сил в мафии. Семья Коломбо потеряла позиции, поскольку Кармин и Элли Сынок Персико находились под обвинением. Черный намекнул, что внутри семьи началась нешуточная борьба за власть.

— Для победы над другими нужны сила, наглость и подлость — вот такая хуйня сопровождает успешную карьеру в мафии, — Сонни потом не раз повторит эту мысль, выходя со мной на крышу повозиться с голубями. — Круглые сутки идет невъебенная грызня. Непонятно, кто на тебя зуб точит, особенно если ты капитан или глава семьи. А таких людей много, кто на твое место метит. Надо всегда быть начеку. Каждый день, блядь, просыпаешься и думаешь, как бы удержаться на своем месте.

В компании других мафиози он вел себя по-другому — как настоящий капитан, вызывающий уважение. Когда он обсуждал дела или решал вопросы, окружающие не просто почтительно слушали его: они испытывали самый настоящий страх. Но там, на крыше с голубями, мы болтали на равных. Он рассказывал, как любит своих детей. Делился планами насчет Флориды. Настаивал, чтобы я занялся продажей наркоты. Продумывал очередную «Ночь в Вегасе».

Он выдал мне личный ключ от квартиры и сказал, что я могу приезжать в любое время, даже если его самого нет дома. Он иногда ночевал у Джуди, которая жила на Стейтен-Айленд. С тех пор я останавливался у Сонни почти каждый раз, когда оказывался в Нью-Йорке.

Вернувшись во Флориду, я отправил Сонни пару потолочных вентиляторов для квартиры. Он в ответ прислал огромную коробку, в которой лежали консервированные кальмары, итальянский хлеб, итальянские мясные нарезки и сыры. Я обожал все эти деликатесы, но во Флориде приличной итальянской еды было не достать, и Сонни об этом знал.

Сонни был недоволен тем, как продвигаются дела с ростовщичеством и ставками. Он хотел прислать на подмогу своего человека из Нью-Йорка. У нас с Росси появилась идея получше: пригласить моего старого напарника из Филадельфии, агента под оперативным именем Эдди Шеннон. Я познакомился с Эдди в 1968 году, он тогда служил детективом в Полицейском управлении Филадельфии, а я — в морской разведке. Сейчас Эдди работал во внедрении в Балтиморе под видом крупного букмекера.

— У меня есть кореш, который поможет со ставками, — сообщил я Сонни. — Он ирландец, но свой тип. Когда приедешь в следующий раз, организую вам встречу. Познакомишься, пообщаешься с глазу на глаз. Решение за тобой. Если найдете общий язык — запряжем его, он мне все равно должен.

— Ну блядь, уже до ирландцев докатились… — пробурчал Сонни.

Но на встречу он все равно приехал и потратил пару дней на то, чтобы узнать Эдди Шеннона получше. Вердикт был такой:

— Хороший паренек. Мозги на месте, думать умеет. Говорит, у тебя в долгу. По понятиям живет, мне это по душе. Сними ему квартиру поблизости, пусть переезжает к вам.

Шеннон поселился в том же квартале, где жили мы с Росси и где располагался оперативный штаб наблюдения, в котором агенты ловили сигналы из «Кингс корт».

Мы с Росси постоянно работали над потенциальными сделками по продаже наркотиков, но делали это своеобразно: готовили всю почву, а потом сами же саботировали договоренности. Мы искали новые точки сбыта, заводили нужные знакомства и проверяли, готовы ли «наши» ребята подписаться на дело. Все для того, чтобы Сонни и Левша не теряли интерес к наркоте. В то же время мы не допускали крупных сделок. Аресты тоже были исключены как прямая угроза всей операции. Поэтому приходилось хитрить. Мы находили продавцов, вытягивали из них нужную информацию, держали людей на крючке и подогревали интерес Сонни с Левшой, но никогда не сводили стороны друг с другом.

У продавцов имелся товар на любой вкус. Мы вышли на местного торговца, который продавал кокаин по 15 000 баксов за полкило. Другой тип толкал метаквалон по восемьдесят-девяносто центов за таблетку и траву по 230–240 баксов за полкило. В Коко-Бич мы отыскали еще одного кокаинового дилера. Нам даже попался тип, который возил героин из Мексики на двухмоторном самолете «Пайпер Ацтек». Самым интересным оказался товарищ, который был готов смотаться за чистейшим кокаином в Колумбию, если мы достанем ему самолет. Обещал нам миллион баксов через два месяца. Он потребовал двадцать пять тысяч авансом и планировал брать по пятьдесят штук за каждый рейс. Он также утверждал, что может достать метаквалон в Латинской Америке по двадцать центов за штуку. Со всеми этими людьми мы поддерживали контакт, обсуждали цены и обменивались обещаниями, которые никогда не сдерживали.

— В досье федералов на меня написано, что я ненавижу травку. Прямо рядом с фоткой, — как-то раз поделился с нами Левша.

Мы тогда обсуждали молодых флоридских миллионеров, которые сколотили свое состояние на наркоте.

Сонни постоянно заводил разговоры про героин, кокаин, марихуану, метаквалон. Однажды он заявил мне:

— Кокаин — прошлый век. Сейчас в Нью-Йорке в ходу травка и таблетки.

Он не колеблясь закупил сто пятьдесят килограммов травы для одной точки сбыта и двести для другой:

— Мне нужен надежный поставщик, который будет давать по пятьдесят кэгэ в неделю. Со своих точек я могу делать по десять штук в неделю. Готов заплатить двадцать штук авансом за первую партию.

Обсуждая наркотики по телефону, мы пользовались кодовой фразой «голубиный корм». Однажды я позвонил Сонни и рассказал про контакт с новым дилером. Он скомандовал:

— Тащи образец голубиного корма в Нью-Йорк.

Росси запихал образец себе в карман, и мы отправились в Нью-Йорк. В аэропорту Кеннеди нас встретил Красавчик. Рядом с ним стоял Ники Сантора, кудрявый толстенький бодрячок, который тоже входил в команду Сонни.

Красавчик спросил про образец.

— Травка? У Тони.

— Я думал, вы героин везете.

— А я думал, Сонни про травку говорил. Вы не поняли друг друга.

Красавчик разозлился. Он специально притащил с собой человека, который рассчитывал на образец героина.

— Привезем в следующий раз, — пожал я плечами.

Ники повез нас в район Лонг-Айленда под названием Литтл-Нек, где на тот момент обосновался Сонни. В пути Сантора все трепался про букмекерские дела. Его недавно выпустили из тюрьмы.

— Меня закрыли за то, что принял четыре ставки по телефону. Ну это нормально? — жаловался он.

Сонни остановился у парня по имени Джон Палцолла в жилом комплексе «Норс шор». Он встретил меня фразой:

— Ты ж говорил, что героин везешь?

— Не говорил я такого.

— Ладно, похуй. Отдай травку Ники, он что-нибудь придумает.

Росси передал Ники полиэтиленовый пакетик с травой.

— Продавец берет двести семьдесят за полкило, — объяснил я.

— А что так дорого? — спросил Сонни.

— В городе полкило можно продать