Велор легким движением разблокировал телефон, словно намеренно не скрываясь от меня. Я вновь любопытно скосилась: содержанием сообщения, которое отправил Леонард, был смайлик, недоуменно вращающий глазками. Эта малюсенькая картинка заставила меня смутиться, ведь Леонард явно намекал на мой наглый побег и выказывал недоумение по этому поводу.

За первым сообщением тут же пришло второе. В нем был также всего один смайл. На этот раз коварно и слегка неприлично играющий бровями.

Мужчина улыбнулся и отправил в ответ брату рожицу, задорно показывающую язык.

«Три сотни лет, а как дети!» — тихонько посмеялась я, старательно отворачиваясь к окошку.

* * *

Минут сорок спустя, лишь твердо убедившись, что Эдана сладко спит, слегка приоткрыв рот, я обратилась к Велору.

— Как ощущения? — шепотком спросила я, тихонечко ткнув мужчину пальцем в плечо.

— Прекрасные, — улыбнулся брюнет. — А ты как? — мельком глянул он на меня и вновь обратил пристальный взор на дорогу.

— Свободно и легко, — счастливо поерзала я на сидении. — В голове никакой тяжести и гула. Даже странно…

Велор кивнул, подтверждая, что это и впрямь странно. Я снова поерзала, сомневаясь, могу ли я спросить еще что-нибудь.

За прошедший месяц я настолько привыкла, что знаю, о чувствах брюнета, знаю, когда он злится или раздражается, знаю, когда он расположен поболтать и можно заваливать его вопросами, что теперь, в одночасье лишившись этой способности, я была несколько обескуражена. Мужчина даже казался мне незнакомым и чужим.

Велор, очевидно, теперь тоже не знал, что я чувствую и моей заинтересованности не улавливал, как это обычно бывало. Поэтому, мне пришлось, разочарованно вздохнув, снова вернуться к созерцанию природы за окном.

Благо луна освещала просторы, и можно было хотя бы таращиться на призрачный снег и лес, кажущийся вовсе не лесом, а скорее высокими мрачными горами.

— Похоже, эта Аяла довольно сильная ведунья, — снова повернулась я к Велору, тот согласно кивнул. — Как думаешь, ее щит выдержит?

— А ты уже нацелилась устроить ему тест-драйв? — серебристо хохотнул он, а я отрицательно помотала головой.

— Разумеется, нет.

— Ну, раз так, то выдержит, — примирительно изрек мужчина. — Уж я прослежу, чтобы ты ничего не натворила, — снова засмеялся он.

Я сердито фыркнула.

— И почему это лишь я одна могу быть во всем виновна? Ты еще скажи, что по моей вине случаются все природные катаклизмы! — с сарказмом проворчала я.

— Я бы не удивился, если бы это было так, — хитро, словно подзадоривая меня, отозвался брюнет и резко крутанул руль, входя в поворот.

Машину слегка тряхануло, и Эдана тут же проснулась.

— Долго я спала? — просипела девушка, вытирая мокрую щеку.

— Минут сорок, — отозвался ее брат. — Спи, как приедем, разбужу.

Эда послушно устроилась поудобнее и спустя пару минут вновь сладко засопела.

— Ты рассердилась? — убедившись, что сестра спит, окликнул брюнет вновь глазеющую в окно меня.

— С чего ты взял? — охотно вернулась я к разговору, Велор пожал плечами.

— Просто спросил, — спокойно ответил он. — Странно… — задумчиво протянул мужчина.

— Что? — вскинула голову я.

— Я не знаю, что ты чувствуешь! — воскликнул Велор. — Это странно.

— М-м-м… — помычала я. — Для меня это тоже необычно. Хотя я, конечно, не всегда чувствовала то, что чувствуешь ты: разве что только сильные эмоции. Но все же.

Мужчина завистливо хохотнул.

— Тебе повезло, ведь просто кто-то, в отличие от кого-то в состоянии контролировать свои эмоции, — высокомерно задрав подбородок, изрек Велор, намекая на мою эмоциональную неустойчивость.

Я передразнила его, покривлявшись. Мужчина никак не отреагировал.

— Я так поняла, ты сегодня практиковал на мне убеждение? — неожиданно вспомнила я непонятные ощущения и странный маятник в голове, когда Велор приказал мне успокоиться перед дымовой процедурой Аялы.

— Совсем немного, — усмехнулся он. — Можешь ничего не говорить! — рукой остановил он поток моих возмущений, готовых сойти на него как сель в горах. — Я впервые прочувствовал это на себе и, должен признать, это жутко неприятно! Больше это не повторится. Слава Богам, что я ни разу до этого не попытался тебя убедить или обаять! Это было бы… — развеселившийся, было, мужчина резко замолчал.

Он сосредоточенно уставился на дорогу, а я смущенно теребила пуговицу на пальто.

«Неужели его посещали мысли, подобно Эду, обаять меня?» — залилась я краской.

— А что ты чувствовал, когда Аяла ставила стену? — поинтересовалась я, все еще пламенея.

Мне и впрямь было интересно узнать, ведь моя битва с ветром все еще яркими картинками блуждала в голове. Но брюнет почему-то вдруг сощурился и, кажется, резко потерял интерес к нашей беседе.

— Думаю, это личное, — сухо и надменно каркнул он.

Я поджала губы: «Ну, вот, все вернулось на круги своя! А я, было, подумала, что с Велором что-то не так… Чересчур дружелюбен».

— Стихия Аялы, я так понимаю, огонь. Именно от него она питает свои силы, — вдруг неожиданно, минут пять спустя, изрек брюнет.

Я, всячески стараясь не проявлять заинтересованности, промолвила.

— Думаю, ты прав, — согласилась я, вспомнив об угольке в груди.

— Разумеется, прав, — нетерпеливо согласился он.

— Ты тоже ощущал жар в груди?

— Нет, — отрицательно качнул головой Велор и напрягся, словно припомнил нечто неприятное.

«Пояснений я, надо полагать, не дождусь… Ну, и ладно!» — нахмурилась я и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза.

* * *

Минувший день, переполненный событиями и переживаниями, порядком утомил. Поэтому, едва войдя в дом, я направилась наверх и, аккуратно сняв платье, улеглась в постель, даже не вытащив шпильки из волос.

Несложно представить, что было у меня на голове, когда наутро я выползла из своей комнаты.

Эдмонд, увидев меня, хохотал так, словно на него в один миг оказали магическое воздействие сотня Леонардов вместе взятых. Мужчина веселился до тех пор, пока я не скрылась за дверью ванной комнаты, сердито показав ему язык.

Кое-как приведя себя в порядок, я направилась в кухню, где уже гремели тарелки и, лаская слух, шкварчала яичница. Несмотря на то, что время было уже обеденное, мы еще даже не отзавтракали.

— Доброе утро, Лиз! — воскликнула Эдана, тоже слегка взъерошенная, едва я переступила кухонный порог.

Девушка помогала матери расставлять тарелки на столе.