Глеба позабавило, что Геннадий Зосимов взывает к егосочувствию. То есть он, Глеб Звоницкий, должен посочувствовать ГеннадиюЗосимову в его несчастьях.

Как нужно любить себя и ненавидеть окружающих, чтобыподобным образом выворачивать жизнь наизнанку?..

– Кто такая Илона?

– Художница, – встряла Катя, и личико у нее сталобрезгливым. – Она Генкина подруга. Ей нужно где-то творить, а моя квартираидеально для этого подходит. Генка хочет на Илоне жениться и жить с ней в этойквартире.

– Так, – сказал Глеб. Штаны жали невыносимо, и все времяхотелось их снять. – Что именно придумала Илона и кому именно нужно былопозвонить?

– Ей, – с ненавистью выдохнул Генка. – Катьке! Илонасказала, что тогда ее просто заберут в милицию, а я потом засвидетельствую, чтоона припадочная, и все! Все! Но ничего не получилось, а я ей говорил, говорил,что не получится!

– Почему Катю должны забрать в милицию?

Генка удивился:

– Как почему? Потому что она нашла труп! Ну, труп! Вы что,ничего не знаете?! Труп этой ее подружки, Ниночки! Два сапога пара, ей-богу!Что моя безумная, что та… такая же!.. Но Димка с ней развелся, а я, видите ли,даже развестись не могу!

Катя вдруг вскрикнула и бросилась на Генку. Если бы Глеб непоймал ее в самый последний момент, она, должно быть, вцепилась бы ему в лицо,как разъяренная кошка, и разорвала бы кожу, и выцарапала глаза!..

Но Глеб поймал, прижал ее к себе и не выпускал. Катя билась,вырывалась, она ударила его в ребра так, что у него потемнело в глазах.

– Ты убил Ниночку?! Ты, подлец, скотина! Чем она тебепомешала?!

– Тише, Катя, тише, тише!

– Я не могу тише! Он убил Ниночку, а у меня больше никогонет! Только она оставалась, а теперь у меня никого, никого!.. Это он! Он же самсказал!!

– Что я такого сказал, полоумная?!

– Ты сказал про Ниночку! Это ты ее убил?!

– Никого я не убивал! – Генка вскочил, проворно спрятался закресло и опять призвал Глеба к сочувствию: – Ну, вы видите? Ну как с ней можножить, а? Ненормальная ведь!

– Катя, перестань дергаться и орать. Ты мне очень мешаешь.

Она моментально закрыла рот и перестала кидаться на Генку –кажется, от изумления. Глеб, не глядя на нее, продолжал допрос:

– То есть вы подстроили так, чтобы Катя нашла труп. Так?

Генка кивнул.

– Как вы это сделали?

– Да никак! Илона Катьке позвонила и закричала: приезжай,мол, помоги, спаси! Да мы были уверены, что она сейчас же на Фонтанкупримчится, где эта ее Ниночка жила! Примчится, поднимет шум, может, в обморокхлопнется. Приедет милиция и заберет ее прямо с места преступления. Все знают,что они подруги не разлей вода и вполне могли поссориться! Тем более Катьканенормальная, это тоже все знают. Ну, в смысле мы с Илоной знаем.

– Генка, – дрожащим голосом сказала Катя. – Ты хотел, чтобыменя застали рядом с мертвой Ниночкой?! И посадили в тюрьму за ее убийство?

Генка деловито кивнул.

– Я так и не понял, почему Катьку не забрали, – сообщил онГлебу доверительно. – Вроде все хорошо прошло, мы даже видели, как онаприехала, как в подъезд вбежала! Мы в машине сидели, – объяснил он. – Катькаподлетела, забежала в подъезд, заорала, даже на улице было слышно. А потомвыбежала, сиганула в машину и рванула оттуда. И никакая милиция не приехала! Мыс Илоной, правда, решили, что это все равно хорошо. Наверняка она там оставилакакие-нибудь отпечатки пальцев или следы. В смысле Катька-то! И все равно раноили поздно милиция ее найдет. Немножко жалко, что не получилось, чтобы ее наместе преступления застали, но что уж теперь. А сегодня Илона мне сказала, чтонадо телефон забрать. Катькин. Ну, на который Илона звонила! Чтобы в случаечего никто номером не поинтересовался, Илона же со своего мобильника звонила!

– Да, – констатировал Глеб после длинной паузы и посмотрелна Катю: – Ну ладно, ты маленькая была!.. А Любовь Ивановна-то куда смотрела?Она вроде такая внимательная была и умная! Ее-то как угораздило? Как она тебяза него замуж отдала?

– Ты же знаешь маму, – тем же будничным, даже семейным тономотвечала Катя. – Она все Митьку сторожила, все за него переживала! А я в Питеребыла, сама по себе. И Генка видишь какой красавец! А когда ухаживает, так этовообще… небо в алмазах! И маме тогда казалось, что самое главное, чтоб я внеподходящего человека не влюбилась.

– То есть в меня? – уточнил Глеб, и Катя кивнула.

Генка переводил взгляд с одного на другую.

Катя вдруг подумала, что понятия не имеет, почему этотчеловек стал ее мужем. Она никогда его не любила, и он никогда ее не любил –просто потому, что любить в принципе не способен! Они никогда не делили одну надвоих галактику. Они ничего друг о друге не знают и знать не хотят, потому чтоникогда не были интересны друг другу! Вот почему так получилось? Вся жизньмогла пройти, и Катя так бы и не узнала, что для нее есть один-единственныйчеловек.

Глеб Звоницкий.

И этот человек в ужасных брюках, с синяком на шее – междупрочим, не имеющим никакого отношения к криминальным разборкам, в которые онугодил, тут Катя покраснела, – в перекошенной рубашке, которую он неправильнозастегнул, босой, бритый наголо, с содранными костяшками пальцев, огромный,страшный, родной и самый лучший, бесцеремонно вторгся в ее философскиеразмышления.

– Слушай, убогий, – сказал он тому, который по ошибкесчитался ее мужем, – а как ты узнал, что Ниночка убита? Ну, что ты хотелподставить Катю, звонил ей и ждал в машине, что из этого выйдет, я понял. Аоткуда ты узнал, что Ниночку убили? Если, конечно, ты не сам ее убил? И как тыее убил?

Это уж он просто так прибавил, для устрашения.

Сей красавец убить в принципе не способен, как не способныубить слизняк или лягушка. Глеб никогда не видел эту его художницу – вероятно,она способна на многое, но этот извивающийся перед ним червяк убийцей быть неможет.

– Я не убивал! – крикнул червяк. – Я не убивал, клянусь!

– А кто ее убил? Илона?

– Не-ет! Нет! Илона не убивала! Понимаете, все случайнополучилось! Мы вышли, а она лежит! Ну, я-то ее сразу узнал, конечно. Я и говорюИлоне…

У Глеба заболела голова.

– Откуда вы вышли?

– Как откуда? – поразился Генка. – От Кулебяки!

– От какой кулебяки?!

Катя вдруг положила руку ему на плечо. Глеб посмотрел на нееи удивился: Катя улыбалась.