Послушника, чьим послушанием было лечение от алкоголизма и наркомании с использованием наработок секты в области биопрограммирования, звали Иммануил. Это не было его настоящим именем, просто каждый прихожанин, который становится послушником, получает новое библейское имя. А каждый, кто ушел из секты или был изгнан, не только его лишается, но и получает приставку «анти» к его имени – все зовут его Антидмитрий, Антиалександр и так далее. Посвященные же имели двойные имена, одно оставалось от послушания, второе добавлялось к нему и представляло собой имя одного из двенадцати апостолов Христа. Это имя произносилось только в разговорах между посвященными. Например, психолога, которому Иммануил написал отчет о сделанном за день для секты и который вызвал Иммануила для уточнения некоторых деталей – звали Зеев-Андрей. Но для непосвященных он был просто «брат Зеев».

Кабинет, в котором сидел брат Зеев, раньше принадлежал ему же, просто раньше он работал психиатром на государство, а теперь – на самого себя. В кабинете горел приглушенный свет, играла музыка – в ней было «наложение», лишавшее человека воли и побуждавшее к большей откровенности.

Но брат Иммануил, который примкнул к секте не случайно, знал это и потому сунул в уши немного ваты. Почти ничего не было слышно, но что-то все же было, а недостающую информацию он считывал с губ, и диалог, таким образом, получался полно– ценным.

– Брат Иммануил, ты хорошо знаешь того человека, который приходил к тебе?

– Нет, брат Зеев.

– А от кого он пришел к тебе?

– От барыги на рынке. Кличка Удав. Он из Ижевска, это в Поволжье. Он хочет, чтобы мы избавили его от зависимости.

На столе мерно тикал метроном.

– Он употребляет наркотики?

– Да, но недавно. Реакции у него почти нормальные… он может понести слово истины туда, где наше братство еще никому не известно.

– Почему ты это понял, брат Иммануил?

– Он носит крест. Сейчас мало кто носит, а у него большой крест.

– Ты пригласил его на наше моление?

– Да, брат Зеев.

– Это очень хорошо…

Когда брат Иммануил ушел – брат Зеев достал лист бумаги и начал писать записку для брата Саула из «Белой Розы» – запрос на проверку новенького.

В номере я обнаружил следы еще одного обыска. Надеюсь, они нашли то, что искали…

На следующий день я снова пошел на рынок. Снова купил у торговок столько же творога и сметаны – пусть думают, что это обозначает.

Седого Грека на месте не было, но был его порученец. Он встретил меня в подсобке, заговорил первым:

– Товар для тебя пришел. Получать будешь?

Ну вот и она – родимая – прибыла. Снайперская винтовка, еще с тех времен сохранившаяся – SACO TRG 338 LM, прицел знакомый, 16-кратный Mark4, конечно, не Nightforce – но тоже неплохо. Тем более на прицеле стоит киллфлеш, антибликовая насадка на оптику – сейчас такое днем с огнем. К винтовке все необходимое, включая лазерный дальномер и метеостанцию, телефон, в котором баллистический калькулятор. И патроны – десять штук, еще тех, Lapua, заводских. Сейчас такие на вес золота, хрен купишь…

– Буду…

Чтобы никто лишнего не заметил и не подумал, я подогнал машину к подсобке задом и погрузил так, чтобы никто не видел. Но если бы кто и увидел, то мало ли что может быть в трех больших и длинных коробках. Коробки были три, две из них были пустыми. Потому что, если одна большая, длинная коробка – сразу все становится ясным…

Машину я остановил у Лоцманской каменки, мертвого ныне места, не доехав туда с полкилометра – на берегу Днепра. Посмотрел в бинокль. В бинокле был виден остров Кодацкий – чертово место, остров посреди Днепра, который никогда не затапливает вешними водами. Там есть все – от стоянки древнего человека и впечатанной в камень стальной петли времен Киевской Руси – и до современного капища, одного из тех мест, где приносят человеческие жертвы неведомому злому Богу. Приносят злые поводыри слепых…

Камень был хорошо виден. Сейчас там нет никого и ничего, остров гол[52] – но то, что там происходило в дни силы, несложно было себе представить. О. Александр говорил про таких – они знают про Апокалипсис и всеми силами приближают его, вызывая Гнев Божий.

Достал дальномер, замерил расстояние, умножил на ноль девяносто один[53], записал вместе с углом склонения. Мало… подал машину вперед, отъехал, снова замерил. Вот – теперь-то в самый раз…

Распаковал винтовку, положил на сложенное в багажнике в несколько раз одеяло, еще раз перечитал таблицу поправок для триста тридцать восьмого, вложил первый патрон, прицелился. Патроны сейчас дорогие, так что желательно бы их не на пристрелку тратить. Их немного, но как еще обернется…

Выстрел.

Триста тридцать восьмой в замкнутом пространстве – ударил по всему организму, даже при наушниках. Давно не имел с ним дело… даже у пятидесятого отдача кажется не такой резкой. Прикинул поправку, выбросил стреляную, зарядил… точно. Еще раз, чтобы убедиться, что это не случайность. Выстрел… точно.

Семнадцать. Осталось семнадцать.

Я закончил пристрелку, отложил винтовку, поднялся к машине… и чуть не заорал от ужаса. В нескольких метрах от машины, справа, сидел монстр! Здоровенная, похожая на гориллу тварь наблюдала за мной.

Стараясь не выдать себя движением, я потянулся к винтовке… надо было зарядить, но если у меня получится, то шанс будет, у триста тридцать восьмого на километре мощи больше, чем у триста восьмого в упор. Но заряжать не пришлось – монстр внезапно встал, а потом бросился бежать к заброшенному селу, даже не сделав попытки напасть.

И я не стал стрелять ему вслед.

О том, где будет «пастор», мне сказали братья – сами пригласили на молитвенное бдение, сказали – там на меня и сойдет благодать. Есть такое место – Монастырский остров – там сектанты на бдения собираются. И еще говорят, там чуть ли не переход в другой мир есть. У сект и сектантов есть уязвимость одна – они не могут прятаться по подвалам, им надо быть публичными. Этим-то мы и воспользуемся – там есть мост, они его пешком переходят, а рядом склон крутой, весь поросший лесом – оттуда выстрелить, что конфетку у ребенка отнять. Норм, в общем…

Я не люблю убивать, честно. Если бы любил – был бы кем-то другим, наверное, тем более что возможность стать «кем-то другим» у меня была – да у всех она сейчас есть, умение лить кровь сейчас – самое востребованное.

Для этого у меня был «калаш». Обычный «АКМ», на него глушитель. Оптического прицела не было, да и не нужен он на такой дистанции.