.

Между 1565 и 1585 годами наблюдаются изменения в морали. Протестанты стали менее уверенными в себе, католики, напротив, обрели уверенность. Крушение протестантских надежд отчасти обусловлено новой и жесткой католической политикой, проводимой такими правителями, как Альбрехт Баварский.

Однако, скорее всего, пессимизм протестантов вытекал из признания, что Реформация, в истинности и необходимости которой не сомневались, не преуспела после первой вспышки энтузиазма, как этого ожидали. «Мы вообразили, что для нас наступил золотой век», — заявлял кальвинистский пастор Скалтет, когда посетил Виттенберг в 1591 году. «Враг, — вторил ему пастор Бокен из Хайдельберга в 1576 году, — наконец организовался, собрал новую армию и укрепился в своей твердыне».

Отчасти разочарование объяснялось разделением внутри протестантизма. Самыми богатыми государствами протестантской Германии считались лютеранские, и все же в эти годы реформаторская политика и наука, которых некоторые лютеране боялись не меньше Рима, в Германии уже дали трещину. Университет в Виттенберге угасал, в то время как иезуитский университет в Ингольштадте набирал силу.

Другой причиной разочарований среди всех реформаторов стала неизбежная реакция после того, как волна реформ проявилась в первый раз. Характер и рассудок людей непредсказуемо сопротивляются всем попыткам их реформировать. Даже в епитимии мужчины и женщины часто цепляются за суеверия, дурные обычаи и развратную мораль.

Контрреформация искала того же, что могли дать Триент и новые порядки. Выдающийся деятель и страстный пропагандист протестантизма конца века Вольф Дитрих фон Райтенау, архиепископ Зальцбурга 1587–1613 годов, известный своей дорого стоившей ему наложницей, имел трех сыновей и семь дочерей (выживших; всего же Саломея Альт, дочь зальцбургского горожанина, родила архиепископу 15 детей. — Ред.).

Однако, несмотря на множественные исключения, католические реформаторы упорно повсюду утверждались, ибо больше не существовало зияющих противоречий между «реформированными» и «нереформированными». Те католики, кто придерживались мнения, что реформа является единственным способом противостоять Реформации, со временем оказались правы.

Изменение расстановки сил прекрасно иллюстрируют примеры из Граца, Кельна и Польши.

Грац

В 1570 году почти все население Граца сделалось протестантами, хотя в городе существовало порядка двадцати католических сообществ. В 1573 году эрцгерцог Карл основал и одарил в Граце иезуитскую коллегию, но по-прежнему разрешал свободу религии и образования протестантам, пообещав им поддержку на синоде в Брюкке в 1578 году. Однако при своем дворе он пользовался услугами только католических поваров и делал все для того, чтобы продвигать на высшие должности итальянцев и баварцев.

В 1581 году евангелистских пасторов изгнали из города, заменив священниками, а горожанам запретили посещать городскую школу, тогда протестантскую. В 1585–1586 годах иезуитская коллегия возвысилась до университета, задачей которого было учреждение чистоты католической веры и уничтожение ереси. Тогда эрцгерцог почувствовал себя достаточно сильным, чтобы разрешить горожанам лишь католицизм. Он умер в 1590 году, добившись от своего преемника, которому было только двенадцать, клятвы в соблюдении интересов католической веры.

Однако протестантское меньшинство продолжало процветать. Некоторые полагают, что во время Пасхи 1596 года юный герцог оставался единственным жителем Граца, получившим евхаристию в соответствии с католической верой. Однако когда Фердинанд достиг совершеннолетия, течение снова повернулось вспять.

Сообщают, что ему принадлежат слова: «Я скорее стану править разоренной страной, чем страной проклятой». В 1598 году он изгнал из Граца всех протестантских пасторов и школьных учителей. В 1599 году закрыл все протестантские церкви и соборы, а возникшее сопротивление подавили декретом. В 1628 году Фердинанд принудил 800 протестантов, принадлежавших к знати, покинуть страну.

Кельн

В политическом отношении Аугсбургский мирный договор оказался результативным. С 1555 по 1605 год обе стороны апеллировали к нему как к основному германскому закону о религиозном разделении. Мудрые правители с обеих сторон не допускали никаких лазеек, даже если брешь способствовала им самим, понимая, что иначе Германия превратится в страну раздоров. Конечно, не следует думать, что немецкие крестьяне всегда оказывались свободными от опустошений и присутствия войск, участвовавших в кампаниях во время этих лет «мира». Однако походы всегда отличались ограниченным характером и соответствовали древним немецким обычаям.

Тем не менее Аугсбургский мирный договор имел два основных недостатка: в нем не обеспечивался статус кальвинистов и статус церковных территорий. Хотя он являлся договором между католиками и лютеранами, в нем не упоминались ни цвинглианцы, ни кальвинисты, к которым лютеране так же, как и католики, не питали неприязни. Следовательно, у кальвинистских княжеств и городов не имелось никаких легальных прав, определяющих их присутствие в Германии.

Ситуация выглядела абсурдной, ибо в Германии существовали и цвинглианские и кальвинистские княжества и города, обладавшие сильной властью. Однако теоретически они не обладали никаким статусом при королевских дворах, и лютеране, остававшиеся лояльными по отношению к Аугсбургскому мирному договору, часто примыкали к императору, католические же территории выступали против них.

Вторым недостатком договора стало отсутствие эффективного законодательного обеспечения на тот случай, если приятель-епископ повернет против протестантов. Католикам удалось добавить в него пункт о мирном урегулировании, известный как «Духовная оговорка», однако протестанты ее так и не признали.

В «Духовной оговорке» заявлялось, что тот прелат, который станет протестантом, должен соответственно оставить свой приход, а на его место избирался католик. Таким образом, за католиками гарантировалось сохранение всех духовных владений, существовавших на 1552 год. Церковные земли, секуляризированные ранее, оставались под властью лютеранских правителей.

Пункт, с которым соглашалась только одна из сторон,