Если оперировать исключительно общеизвестными фактами, то выстраивается следующая картина.

1. Ноябрь 2009 г.: Таджуддин предложил объединить всероссийские мусульманские центры (ЦДУМ, СМР, КЦСМК). Автором инициативы был либо сам Таджуддин, либо, по другой версии, А.‐В. Ниязов.

2. Декабрь 2009 – весна 2010 г.: лидеры всех трех мусульманских центров принимают участие в совместных консультациях по вопросам объединения. Положительное отношение к проекту демонстрируют руководители национальных республик (М. Ш. Шаймиев, Р. А. Кадыров).

3. Весна 2010 г.: процесс объединения ЦДУМ, СМР и КЦСМК приостановлен.

4. Апрель 2010 г.: анонсировано создание нового муфтията, претендующего на общефедеральный статус.

5. Декабрь 2010 г.: учредительная конференция Российской ассоциации исламского согласия (Всероссийского Муфтията).

Таким образом, даже если учреждение РАИС не было прямым ответом на объединительный процесс 2009–2010 гг., то после появления этого муфтията сама идея объединения утратила смысл.

Учредителями РАИС выступили несколько региональных духовных управлений мусульман: Ставропольского края, Республики Мордовия, Урала (Уральский муфтият) и мусульманская община Рязани. Председателем РАИС стал муфтий Ставропольского края Мухаммад Рахимов. Примечательно, что 27 апреля 2010 г. Рахимов был избран муфтием Духовного управления мусульман Ставропольского края. Учитывая, что это духовное управление было создано в апреле, когда вопрос о «четвертом муфтияте» уже открыто обсуждался на страницах прессы, нельзя исключать, что и оно было частью проекта под названием «РАИС».

Рахимов не был единоличным руководителем созданного муфтията. Во главе этой религиозной организации стоял триумвират: Мухаммад Рахимов (председатель РАИС), Мухаммедгали Хузин (председатель Исполкома), Фарид Салман (председатель Совета улемов).

Фактическим главным идеологом РАИС выступил М. Хузин[1020]. Еще во время работы в ЦДУМ он выступал как непримиримый борец с ваххабизмом. При этом ваххабитами муфтий Пермского края считал всех нелояльных по отношению к официальному мусульманскому духовенству религиозных деятелей и их последователей[1021]. Муфтий критиковал правоохранительные органы за безынициативность в деле преследования «ваххабитов»:

По моим ощущениям для них [правоохранительных органов. – Р. Б.] главное дело – собрать информацию и красиво ее подшить в папку. Порой не могут до логического конца довести то или иное дело. Например, я им показываю, вот, конспект вредный. Отдайте на экспертизу, которая наверняка заявит, что это экстремистские материалы. И тогда, в рамках закона, примите меры к преступникам. А они говорят, у нас нет денег для экспертизы[1022].

Вспоминая другой эпизод, когда Хузин лично принимал участие в рейде правоохранительных органов против подозреваемых в экстремизме, муфтий с сожалением отмечал: «Вызвали милицию, у всех откатали пальчики, но не нашли оснований кого-то задерживать»[1023].

Обвинения в ваххабизме в адрес противников или конкурентов уже давно стали привычным явлением среди российских муфтиев, и Хузин здесь не является исключением. Так, в 2013 г. муфтий назвал ваххабитами нескольких имамов, обвинивших его в присвоении денег верующих[1024]. Обращения Хузина к властям с требованием проверить своих взбунтовавшихся подчиненных на экстремизм не имели последствий, и тогда он стал упрекать уже чиновников в халатности и потворстве ваххабизму[1025].

«Правильный» муфтий Хузин с его антиваххабитской риторикой и открытой опорой на силовиков вполне вписывался в реалии России конца 2000‐х гг.[1026] Однако не он, а практически неизвестный за пределами Северного Кавказа Мухаммад Рахимов был избран председателем РАИС. По словам Хузина, назначение муфтием именно Рахимова было частью стратегии авторов проекта Всероссийского муфтията:

Было понятно, что создание РАИС – Всероссийского Муфтията вызовет бурю эмоций со стороны муфтиев Таджуддина и Гайнутдина. И чтобы не усугубить критику и нападки на Организацию с нападками на мою персону, решили формальным руководителем РАИС с чисто представительскими функциями сделать вновь испеченного муфтия Ставропольского края Мухаммада Рахимова, вычленившего муфтият из состава ДУМ Карачаево-Черкесии. Логика была такова, что он новый человек, еще ничего не сделавший (ноль), и его было не за что критиковать. Разве что за раскол ДУМ КЧР [Духовное управление мусульман Карачаево-Черкесской Республики. – Р. Б.] и ориентирование на РАИС вместо КЦМСК[1027].

Впоследствии Хузин оценивал решение о назначении Рахимова как фатальную ошибку, которая привела к краху муфтията[1028].

Однако в самом начале деятельности РАИС между членами триумвирата существовало некое единство по вопросам взаимодействия с государством, РПЦ, а также с другими муфтиятами.

Одним из приоритетных направлений работы РАИС называлось развитие диалога с представителями «традиционных» религий России, «прежде всего с братской Русской православной церковью»[1029]. Во время учредительной конференции нового муфтията 7 декабря 2010 г. было также выражено намерение проводить более взвешенную политику в вопросе строительства мечетей в соответствии с традициями народов России и «с учетом ментальности и специфики регионов страны»[1030]. Фактически это означало, что РАИС собиралась учитывать мнение Московского патриархата в этом вопросе. В интервью автору Хузин так объясняет внимательное отношение к мнению РПЦ:

Я всегда и последовательно выступал и буду выступать за сильную и сплоченную братскую Русскую православную церковь!.. Восемьдесят процентов населения нашей страны позиционируют себя православными христианами. Только глубоко верующий человек может нести добро, любить и оберегать свою Отчизну, добросовестно трудиться и воспитывать в духе своей исторической традиции будущее поколение. И если в моей стране будет восемьдесят процентов верующих христиан, то моя страна не будет нуждаться в атомных бомбах, танках и самолетах, роботах и киборгах для защиты Отечества. Я не буду ждать от своего соседа-христианина, что он сделает мне худое[1031].

Конституционный принцип равенства всех граждан перед законом Хузин интерпретирует в духе православных клерикалов, ссылающихся на то, что «равенство» и «равноправие» – различные по смыслу понятия:

У нас в стране многие, и Совет муфтиев России не исключение, путают некоторые понятия. Есть понятия «равноправие» и «равенство». Корень один, а смыслы разные. По нашей Конституции всем гарантировано равноправие и равная ответственность перед законом. Но кто же может потребовать равенства? Это надо быть либо сильно закомплексованным карликом, бонапартом, либо вообще глупцом. Не могу же я потребовать равенства с Мухаммедом Али только потому, что у нас одинаковые имена…[1032]

Саму постановку вопроса о равенстве между мусульманскими религиозными организациями и РПЦ Хузин считает проявлением «комплекса неполноценности» и «ущербности души»[1033].

Что касается сотрудничества с российскими муфтиятами, то руководство РАИС заявило, что готово активно взаимодействовать с ЦДУМ, Казанским муфтиятом[1034] и КЦМС[1035] К. В числе потенциальных партнеров РАИС Совет муфтиев России не был назван. Это отражало вполне определенное отношение руководства нового муфтията к СМР. Более того, одной из первых инициатив руководства РАИС было обращение к властям с призывом приостановить деятельность Совета муфтиев, поскольку она наносит «существенный вред интересам безопасности