становился лишь источником раздоров. Его действенность зависела от того, кто имеет на месте больше влияния. Со свойственной ему обходительностью император Фердинанд I не смог уберечь такие огромные приходы, как магдебургский и хальберштадтский, от превращения в протестантские территории.

За одиннадцать лет до мирного договора Герман фон Вид, архиепископ Кельна, стал протестантом и попытался сохранить за собой территорию епископства, превратив ее в собственное княжество. Однако армия императора Карла V сместила фон Вида, и его намерения не осуществились. Во всяком случае, если ставший протестантом епископ оказывался курфюрстом и получал большинство в выборном органе, то в соответствии с каноническим законом мог быть избран на пост императора Священной Римской империи.

В 1582 году тогдашний архиепископ Кельна Гебхард Трухзес захотел жениться на монахине, ставшей протестанткой, и превратить свою территорию в светскую. Его противник, католик герцог Эрнест Баварский, вовсе не был реформированным, но уже являлся епископом трех других приходов, пьяницей и владельцем наложницы.

К ужасу протестантов, католики сослались на «Духовную оговорку», и лютеране лишились их поддержки, частично потому, что опасались, что Трухзес подружится с кальвинистами. Затем испанские и баварские войска выдворили его с престола, и баварский герцог стал преемником Трухзеса.

Существование княжеств-епископств, где епископ оказывался временным сюзереном, как и «Духовная оговорка», способствовало делу Контрреформации, как только общая католическая власть оказывалась достаточно мощной, чтобы обеспечить таких епископов политической поддержкой. Великие католические епископы управляли территориями, где население в основном оставалось протестантским.

Поскольку равновесие власти в Германии зависело от севера страны, протестанты оставались неуязвимыми и их число росло. Признаком меняющегося равновесия стало укрепление епископов. В 1595 году епископ Бамберга распорядился, что верующие должны согласиться с мессой или подвергнуться изгнанию, и, хотя вердикту противостояла знать, кафедральный собор и соседние крупные землевладельцы его одобрили и провели в жизнь.

В 1596 году Теодор фон Фюрстенберг, епископ Падерборна, заключил под стражу всех священников своего прихода, допускавших причастие обоих типов. Затем ему пришлось столкнуться со знатью, начавшей выводить свой скот и лошадей, и городом, который избрал демагогию, которых следовало подавить. Продолжая распоряжаться, епископ щедро одарил коллегию иезуитов и опубликовал вердикт, предписывавший мессу или изгнание.

Существование католицизма в Рейнланде, который согласно географическому расположению, как ожидалось, должен был стать полностью протестантским, обязано испанской армии в Нидерландах и частично успеху Контрреформации, сумевшей удержать и использовать крупных князей-епископов. Несмотря на законодательную неопределенность, «Духовная оговорка» сделала свое дело.

Польша

Изменения в Польше начались после того, как в 1575 году избрали королем Стефана Батория (1575–1586). Во время своего правления он защищал как католиков, так и протестантов, отличаясь умеренными взглядами. Однако благодаря распространению влияния римского престола по всей Восточной Европе к концу его правления в Польше было 360 иезуитов.

Его преемник Сигизмунд III (1587–1632) оказался ревностным католиком. Успешное введение григорианского календаря, ставшего одним из доказательств прогресса Контрреформации, сопровождалось принятием декретов Триентского собора. Пользуясь ими, католическая знать изгнала протестантов из своих поместий. Католические суды руководили восстановлением приходских церквей. Даже в городах, где население оставалось протестантским, лютеранскую службу принуждали проводить в городской ратуше.

Почти все высшее образование находилось в руках иезуитов. В 1607–1608 годах протестантские землевладельцы-магнаты оказались достаточно неосторожными, чтобы присоединиться к восстанию недовольных, включая некоторых католиков и некоторых православных. Подавление восстания означало окончательную победу Римско-католической церкви в Польше.

Никакие смешанные браки легально не признавались, пока их не освящал приходский священник, приходские же священники чаще всего отказывались. В начале 1598 года папский нунций заявил: «Совсем недавно можно было опасаться, что ересь полностью подавит католицизм в Польше. Теперь католицизм доводит ересь до конца».

Иезуиты

Политический католицизм стал более агрессивным и самоуверенным. Вместе с тем нельзя не отметить снижение международной репутации иезуитов. Со временем они приобрели дурную славу. После проявленного ими героизма в Индии и Америке многим казалось удивительным, что в Европе орден приобрел дурную репутацию.

В ордене, число членов которого столь стремительно росло, неизбежно оказывались недостойные люди, хотя их количество вряд ли было больше, чем в любом другом ордене. С другой стороны, такие, как Франциск Хавьер, прибавили блеск имени «христианин».

Иезуиты сразу стали известны своей строгостью, их первоначальная непопулярность обернулась почетной дурной славой истинных пуритан.

Само понятие «иезуит» впервые употребили в Германии, где оно стало синонимом строгости аналогично методистам в Англии времени правления Георга III (1760–1820) и Георга IV (1820–1830). В Оксфордском английском словаре, датируемом 1640 годом, указывается первое употребление слова «иезуит», означающее «предательский».

«Молодые женщины, — писал Герман Вейнсберг из Кельна, — добропорядочные иезуитки, каждое утро отправляются в церковь и соблюдают посты. Если говорят, что „то-то слишком много для иезуита“, то это означает, что он ведет слишком строгую для мирянина жизнь».

Однако внутри церкви старое соперничество орденов приобрело новый оттенок. Францисканцы и доминиканцы неодобрительно смотрели на это новое образование, которое заявляло, что является религиозным орденом, однако жило в миру и наделялось исключительными привилегиями. Когда с иезуитами встречались в Испании, Японии, Индии, папской курии в Риме, то различные методики и атмосфера вызывали постоянное непонимание и противоречия.

В 1577 году эксцентричный доминиканец заявил, что он крестится, когда встречается с иезуитом. Францисканец из Ингольштадта в 1583 году называл тамошних иезуитов «напастью монахов». Полагали, что в 1605 году Беллармини не избрали папой только потому, что побоялись избрать иезуита.

Как ведущие пропагандисты веры, иезуиты считали своей главной политической угрозой протестантов, с которыми противодействовали лицом к лицу. Англия времен королевы Елизаветы, смертельно боявшаяся католического заговора при содействии испанцев, связала иезуитов с иностранными попытками распространить измену. В отношении Эдмунда Кампиона английский суд ошибался, но в связи с Робертом Парсоном он был прав.

Как известно, члены этого религиозного ордена стали негласными советниками для нескольких католических правителей. Одни помогали Католической лиге и ее кампании во Франции. Другие давали советы императору Германии и герцогу Баварскому.

Иезуитский генерал Канисий пытался удержать иезуитов в стороне от дворов и дворцов, опубликовав предписание, направленное против вовлечения иезуитов в немецкие государственные дела. Однако их невозможно было проигнорировать. Так росла репутация ордена.

На улицах Аугсбурга в 1582 году маленькие мальчики бежали за группой иезуитов, выкрикивая «Иисусвидер (Антиисус)!». В некоторых частях Германии в то же время их упоминали как «черных всадников папы». В 1593 году во Франкфурте опубликовали книгу «История общества Иисуса», написанную Элиасом Хазеемюллером, бывшим членом ордена, ставшим его злейшим врагом, в которой были впервые собраны подобные рассказы. Позже они разрослись в непомерном количестве.

В них рассказывалось о том, что иезуиты опьяняли людей движением, которое они представляли как «духовные упражнения». Они умели насыщать ядами кастрюли