Владик Щербатов неожиданно поднялся с дивана и ушел. Хеленпроводила его взглядом и стала смотреть в окно, на фонарь. Фонарь былпитерский, в чугунных розах и завитушках, мелкий снег крутился и вился вокругнего.

– Почему ты мне не сказала сразу?

Хелен вздрогнула и оглянулась. Владик вернулся и стоял надней. В руке у него был стакан, налитый почти до краев.

– Тебе завтра работать, – равнодушно напомнила Хелен. –Тебя-то еще не уволили!..

– Ничего, как-нибудь. Так почему ты мне сразу не сказала?

– А что я должна была сказать? – вдруг обозлилась она. –Здравствуй, Владик, это я, твоя одноклассница, которую ты чуть до самоубийстване довел! Теперь мы будем дружно и весело трудиться вместе?! Так, что ли?

– Да, – согласился Владик. – Это очень глупо.

И сделал большой глоток.

– Как же ты меня терпела столько времени?

– Я очень старалась сжить тебя со свету, – призналась Лена.– Но у меня ничего не получалось. Ты всегда выходил сухим из воды. Ты еще вшколе как-то так со мной разговаривал, что я ничего не могла сделать.Защититься никак не могла, понимаешь?

– Понимаю, – согласился Владик. – Я все понимаю и все помню.Я еще не выжил из ума.

Они помолчали.

– Как мне хотелось тебе отомстить! Ты даже представить себене можешь! За все, что ты со мной тогда делал. И не ты один!

– Но я очень старался, – напомнил Владик. – Мне нравилось,что я вроде имею над тобой власть. Ты меня боялась больше других, и я особеннонад тобой издевался. Помнишь, как я тебе записки писал, якобы от тайногопоклонника?

У нее вдруг так загорелись лицо и уши, будто внутри головывключили свет.

– Не смей, – тихо и грозно сказала она. – Не смей мне этонапоминать! Ничего хуже со мной никогда не было. Даже на этой гребаной работемне лучше, чем было тогда, в школе!

– Наверное, тебе это не надо, – Владик еще глотнул виски.Вообще он пил его, как воду, большими глотками и не чувствуя никакого вкуса, –но я очень хотел попросить у тебя прощения! Я не знаю, что тогда со мной было,Лен. Или это был не я?.. Я думал, что мне надо бы тебя найти и попроситьпрощения. Я даже на встречи одноклассников приезжал, но тебя никогда там небыло!

– Странно, но меня почему-то на них не тянуло, – язвительносказала она. – Я же не знала, что ты хочешь извиниться!

– Ты была такая умная, а я такой болван. И я это оченьчувствовал. И мне хотелось что-то эдакое сделать, чтобы все изменилось,понимаешь? Но я не мог стать умным! И я мог только делать тебе гадости.

– А я была в тебя влюблена, – сказала Лена Абрамова, иВладик немедленно поперхнулся своим виски и стал надсадно кашлять.

Она смотрела на него с легким, как будто брезгливымсочувствием, а потом спросила:

– Может, по спине постучать?..

– Не-на-да! – прокашлял Владик.

– Я в тебя ужасно была влюблена, но я была такая страшная!Толстая, в очках, и еще отличница! И когда я узнала, что эти записки ты писал,правда решила наглотаться таблеток, и дело с концом. Меня бабушка отговорила.Бабушка сказала, что лучше отомстить как-нибудь по-другому. Например, статьбогатой, знаменитой и еще красавицей. Я тогда ревела и говорила, что богатой изнаменитой стать очень просто, а красавицей невозможно. А оказалось, всенаоборот.

– Тебе все удалось.

– Ничего мне не удалось, Владик!..

Он хотел было придумать быстренько, что именно ей удалось,но, как назло, в голову ничего не лезло, и он сказал:

– У тебя сын, мама, ты всех содержишь.

– О да!

– И я тебя даже не узнал. И вообще не узнал бы, если бы тебеконверт не принесли.

– И что это значит?

– Это значит, что ты… ну-у, изменилась. В лучшую сторону.

– Вот спасибо тебе большое.

Владик решительно не знал, что нужно еще говорить, и неловкоему было, и неудобно, и сам он был себе противен, и тут какая-то страннаякомпания прошествовала к лифту, почти мимо них.

В этой компании была утренняя заполошная девушка, кидавшаясяна портье, пытавшаяся найти Звоницкого, высокий красавец с печальным лицом и…сам Глеб в коротких брючатах и до невозможности измятой рубахе.

– Глеб!

Звоницкий оглянулся. У девушки стало вопросительное лицо, акрасавец сморщился, словно кислого проглотил.

– Ты что, не узнаешь меня? Я Владик Щербатов, мы с тобойслужили когда-то!

Была секунда, когда Владику показалось, что Глеб так его ине узнает, но потом тот шагнул ему навстречу.

– Влад! Как ты здесь?

– Я на работе. Я работаю у Никаса, это певец такой, может,знаешь! Охраняю его, вожу, всякое такое.

Глеб как-то странно мотнул головой, что могло означать все,что угодно – и что он отлично знает певца Никаса, а также что слышит это имяпервый раз в жизни.

– Здравствуйте, – сказала утренняя заполошная девица. –Видите, я его нашла.

– Здрасти, – промямлил Владик. – А где вы его нашли?

– В парке. Под кустом.

– Может, вы присядете? – светским тоном предложила ЛенаАбрамова. – Вы привлекаете внимание.

Все посмотрели на нее.

– Да, – спохватился Владик. – Это Елена Николаевна, она тожеу Никаса работает. Директором.

– Я больше не работаю у Никаса, – оборвала Хелен и сталашарить в сумочке. – Так что если кому нужен автограф, то это не ко мне. Менясегодня уволили.

Тут она вытряхнула из сумочки спички, чиркнула и прикурила.

– А ты чего… чудной такой? – Это Владик спросил, глядя наГлеба, который вдруг потянулся и вынул у Лены из пальцев коробок.

– Где вы взяли эти спички?

Она удивленно пожала плечами.

– Кажется… кажется, подобрала у Никаса в номере, когда днемзаходила. А что такое?

Глеб Звоницкий несколько секунд думал, потом выхватил изКатиных рук сумку и стал рыться.

– Я видел точно такие же, – сказал он, обводя взглядом всюкомпанию. – И еще кто-то что-то сегодня сказал…

– Глеб, – позвала Катя.

– Не мешай мне.

В сумке ничего не находилось, и, тихонько зарычав отнетерпения, Глеб вытряхнул все ее содержимое на диван.