– Это… Юрий Дмитриевич…

И осекся. Времена сейчас невежливые. А как сказать, он не знает. Вызывает? А кто он мне такой, чтобы вызывать? Просит – от своего шефа по башке получишь, за то, что авторитет роняешь. И так и так плохо.

– Приглашает подъехать.

– Сейчас?

– Да.

Я посмотрел на часы – как будто у меня дел невпроворот.

– Давай, я за тобой.

Когда ехали – не знаю, специально или нет, – проехали мимо того места, где ночью шмаляли. Увиденное впечатляло – по-взрослому пацаны пострелялись. Обгорелые машины спихнуты к обочине, по одной явно из «Мухи» отработали.

Норм…

В Одинковке – барыга, которого Юрий Дмитриевич… правильно звали – был на ногах. Уставился на меня, а я на него – не просекая тему.

– Ночью слышал?

– Стреляли.

– Потапа…

О как…

– Кто?

Барыга невесело усмехнулся:

– Я думал, ты.

– О как. А сейчас?

– Был бы ты, не приехал бы. Ты кому-то говорил о вчерашней нашей теме?

– Я не первый день живу.

– Твари…

Мне даже жаль его стало – хотя и барыга. Да и не рассчитывали мы на такое.

– Кто его?

– Турки, кто же еще.

– За что?

– А ты не въехал? Турки здесь работают по тем, кто им опасен или может стать опасен. Пока ты сопишь в две дырочки, ты им не интересен. Но только поднялся выше других или начал лишнее говорить – тут тебя и накроют.

Я постоял какое-то время, потом присел за стол.

– Я чо-то не понял. Турки, что ли, тут мазу держат?

– Турки мазу не держат. Турки нас жрать готовятся. А пока поддерживают в пригодном для жранья состоянии… знаешь, как в холодильнике. Чтобы и полакомиться было чем, но чтобы зубы не вырастали.

– То есть тема пока на стоп?

– Пока на стоп, надо разобраться.

Барыга поднялся со своего места.

– Ты, кажется, с белыми хотел встретиться…

Днепропетровск – вообще изначально какой-то не по-украински мрачный город, и достопримечательности тут тоже мрачные. Самое маленькое метро в мире, оно же одно из самых глубоких. Самая длинная набережная – она отсыпана из отвалов металлургического комбината. Второе солнце – это Пинчук скульптуру на своем комбинате сделал. Днепропетровская психушка – известная со времен Союза тем, что туда помещали диссидентов и лечили от вялотекущей шизофрении.

Место это… ну скажем прямо, невеселым с самого начала показалось хотя бы потому, что за машиной почему-то погнался зомби. Причем не простой, а живчик, то есть недавно пообедавший. Но отстал.

Внутрь мы не пошли – тормознулись на периметре, причем подальше от ворот. Через какое-то время появился «пирожок»… «пирожок» – это «Иж2715» – я не знал, что такие еще на ходу бывают, но Украина – страна чудес. Из нее выбрался человек, в белом, и поверх белого легкая куртка накинута. Пошел сначала в крузак, побыл там пару минут, потом подошел к моей машине. Я гостеприимно распахнул дверь.

– Здравствуйте…

Ну, здравствуй, здравствуй. Черт мордастый. Помнится, ко мне одно время повадились ходить свидетели Иеговы. Так вот – тебе, похоже, еще круче мозги промыли…

Что-то рожа мне твоя знакома…

– Брат Юрий. А вас, простите…

– Александром крестили…

– Вот и хорошо. Вы позволите…

И что-то мне не нравится ощущение… как в сон немного клонит, и ощущение какое-то… благостное, что ли. Не знаю. Причем началось оно, как этот брат ко мне в машину сел…

Сумка при нем. Китайская, для ноута. Пистолет положить вполне хватит. Впрочем, он у меня еще ближе…

Достал из сумки фонарик небольшой, китайский, но я заметил кое-что там еще. И в момент понял, чем это может быть.

Генератор.

Перед тем как сюда идти, я говорил кое с кем в Донецке… человек был в теме, потому что сам этим занимался, хотя потом уверовал и отошел от дел. Он сказал, что в Днепропетровске – на заводе «Южмаш» для СБУ велись работы по созданию аппарата для массового воздействия на людей, со спектром действия от блаженства до страха. Понятно, что более сложные эмоции и тем более какие-то конкретные действия аппарат вызывать не мог, но простыми состояниями они смогли управлять. Принцип аппарата был основан на звуковых волнах, на частотах, неслышимых человеческому уху.

А это, похоже, работающее изделие. Похоже на ноутбук.

– Руки вытяните, ладонями вверх…

* * *

– Из машины выйдем.

Мы вышли.

– Глаза закройте, руки в стороны.

* * *

– Теперь левым указательным пальцем коснитесь носа.

– Левым?

– Левым.

Дело в том, что я все время путаю право – лево.

– Теперь правым.

Стандартная проверка – я знаю, как ее проходить.

– Хорошо…

Мы сели обратно в машину.

– Ну, что ж… зависимость у вас неглубокая, с божьей помощью выведем. Подъезжайте сюда… когда сможете?

– У меня пока дела… несколько дней потребуется. Это долго?

– В вашем случае – недели две. Для полного закрепления отвращения.

– У меня нет столько времени. На сеансы можно разделить?

– Думаю, можно. Первый сеанс пять дней, потом закрепляющие…

Я вдруг понял, почему он мне знаком. Не он конкретно знаком, а одежда его знакома. Это «Белое братство», у них точно такая же была…

– Это подойдет… а что это у вас за одежда такая… белая.

Дальше описывать смысла нет… скажу только, что получить точное время, где произойдет очередное бдение, а также пригласительный билет не составило большого труда. Надо просто знать некоторые приемы и подтолкнуть в нужном направлении. Остальное – объект разработки сделает сам…

Интересно, этот – уже посвященный?

Для тех, кто не понял, у них градация есть. Прихожане – те, кто ходят, участвуют в бдениях, послушники – те, кто отдал себя церкви, надел белый балахон, работает на церковь. Прихожане делятся на пятерки и десятки, в каждой должен быть как минимум один послушник. Часть прихожан – информаторы, тот, кто хочет стать послушником, какое-то время должен шпионить за остальными, доносить о состоянии дел в ячейке. Посвященные – это внутренний круг, чтобы стать посвященным, нужно пройти обряд посвящения, который включает в себя человеческое жертвоприношение. Внешне посвященные ничем не отличаются от послушников, но если послушники шпионят за прихожанами, то посвященные шпионят уже за послушниками. Кривоногов приносил в жертву кошек, а эти – дошли до людей. Твари…